Понятия не имел, как он отреагирует. В конце концов, ему могло быть больно! Заклинание лекаря должно было продержаться до утра, а курс лечения предусматривал несколько дней целительной терапии, − в эти дни Лавеллану строго-настрого запретили передвигаться.

― Болит? ― еще раз полюбопытствовал я.

― Сними с меня штаны, и посмотрим, ― невозмутимо ответил эльф.

Я нервно сглотнул. Алларос заметил мое замешательство и хихикнул.

― Не о том ты подумал, Дориан.

―С чего ты взял, что я думаю… Каффар! ― я бросил тряпку в сторону и принялся развязывать тесемки на его льняных брюках.

Всего лишь помогаю ему справиться с неудобствами! Всего лишь ранение. Помочь аккуратно снять штаны. Ох, демоны Тени, я молился, чтобы на эльфе было надето белье.

― Щекотно, ― Алларос дернулся.

― Не шевелись, ― сквозь зубы процедил я.

― А то что? ― нахально спросил эльф.

― А то укушу! ― я разозлился и посмотрел в его сторону: наши лица оказались в непозволительной близости.

― Попробуй, ― выдохнул Лавеллан. В его глазах на мгновение мелькнул страх, тут же сменившийся живым любопытством.

Я не выдержал и подался в его сторону. Фейерверк из эмоций снова захлестнул с головой. Его губы горели, он вздрогнул, когда я коснулся их, но в то же мгновение ответил на поцелуй.

― Если это укус, то я не против, чтобы меня кусали почаще, ― улыбнулся он, едва я сумел от него оторваться.

― Ты сводишь меня с ума, ты уже в курсе? – откровенно спросил я, пытаясь унять волну возбуждения во всем теле.

― Забавная ситуация – я такой беспомощный в твоих руках, ― заметил Лавеллан.

Мне показалось, что мои глаза налились кровью. Я был словно дикий зверь, посаженный на цепь, хозяином которой, само собой, являлся Лавеллан.

― Не боишься? ― спросил я, наконец, стягивая с него штаны.

― Немного, ― честно признался эльф. ― Но не тебя.

― Вишанте каффас! ― я увидел синяк и его, начавшую опухать лодыжку.

― Вот дерьмо, у меня нога, как у снуфлера! Даже цвет похож…

Я не удержался и расхохотался от комичности происходившей между нами ситуации. Лавеллан засмеялся вместе со мной.

В эту минуту не хотелось ничего другого. На фоне этого ужасного бытового дискомфорта меня вдруг охватило острое, почти щемящее в груди, непередаваемое чувство счастья.

С Алларосом все в порядке, мы убили дракона, я жив и даже цел!

И мне было так хорошо, так приятно, что удалось не только понять, но и почувствовать эту близость, внезапно возникшую между нами…

Я чуть было не ляпнул что-то сентиментальное, но вовремя взял себя в руки. Алларос уткнулся лбом в мое плечо, задыхаясь от приступов хохота, и я замер, боясь пошевелиться, но каждой частичкой тела впитывая эти волшебные мгновения.

Западный Предел, Плуитанис, 9:41, Дориан Павус.

Комментарий к How you want to see all the depths of me real?

How you want to see all the depths of me real?

Как ты хочешь увидеть все глубины меня настоящего?

========== Let the sunlight heal this black throw your sorrows in the sea ==========

Иногда я утешал себя мыслью, что Алларос никогда не узнает о том, что я думаю.

С одной стороны в этом крылось мое главное оружие, с другой – я был в состоянии уничтожить себя сам, в любое время, ведь эльф давно подмечал мою неловкость в нахождении рядом с ним, хоть и не до конца понимал ее причины.

Признаться честно, в последние дни я и сам её не понимал.

Дотрагиваться до него стало привычным делом, я не переживал, что Лавеллан поймет меня неправильно. Однако же теперь к этим прикосновениям вдруг добавилась доля нежности и странного трепета с его стороны, и это выводило меня из себя!

Эльф не понимал, что творит, и я верил в его наивность, ведь этот юноша был невиннее всех, кого мне только довелось встречать ранее, но именно поэтому я и чувствовал себя неловко! Словно осквернял его чистоту и непорочность одним своим присутствием! Особенно, когда эльф начинал дрожать в моих объятиях. Но дело никогда не заходило дальше самых обычных поцелуев (кротость и осторожность которых как раз и распаляла мое воображение).

Пока мы, выражаясь языком Сэры, зализывали наши раны в Скайхолде после встречи с драконом, новая напасть не заставила себя ждать.

Нога Лавеллана пришла в норму, во многом, благодаря усилиям Жозефины, созвавшей для того целый консилиум лекарей. Убедившись, что эльф способен передвигаться, наша антиванская дипломатка приступила к приготовлениям.

Инквизиции предстояла поездка на бал в Зимний дворец.

Я старался быть рядом с Алларосом так долго, сколько позволяла строгая леди Монтилье, взявшаяся давать ему уроки этикета. Она даже выписала для него учителя танцев!

Я наблюдал за уроками хореографии, которые эльф ненавидел всей душой, но отказаться не мог – слишком велико было его чувство ответственности. Следил за успехами изучения вежливых форм обращений в орлейском диалекте, помогал зубрить имена знатных домов Вал Руайо, разъяснял в силу своей осведомленности о подробностях личной жизни высшего общества тамошней аристократии… Словом был полезен всегда и везде, даже когда Лавеллан был готов впасть в уныние от тоски.

― Военные являются на бал в парадном мундире, надевая при этом бальную обувь. Исключение составляется только для офицеров при исполнении – им разрешается быть в сапогах. Шпоры нежелательны, но это правило часто нарушается ради щегольства. Алларос, ты меня слушаешь?

Я отвлекся на своего подопечного, который широко зевал, даже не прикрывая рта рукой. Заметив, что я наблюдаю, эльф захлопнул рот, клацнув при этом зубами. Затем потянулся, как кот, и расплылся в нахальной ухмылке.

― Если ты будешь выражать свой интерес на балу подобным образом… ― ощерился я.

― То оскорблю этим какого-нибудь барона?

― И всю его семью до седьмого колена! Любой жест может быть воспринят неправильно! Ты должен знать, что говорить и как двигаться!

― Кого может оскорбить зевота? ― лениво спросил Алларос.

― Это не считается приличным в любом обществе! ― с укоризной заметил я.

― Да ну? ― Лавеллан принялся мастерить что-то из бумаги. ― Не ты ли утверждал обратное совсем недавно?

― Когда это?

― Ты не помнишь, что сказал тому старикашке?

― Зануде из Лидса? ― я припомнил хлипенького старого мага, который пытался поддержать беседу за вчерашним ужином.

― Говорите-говорите, я всегда зеваю, когда мне интересно!

Алларос в точности передал мой акцент.

Заметив мое негодование, он хрипло рассмеялся и покачнулся на стуле.

― Дориан, это же так скучно!

― А вот и не скучно, слушай дальше! ― не поддаваясь на провокации, я уткнулся в книгу и продолжил читать. ― Важнейшей деталью бального наряда являются белоснежные перчатки. У дам они часто выше локтя, у кавалеров – короткие лайковые. Перчатки снимаются только за столом во время ужина. Быть с голыми руками на балу считается верхом неприличия. Даже если перчатки порвались, их следует заменить на запасные или, если таковых не имеется, остаться в рваных.