Директор удивленно посмотрел на него.
- Я, право, не знаю... Но какое это имеет значение?
- Может быть, никакого... Мы продолжаем выяснять.
- Но от чего же он умер? - воскликнул директор.
- Он убил себя этими дурацкими парапсихологическими опытами! - Вдруг выкрикнула со злостью дама в очках с очень строгим, неподвижным лицом, и с ненавистью посмотрела на Марка. - Как можно допускать, чтобы дети в школе занимались подобными вещами?!
- Это неправда! - Вспыхнул Вальд.
- Замолчи! - Марта дернула Вальда за руку.
- Но это была всего лишь игра, - растерянно сказал директор. - Господин Маркус часто использует в своих занятиях с детьми развивающие игры. Он работает по индивидуальной программе. Разве это запрещено?
- Думаю, нам с этим еще предстоит разобраться, - сказал молчавший до сих пор полицейский.
- Не понимаю, почему вы до сих пор не разобрались! - выкрикнула дама. - Или нам следует обратиться в вышестоящие органы? К господину прокурору?
Директор испуганно посмотрел на нее, потом на Учителя. Учитель ответил ему печальным молчаливым взглядом, отвечать на брошенные обвинения он не хотел, и без того было слишком тяжело. Очкастая дама продолжала сотрясаться от гнева. Среди собравшихся у могилы началось какое-то шушуканье. И тут Филипп вышел вперед и спокойно произнес, отчетливо выговаривая каждое слово.
- Мне кажется, господа, сейчас не самый подходящий момент для выяснения отношений и необоснованных обвинений. Мы на похоронах, а не в суде. Постарайтесь сдерживать себя, хотя бы из уважения к памяти мальчика!
- Спасибо, Филипп, - директор взволнованно сжал его руку. - Ты умеешь находить нужные слова.
Дама в очках злобно поджала губы. Зазвучала траурная музыка, в могилу опустили заколоченный гроб, на него посыпались комья земли...
Марк молча стоял, с трудом сдерживая слезы. Твердая рука Филиппа опустилась на его плечо.
- Не слушай никого, ты ни в чем не виноват.
- Разве дело в этом? - тихо сказал Марк. - Все бессмысленно, все, что я делал, теперь бессмысленно...
- А они? - Филипп кивнул в сторону детей.
- Я виноват перед ними! Я не должен был...
- Идем отсюда, - Филипп взял Марка за руку и повел к машине, припаркованной за оградой.
Темный лимузин Филиппа плавно катил по асфальтированной магистрали. Марк молчал, откинувшись на сиденье рядом с другом. Они подъезжали к городу.
В стороне от дороги за пустырем на холмистом берегу реки возвышалось полуразрушенное здание храма. Чуть дальше, на набережной, в старом квартале, виднелся приземистый дом, похожий на барак.
- Высади меня здесь, я доберусь, - сказал Марк.
- Я отвезу тебя домой, - Филипп свернул на соседнюю улицу и стал пробираться по переулкам к набережной.
Вдруг Марк произнес с горечью.
- Мы называли это игрой. Но что-то убило его. Я не знаю, что это было, но я почувствовал, я даже видел это...
- Что ты мог сделать? Все произошло в какое-то мгновение...
- Я должен был что-то сделать! Понимаешь, мне кажется, я мог это остановить!.. Именно я! Но я не сумел.
- Перестань! Ты ведь не можешь ничего изменить!
- Да, наверное, но я хочу понять, что это было. Я должен понять. Ведь если это случилось однажды, оно может повториться когда-нибудь еще... Откуда взялась эта таинственная болезнь, которая убивает мгновенно, без всяких симптомов, и не оставляет никаких следов? И болезнь ли это?
- А что же еще? - не очень уверенно сказал Филипп.
- Не знаю... Но, мне кажется, полиция что-то скрывает. Почему они запретили открывать гроб?
- Меры предосторожности. Они обязаны, - Филипп ласково посмотрел на друга. - Постарайся не думать об этом. И перестань себя казнить.
- Я постараюсь, - тихо сказал Марк. - Но серое нечто, темное облако, оно и сейчас стоит у меня перед глазами! Будто-то что-то живое...
- Пойми, это могло быть все, что угодно. И ты не имеешь к этому никакого отношения! - уверенно произнес Филипп.
- Понимаю, даже тебе кажется, что это бред. - Марк горько усмехнулся. - Знаешь, меня и сейчас иногда называют чокнутым... За глаза. Я знаю. Может, я и вправду чокнутый?
- Ты особенный, - тихо сказал Филипп. - И душа твоя чище самого дорогого алмаза! Помнишь?
- Мария знала что-то, но не рассказала до конца, и тайна умерла вместе с ней. - С болью произнес Марк. - И что толку от моей чистой души? Кому она нужна, если бессильна? - он замолчал, откинувшись на сиденье, и опустил глаза.
Филипп стал осторожно спускаться вниз по извилистой, разбитой дороге. Марк задумчиво смотрел в окно на свой мрачный квартал.
- Прошу тебя, Марк, выкинь все из головы. Твоей вины нет... - сказал Филипп, остановив машину у подъезда.
- Спасибо тебе за все... - Марк вышел из машины.
