- Ты тоже ездила? - удивилась Хироми, считавшая, что для бабули Иошико такие поступки являются чем-то недостойным и глупым.

- И я ездила… - вздохнула бабуля. - Но уже позже, когда ему было лет восемь.

- И какой же он? - с любопытством спросила Хироми.

- Да такой же, как и все они! Надменный и холодный, как лед! Смотрит на тебя, но не просто смотрит, а словно видит насквозь всю твою суть. Мне было не по себе от этого взгляда, - сказала бабуля Иошико. - Не должно быть такой чудовищной силы у одного человека, тем более у ребенка. Сейчас ему уже, наверное, лет пятнадцать, и кто знает, как он распорядится этой силой… Когда он появился на свет, то заслонил собой всех. Даже многие проклятья попрятались по темным углам, почувствовав его ауру. Кто-то может сказать, что это благословение, но я считаю, что это проклятье для всех остальных.

- Думаешь, его хотят убить? - с опасением спросила Хироми.

- Конечно, хотят, - подтвердила Иошико. - И будут пытаться это сделать, уж поверь мне.

Они немного посидели молча под монотонный скрип машинки для лапши, но внезапно бабуля Иошико произнесла:

- А знаешь, кто хуже их всех вместе взятых?

- Кто же? - спросила Хироми, с трудом представляя, кто бы мог в глазах бабули переплюнуть всех вышеперечисленных.

- Гакуганджи Йошинобу!

- И кто же он? В энциклопедии про него ничего нет, - сказала девочка, на всякий случай проверяя указатель в конце книги.

- Про него ты там ничего не найдешь, милая, этот старик жив-здоров и заведует магической школой в Киото, - просветила ее бабуля Иошико. - Он умудрился променять благородный и чистый сямисэн на эту дурацкую и несуразную электрогитару! Он просто опорочил великую и прекрасную технику, которая просуществовала столетиями! - искренне возмущалась и негодовала бабуля Иошико.

- А я бы послушала, бабуля. По-моему, это очень современно! - улыбнулась Хироми.

Иошико махнула на нее рукой и сказала:

- Может и услышишь, когда попадешь в школу Киото. Ладно, давай уже убирай свои книги и будем ужинать.

Этот разговор всплыл в памяти Хироми, словно огромный кит из глубин океана. Глядя на Годжо, она невольно подумала: «Убить?! Его? Ну и шуточки у тебя, бабуля Иошико!».

Тем временем Санмэ-Ядзура предстал перед ними во всей красе. Это был ревущий великан серо-зеленого цвета высотой метров пятнадцать, с длинными, практически волочащимися по земле руками, которыми он размахивал, словно лопастями, сметая все на своем пути. Хироми насчитала восемь голов, три из которых были как у циклопа — с одним злобным глазом ярко алого цвета, таращившимися и жадно оглядывавшими все вокруг. Другие пять голов глаз не имели, зато у них были длинные шеи, а большую их часть занимали огромные пасти с черными зубами, из которых сочилось что-то вроде мазута или смолы. Вонь стояла такая, что девушка с трудом могла дышать.

Хироми так увлеклась разглядыванием чудовища, что не сразу заметила, как Годжо сложил руки и, кажется, готовился изгнать проклятье чем-то очень серьезным.

«Что-то не так, я что-то забыла…» - пронеслось у нее в голове и вдруг она вспомнила.

- Стой! - закричала она сквозь рев великана, протягивая руку к Годжо и пытаясь ухватить его за рукав.

«Не могу коснуться», - почувствовала она, но раздумывать над этим не было времени.

Годжо взглянул на нее и замер.

- Там в развалинах есть человек! - объяснила Хироми. - Шаман из тех, кого послал Гето! Я оставила его там! Если ты задумал все тут разнести, то заденешь и его тоже!

«Савада уже, скорее всего, мертв… Сэки был самым благоразумным из этих троих… или самым трусливым. Но это не имеет значения, нельзя его там просто так оставлять», - рассуждала Хироми.

Годжо опустил руки и с усмешкой произнес:

- Хорошо, тогда пока повременим с изгнанием. Есть идеи?

Санмэ-Ядзура был уже совсем близко.

- Он, наверное, ужасно голоден, - сказала Хироми. - Надо увести его подальше отсюда и от ближайших деревень.

