Сатору, наконец, дал ей вздохнуть и отстранился, проведя кончиками пальцев по разрумянившимся щекам девушки. Она улыбнулась и взъерошила его длинные волосы, которые упали на лоб и закрыли бесстыже смотревшие на нее в упор глаза.
- Мне кажется, тебе пора подстричься, - сказала Хироми. - Могу этим заняться, когда вернемся домой.
- Правда? Даже не знаю, можно ли доверить тебе такое ответственное дело, - улыбнулся Сатору. - Острые предметы и все такое…
- Обещаю, что буду очень осторожна… - девушка провела пальцами по его шее и снова притянула шамана к себе.
На многие километры от них не было ни одной живой души - только горы, непроходимый буковый лес и бесконечное небо, озаряемое светом мерцающих звезд.
Комментарий к Глава 15. Обон
Футакучи-онна – это женщина-чудовище с маленьким ртом. Тем не менее, на затылке у неё, спрятанный под волосами, располагается второй, огромный рот. Череп женщины может распадаться на части, обнажая губы, зубы и язык. Рот на затылке у неё хищный и может потреблять огромное количество пищи. Этот большой рот обладает собственным разумом и разговаривает с женщиной, постоянно ей угрожая. Рот требует пищи и поэтому бесконечно ругается и угрожает женщине. Он будет кричать и визжать, причиняя женщине невероятную боль, пока она не накормит его.
Торо-нагаси — это завершающая и, пожалуй, самая красивая часть Обон — праздника поминания предков. Японцы наряжаются в юката и отправляются к реке. Для проведения торо-нагаси на берегу реки устанавливают специальный водяной конвейер и с наступлением темноты по нему начинаются спускать на воду фонарики. Когда бумажные коробочки со свечами внутри, а в этот вечер будет зажжено несколько тысяч, окажутся на поверхности воды, река озарится таинственным светом. Считается, что именно этот свет указывает путь в иной мир душам предков, которые на время праздника посетили мир живых.
А́йны (от айн. アイヌ/ainu, аину́, букв. «человек», «настоящий человек») — народ, древнейшее население Японских островов. Некогда айны жили также и на территории России в низовьях Амура, на юге полуострова Камчатка, Сахалине и Курильских островах. В настоящее время айны остались в основном только в Японии.
========== Глава 16. Голос Ветра ==========
Комментарий к Глава 16. Голос Ветра
Привет всем! Новая горячая глава) Надеюсь, вам все еще интересно читать этот затянувшийся до ужаса фанфик :3
Хироми взглянула на часы: уже почти половина пятого, а это означало, что Сатору снова опаздывал. Впрочем, пунктуальность явно не была его коньком. Девушка прошлась по торговому центру и решила, что раз уж свидание с сильнейшим ей сегодня не светит, то стоит компенсировать испорченный вечер какой-нибудь спонтанной и приятной покупкой. Выбор Хироми пал на магазин Sacai — бутик дизайнера Шитуаз Эбе. Платья там были дороговаты, зато сидели просто идеально, и девушка решила примерить сразу несколько последних моделей в английском стиле.
Первые два платья оказались слишком сдержанными и даже скучными, хотя весьма стильными, и девушка отложила их в сторону. Ей хотелось найти что-то, отчего у Годжо упадет повязка с глаз, и он больше не будет опаздывать ни на минуту. Наконец, надев последнюю из выбранных моделей, с изысканными вставками черного кружева, Хироми вышла в проход между кабинками, посмотрелась в большое зеркало, расположенное в конце коридора, и довольно улыбнулась.
«Пожалуй, это в самый раз», - подумала она и внезапно услышала, как рядом с ней кто-то звонко присвистнул. Этот кто-то должен был явиться еще час назад.
- И куда же ты собралась в нем идти? - широко улыбнувшись, спросил Сатору. Он стоял возле входа в примерочную и наблюдал за девушкой. Хироми даже не повернулась к нему и продолжила смотреть на свое отражение.
- На свидание, - кокетливо ответила она, проводя руками по обтянутым тканью бедрам.
- И с кем же? - поинтересовался Сатору, подойдя к девушке и расположившись прямо за ее спиной. Теперь в отражении зеркала они были вместе.
- С Гакуганджи Йошинобу, - хитро прищурившись, ответила девушка.
- А он не староват? Хочешь, чтобы у него случился удар? - рассмеялся Сатору.
- Думаешь, это уже чересчур? - с наигранной тревогой спросила Хироми, взглянув на шамана через плечо.
