— Не болит? — он ослабил нажим, одернув руку, когда коснулся моей скулы.
— А что там — синяк?
— Ага… И на переносице… ранка.
— Ерунда, — я перехватил полотенце. — А ты сам как?
— В порядке, — он слегка улыбнулся. — Ну, как в порядке…
— Это да, — усмехнулся я, — тут бардак полнейший, — с этими словами я обнял полотенцем наши бёдра.
— Крэйг… — Твик посмотрел на меня немного взволнованно.
— Что случилось?
— Пойдем в кровать, пожалуйста.
Меня не потребовалось просить дважды. Я вернулся в комнату, срывая с постели одеяло, в то время как Твик включил телевизор и погасил верхний свет.
Так стало куда уютнее, и мы словно затерялись среди теней, подсвеченные бликами от какого-то старого фильма, шедшего без звука.
— Иди ко мне, — позвал я, сев на матрас, и вдруг вспомнил о его боязни чужих вещей.
Но парень не стал говорить ничего такого, сразу же забираясь ко мне под одеяло, и я лёг рядом, придвигаясь близко-близко.
— Всё хорошо? — ещё раз спросив, я коснулся его щеки и наклонился, чтобы поцеловать снова.
До сего момента я думал, что делал это миллион раз с другими, но губы Твика оказались чем-то иным. У меня не хватало словарного запаса, чтобы описать ощущения, которые я испытывал, когда буквально вылизывал его рот. И это не было чем-то пошлым или наигранным, ведь белобрысый отдавался мне с такой покорностью и страстью, что все сомнения исчезали в миг.
Всё это было чистой, искренней правдой.
— Угу, — сбивчиво шептал он, вдыхая, между поцелуями. — Хорошо, Крэйг… Мне с тобой хорошо…
Я просунул ногу между его, мягко подталкивая, а затем оказался сверху.
Мне постоянно хотелось гладить его волосы и казалось, что достаточно просто смотреть в эти огромные зеленые глаза, чтобы ощущать волны катастрофического возбуждения. У меня стояло так сильно, что болел пах, но я боялся перейти к активным действиям, потому что, разумеется, не подумал о наличии презервативов.
— Крэйг, я купил… — прошептал парень мне куда-то в шею. — Там, в пакете…
И тут до меня дошло. Твик купил их сам. Купил, когда мы были в супермаркете, грязные и мокрые, пока я копался на полках с шоколадками!
Это уже давно не был тот испуганный нервный мальчишка, которого я знал в детстве.
— Бля, — вырвалось у меня, и я приподнялся на локтях, заглядывая в его лицо. — Ты просто нечто, Твик.
Он закусил губу и улыбнулся так невинно, что я успел подскочить с кровати к пакету, достав заветную упаковку за несколько секунд, лишь бы он не передумал.
Хотя, кажется, он и не собирался.
Все эти манипуляции, когда я надевал резинку и подготавливал партнера, раньше почему-то казались смешными. Это отнимало время, возбуждение спадало, в момент замечались какие-то косяки…
Но, чёрт подери, с Твиком я думал лишь о том, что хочу слышать его стоны чаще. И громче.
— Не стесняйся, пожалуйста, — шептал я, растягивая его. — Расслабься… это же просто я…
Он прогнулся в спине, насаживаясь на мои пальцы, и ответил моим именем.
— Господи, — я заткнул его губы поцелуем, потому что это было попросту противозаконно. Я же едва не кончил!
Мне действительно хотелось, чтобы он вёл себя также, как в душе, чтобы его не волновало ничто, кроме нас.
Чтобы наш номер в мотеле на эту ночь превратился в крохотный мир, принадлежащий только двоим.
— С тобой так хорошо, — я потёрся об его нос своим, с трудом находя в себе силы на улыбку.
Никогда не думал, что смогу шептать какие-то нежности перед сексом. Но сейчас это было правильно. Как и его улыбка. Как и весь он, со всеми проблемами, комплексами и страхами.
Мой Твик…
Я попробовал это словосочетание в мыслях и понял, что мне безумно нравится, как оно звучит.
— Мой Твик, — прошептал я ему на ухо, медленно входя.
— Крэ-эйг, — выдохнул он, обхватывая мою шею руками.
