— Зачем тебе всё это? — фыркнул рыжий, снова цепляясь за ненавистную футболку.

— Потому что я хочу быть с тобой.

— Ты завтра уедешь.

— И буду тебе звонить и писать.

— Велика радость…

— Я не допущу, чтобы он ещё раз сделал тебе больно.

— Наводишь порчу на расстоянии?

Их диалог был странным, но он всё-таки был. Они почти не посылали друг друга, и объятия перестали быть отвратительными. Ему было спокойно. И немного грустно.

— Приеду в Нанкин, как только смогу.

— Ты как клещ, — Шань зевнул, упираясь лбом в чужую ключицу. — Ты сосёшь мою кровь.

— Что-что я сосу?

— Блядь…

Тянь коснулся его лба губами.

— Будешь отвечать на мои звонки?

— Хуй тебе.

— А на сообщения?

— Я подумаю.

Глаза закрывались от усталости и от чужого обволакивающего тепла. Он не хотел засыпать, и упорно зевал, вытирая сонные слёзы. Глупая беседа, и вообще, всё их идиотское общение затягивали, как в водоворот.

— Я не знаю, когда это случилось, малыш, — голос донёсся до него будто из сна.

— Чего случилось? — не очень внятно пробурчал он.

— Я не знаю, когда ты стал таким важным…

— После дождика в четверг, — невпопад ответил Шань, устраиваясь поудобнее.

Ему снилась старая баскетбольная площадка, на которой почему-то стоял Хэ Тянь. Он был маленьким и смутно знакомым: выдавали волосы и взгляд. Слышался стук баскетбольного мяча, чьи-то крики. Ветер всколыхнул чужие тёмные волосы.

— Классно играешь! — сказал мальчик, улыбнувшись ему, и Гуаньшань широко улыбнулся в ответ.

Комментарий к

3

* Slam Dunk (Слэм-данк, Коронный бросок) – манга о баскетболе, созданная Такэхико Иноуэ. Выходила в журнале компании Shueisha Shonen Jump с 1990 по 1996. По её мотивам студией Toei Animation было снято одноимённое аниме, пользовавшееся большой популярностью в Японии, других странах Азии и в Европе.

“Adventure of Shuke and Beita” (舒克和贝塔) – Приключения Шука и Бейта, – мультик Чжэна Юаньцзе, 1989 года про двух храбрых мышей.

====== 4 ======

— Тао, — Цзянь Чжимин добродушно улыбнулся. — Оставьте нас, — его интонация изменилась за доли секунды, прибавились стальные, непоколебимые нотки.

Вся прислуга и охрана покинула светлый, просторный кабинет, оставив двух мужчин наедине. Хэ Тао неспешно прошёлся вдоль витрин с антикварной фарфоровой посудой. Вазы династии Мин, казавшиеся почти прозрачными, с причудливой росписью, притягивали взгляд даже самого неотёсанного деревенщины. Глава семьи Цзянь знал толк в искусстве, его главная резиденция порой больше напоминала музей, чем жилой дом.

— Удивительная коллекция. Это новое пополнение? — Тао, указал на вазу, которую не видел раньше.

— Да, — Чжимин довольно вытянулся в кресле и хрустнул шеей. — Я, видишь ли, не молодею. Стал вот помешанным на коллекционировании и преумножении предметов быта. Как думаешь, это уже повод бить тревогу?

— Сколько ты за неё отдал?

— Пару человеческих жизней, Тао.

Мужчина усмехнулся, отвлекаясь от предметов роскоши за стеклянной витриной. Чжимин заинтересованно наблюдал за его передвижениями по комнате.

— Все мы стремимся оставить что-то после себя. Наследие, знания. Империю, — он окинул взглядом старинную карту Китая, висящую на стене аккурат над столом, за которым расположился его босс.

Строго говоря, Цзянь Чжимин являлся лидером клана, в котором состоял и Хэ Тао, и его старший сын. Но для него он был ещё и старым другом. Иерархия была важна, но наедине они могли позволить себе немного вольностей. Ровесники, знающие друг друга с самого детства, они пережили слишком многое, чтобы подчиняться правилам.

— Дай угадаю, ты пришёл поговорить о моём наследнике? Или, может быть, о своём? — проницательный взгляд Чжимина прошёлся по нему вскользь, но и этого было достаточно. Тао знал, что от владыки воскурения* не может быть секретов.

— И о нём тоже, друг мой.