- Я не сказал, что оно мне не нравится…
Годжо обнял ее и прижал спиной к себе. В голову Хироми начала прокрадываться ужасная мысль о том, не закрыться ли им в какой-нибудь из кабинок в примерочной, чтобы снять напряжение… Сатору мгновенно прервал ее размышления: он ловко подхватил девушку одной рукой за талию и затащил в тесную кабинку, не забыв при этом другой рукой быстро закрыть дверцу на замок. Хироми и глазом моргнуть не успела, как оказалась наедине с шаманом.
- Ты просто стихийное бедствие, - сказала девушка, глядя на улыбку, не сходившую с его губ. - К тому же опоздал на свидание, которое сам же и назначил!
Годжо стоял за спиной Хироми и все так же обнимал ее за талию. Его пальцы медленно скользили вниз, к самому краю платья, вызывая в девушке волну то ли возмущения, то ли жара.
- Мне попросить прощения? - тихо спросил Сатору, словно выдохнув слова ей в ухо. Тем временем его рука уже начала задирать юбку.
- Это было бы не лишним, - серьезно ответила девушка, резко отдернув руку шамана от платья.
Но Годжо не сомневался ни на секунду, что она вовсе на него на сердится. В последнее время Хироми прощала ему все, что угодно, а опоздание и подавно не входило в число тяжких преступлений. Конечно же, он не хотел заставлять ее ждать, но обстоятельства сложились иначе. Настроение у него было такое, словно он только что сбежал из Алькатраса и собирался насладиться всеми радостями свободной жизни. Сатору ужасно соскучился по прикосновениям к девушке, ее цветочному запаху и поцелуям, и ее игра в недотрогу просто сводила его с ума. Он схватил ее за запястья, поднял их вверх и прижал к стене, нависая сверху.
Мельком взглянув в зеркало сбоку, Хироми оценила всю беспомощность своего положения. Сатору держал ее очень крепко, не давая и шанса на то, чтобы вернуть контроль над ситуацией. Он не стал тратить время на дальнейшие разговоры и покрыл шею и плечи девушки горячими поцелуями, прижимая ее к себе и блуждая рукой по ее телу, облаченному в платье, словно в подарочную упаковку. Продолжая удерживать руки девушки, он задрал на ней юбку и принялся расстегивать свои брюки.
Сердце Хироми в этот момент застучало с бешеной частотой. Ей все еще было неловко и страшно, что их обнаружит кто-то из сотрудников магазина, но как только Сатору снова коснулся ее, проведя рукой по животу вниз, волна возбуждения тут же накрыла ее с головой, и она позабыла обо всем на свете. Добравшись до ее трусиков, Сатору оттянул их и принялся ласкать пальцами ее клитор. Хироми томно вздохнула и выгнулась вперед, давая понять, как ей это нравится. Ее затылок упирался в его плечо, лицо Сатору было совсем рядом, но девушка никак не могла до него дотянуться. Шаман лишь ухмыльнулся, ощутив ее влагу, и тут же убрал руку. Девушка недовольно хмыкнула и попыталась развернуться и высвободить руки, но ей это было не под силу. Она чувствовала, как его теплая рука скользит по ее бедру и затем по ягодице, вызывая волну мурашек.
Внезапно Сатору отдернул ее трусики в сторону, и прижал Хироми к себе. Ощутив его вторжение, девушка невольно вскрикнула и прикусила губу. То, что с ней делал шаман, вовсе не походило на извинения, но сейчас это не имело никакого значения. Он двигался внутри нее и заставлял чувствовать такое наслаждение, от которого у Хироми кружилась голова и перехватывало дыхание.
- Ты… чертов… насильник, - прерывисто прошептала Хироми, содрогаясь под его напором.
- Все, как ты любишь, - ответил ей шаман и властно обхватил ее рукой за талию.
Сатору весь был сочетанием нежности и грубой силы, и чередовал их так, как ему этого хотелось, с присущим ему во всем мастерством. Он отпустил руки Хироми, но только затем, чтобы зажать ей рот и прекратить любые звуки с ее стороны, которые могли привлечь нежелательное внимание к их кабинке. Склонившись над девушкой, он нежно укусил ее за мочку уха и заметил, как трепещет сонная артерия на ее шее. Это было его самое любимое место для поцелуев. Он прикоснулся губами к ее коже и почувствовал, что Хироми вся горит. Тогда он обнял девушку покрепче и прижался щекой к ее мягким волосам. Он хотел, чтобы она знала, что принадлежит только ему одному.