- Отлично, тогда я на разведку! - сказал Годжо и направился вверх, буквально шагая по воздуху, оставив девушку наедине с неумолимо надвигающимся, словно гора, чудовищем.

«Да он издевается!» - с раздражением подумала она, но делать было нечего. Девушка сложила руки в печать и произнесла:

- Лезвие Меча Императора!

Впереди нее материализовалось несколько больших бело-оранжевых бабочек. Причудливые зазубрины на их крыльях сверкали металлическим блеском. Бабочки начали поочередно пикировать на восьмиголового монстра, целясь в глаза. Одна из них достигла цели, и Санмэ-Ядзура заревел от боли и прикрыл поврежденный глаз толстым веком. Однако шаг свой сбавил незначительно.

Хироми не стала рисковать и ждать, пока тот подойдет слишком близко. Она побежала в сторону, противоположную той, где находилось место заточения проклятья. К счастью, дорога была не слишком сильно завалена обломками, но все же, перепрыгивая через камни и поваленные стволы деревьев, она теряла скорость, необходимую для сохранения безопасной дистанции с чудовищем. Санмэ-Ядзура препятствий, похоже, вообще не замечал. Он разгребал их своими огромными лапищами, хватая на лету и бросая прямо в убегающую девушку.

Наконец, Хироми добралась до края барьера и нырнула сквозь него. Тут она поняла, что удача покинула ее. Уже начинало смеркаться, а впереди был темный и густой лес, бежать по которому с той же прытью было просто невозможно. В надежде на чудо, она посмотрела на небо, но Годжо нигде не было видно.

Санмэ-Ядзура вынырнул из барьера вслед за ней, ревя и тараща оставшиеся два глаза. Заметив Хироми, он разозлился еще больше, вытянул вперед головы-пасти, и тут же из них в сторону девушки полетели сгустки черной смолы.

«Плюется, гад!» - возмутилась девушка.

Хироми едва уклонилась, заметив, что трава и листва, на которую попали сгустки, начали дымиться, а затем быстро желтеть и растворяться. Что есть сил, Хироми побежала вперед.

- Омурасаки! - крикнула она, на ходу складывая печать. - Броня императора!

На спине и голове девушки появилось множество бабочек, покрывших ее, словно броня из чешуи. Она слышала позади себя бешеный рев догонявшего ее чудовища и почувствовала, как несколько капель разъедающей смолы достигли ее спины, но бабочки не давали навредить ей и держали строй.

- Хироми-чан! - вдруг раздался голос сверху. - Ты не туда бежишь, возьми чуть левее!

Конечно, это был Годжо. Хироми наконец-то увидела его наверху и прибавила шаг, повернув левее.

Она уже выбивалась из сил, то и дело натыкаясь на корни деревьев и оцарапав лицо ветками, как вдруг услышала:

- Слишком сильно повернула, теперь нужно направо!

«Серьезно?» - запыхавшись, она на пару секунд остановилась, чтобы перевести дыхание и злобно посмотрела наверх.

Годжо завис в воздухе и показывал ей направление, в котором следовало бежать дальше.

- Ты неплохо бегаешь, но до того паренька тебе еще далеко! - крикнул ей Годжо.

Обида и злость словно подхлестнули Хироми, и она побежала снова, подумав: «Бабуля Иошико, я беру свои слова назад! Я уже хочу его убить! Пусть только спустится!».

Санмэ-Ядзура уже дышал ей в спину, но Хироми старалась об этом не думать. Она пробежала еще несколько десятков метров вперед, как вдруг земля под ней закончилась и ноги потеряли опору. Время словно замедлилось на мгновение, и затем она начала падать.

«Обрыв? Он вел меня к обрыву?» - с ужасом подумала Хироми. Бабочки слетали с ее спины, образуя длинный, мерцающий сиреневым светом шлейф.

Она повернула голову вверх и увидела, как туша восьмиголового чудовища прыгает вслед за ней с обрыва и на огромной скорости несется вниз, все так же размахивая длинными руками. Хироми, закрыла глаза, ожидая удара, но вдруг почувствовала, словно какая-то сила подхватила ее, и падение прекратилось.

- Поймал! - весьма довольный собой, сказал Годжо, держа девушку на руках.

Внизу раздался шум, означавший, что Санмэ-Ядзура уже приземлился.