— Как поживает Тянь? — мужчина кивнул на кресло напротив стола, и Тао воспользовался возможностью перевести дух. Головная боль донимала его уже с самого утра.

— В порядке. Не слишком рад переезду в Гонконг, но, уверен, через неделю придёт в норму.

— Я слышал от Цзыи, что мальчишки дружны между собой, — Чжимин жеманно улыбнулся.

— Если твоя жёнушка — наш единственный источник информации, то, боюсь, дела плохи, — Тао усмехнулся.

— Она рассказывала, что парнишка без умолку твердит про своего друга, Чжань Чжэнси, кажется. Я на всякий случай разузнал о его семье, но сомневаюсь, что его присутствие в жизни Цзянь И будет проблемой.

— Цзыи не видит всей картины, — Тао вкратце пересказал слова старшего сына про всю их компанию.

— Семейство Мо? — Цзянь Чжимин наигранно-удивленно вскинул брови. — Вот уж не ожидал! Юнкан всё ещё за решеткой, а его сын посещает ту же школу, что и наши ребята?

— И, к несчастью, тесно с ними общается.

— Ты же не думаешь, что это станет проблемой?

— Сцепленные между собой побеги лучше разделять заранее, пока стебли не окрепли. Сейчас мой сын слишком упрям, чтобы понимать всю картину, твой, кстати, тоже. И оба не осведомлены до конца о том, что произошло. Я считаю, что Тяню пора знать, что случилось с его матерью.

— Ты всё ещё думаешь, что Юнкан замешан в смерти Сюин?

Хэ Тао нахмурился. Воспоминания о покойной жене больно царапнули в груди, так было всякий раз. Гнев на человека, которого он в то время считал другом, поднимался из глубин души. Он копился там годами, питаемый обидой за предательство, желанием отомстить, заставить страдать хотя бы вполовину, как он.

— Мальчик ни в чём не виноват! Ты пытаешься оставаться беспристрастным, однако же, посмотри, как ты судишь о детях по грехам их отцов, — Цзянь Чжимин откинулся на спинку кресла. — Я тоже часто вспоминаю тот день. Если бы ты не взял Сюин на яхту, возможно, она осталась бы в живых.

— Ты не веришь в его причастность? — Тао свел челюсти и поморщился от боли. — Эти двое общались часами напролёт! Сюин приезжала в ресторан Мо вместе с Тянем, и мальчишки часами играли на заднем дворе, пока они занимались неизвестно чем! — он прервался, поймав на себе чужой, оценивающий взгляд.

— Твой сын и этот мальчишка, как, говоришь, его зовут?

— Гуаньшань.

— Они были знакомы в детстве. Тянь помнит об этом?

— Я никогда не упоминал этого, и Хэ Чэн не в курсе, ведь Сюин посещала ресторан этого червяка только с младшим!

— Когда мы допрашивали Юнкана, Тао, он утверждал, что ты обезумел от ревности, ведь у него на тот момент уже была жена.

— Всё равно, Чжимин… Мне всё равно, что он утверждал, потому что мою жену больше не вернуть, и я считаю, что гнить в тюрьме за её убийство — слишком мягкое наказание для такого отброса общества, как он!

— Судьба объединяет людей независимо от того, насколько далеко они могут быть друг от друга*, — вдруг процитировал он. — Это не кажется тебе иронией судьбы?

— О чём ты?! — Тао устало потёр лицо руками. Врач предупреждал, чтобы он не переутомлялся, однако, не упомянул, что душевное равновесие также составляло неотъемлемую часть его нормального самочувствия.

— О твоём сыне и мальчишке Мо.

Чжимин покачал головой и едва заметно нахмурился. Он выглядел моложе своих лет, в отличие от Тао. Светловолосый, бледный и стройный даже в своём преклонном возрасте, Цзянь Чжимин являл собой силу. Такую сокрушительную, что его порой побаивался даже сам Хэ Тао. Ведь он был всего лишь управителем. Четыреста тридцать восьмым* в триаде: хотя это и значило довольно много для других, для Чжимина он всегда находился на ступеньку ниже, и друг ни разу не позволил заглянуть на самый верх. Иногда в их общении проскальзывала эта разница, она же была решающей в любых спорах.

— Я не спешу судить, друг мой, — спокойно продолжил он. — Время покажет. Судьба играет с людьми, и с возрастом мне стало всё интереснее за этим наблюдать. Что собираешься делать с сыном?