Я старался двигаться очень медленно, так как меня всё-таки не хватило на приготовления как следует. Но белобрысый, кажется, либо хорошо терпел, либо был попросту создан для меня.
Мы не трахались и даже не занимались сексом. Называть то, что происходило с нами такими словами казалось кощунством. Интимность настолько зашкаливала в моей голове и в мыслях, что перед глазами плыло. В погоне за наслаждением тело двигалось рефлекторно, но я видел совсем другое. Я будто растворялся в нём, мы становились единым целым.
Мы, чёрт возьми, занимались любовью.
От этой мысли меня прошибло, словно током, и я с трудом стерпел желание кончить. Надо было думать и о его удовольствии тоже. Конечно, я снова слишком много думал, но меня это нисколечко не напрягало.
Я медленно просунул ладонь между нашими вспотевшими телами и обхватил его немного обмякший член, намеренно не разрывая зрительного контакта. Затем прислушался к стонам и попробовал двигаться, когда они, по моему мнению, звучали лучше всего.
— Вот так, мой хороший… — прошептал я, целуя его покрасневшие и распухшие губы. — Я очень хочу, чтобы тебе было хорошо…
Ощутив, как его член медленно, но верно твердеет, я осторожно улыбнулся.
Я всё делал правильно. Ему нравилось, и это даже ощущалось как-то иначе. Я впервые думал о чужом наслаждении вперед собственного, двигался так, чтобы доставить удовольствие не себе, а тому, с кем я.
— К-крэйг, — белобрысый зажмурился, закусив губу, и слегка запрокинул голову назад.
Это был нужный момент. Входя под углом и не отпуская его затвердевшего члена, я понял, что и сам нахожусь на критической отметке, за которой меня ждет та самая восхитительная пустота.
Вот только теперь это не было пустотой в буквальном смысле, ведь мы были вместе, и я уже сделал то, чего не осмеливался никогда.
Наши звёзды, всю жизнь находящиеся так близко друг к другу, наконец, пришли в движение, согреваясь теплом, и неизбежно столкнулись, образуя сверхновую.
Я впустил Твика в свой мир и не пожалел об этом ни на йоту.
Осторожно устроившись у него на груди, я решил не обращать внимание ни на сперму, прилипшую к животу, ни на то, что мы оба были мокрые и вспотевшие из-за тёплого одеяла.
Я не чувствовал ни изжоги от водки, ни боли во всём теле от саднящих мест, куда приходились удары.
В ушах раздавалось лишь наше дыхание. Одно на двоих, и плевать, что это звучало слишком романтично для того Крэйга Такера, коим я был совсем недавно.
Тот циничный, мрачноватый парень не умеющий улыбаться, умер три дня назад в аптеке, когда в него стреляли.
Крэйг Такер, лежавший в постели с Твиком, изменился.
— Я тебя нашёл, — прошептал я, прикрыв глаза и вслушиваясь в стук чужого сердца. — Прости, что искал так долго…
Белобрысый вытер мою спину уголком одеяла и постепенно выровнял дыхание. Мне хотелось спросить у него столько всего, но жутко я боялся оказаться отвергнутым. Все происходило слишком стремительно, я не успевал анализировать, делать выводы, думать о чем-то…
Я только что обнажил перед ним свою душу.
— Тебе не страшно? — вопрос Твика не удивил меня, ведь я размышлял о том же самом. Я приоткрыл глаза, уставившись куда-то в полумрак.
— Нет, а должно?
— Крэйг, я просто… — голос белобрысого немного дрожал. — Я ведь такой странный.
В этот момент я подумал, что мне никогда не было дела до того, что он странный. Твик никогда не был странным для меня. Я принимал его «как есть» очень давно и сейчас даже поразился, что его это вообще волнует.
— Мы оба странные, — ответил я, приподняв голову и чмокнув его куда-то в грудь.
— Хорошо, — он запнулся. — Потому что я думал обо всём этом…
— И давно? — прошептал я.
— Наверное, раньше я просто не понимал, что всё это значит.
Я был горячий, как печка, поэтому постарался осторожно слезть с Твика, заодно избавив от собственной тяжести.
Мы устроились друг напротив друга, на расстоянии ладони, так, чтобы видеть лица.
— Слушай… Тебе сейчас тоже кажется, что это всё так… правильно? — вдруг спросил белобрысый.
