Поняв, что добровольно делиться секретами данмер не намерен, продолжила заниматься рисунками и ставить подписи. Это может пригодиться для Коллегии, если кто-то из будущих исследователей даэдра захочет лезть к святилищу. Но рисованию мешало любопытство. Я нервно закусила уголек.

– Эрандур, – вкрадчиво начала я, – а что ты там пишешь?

– Ничего особенного, просто в голову пришли кое-какие наблюдения, – не задумавшись, рассказал он, но я своим лживым нутром почуяла неискренность.

– О чём? – продолжила я как можно более сладким голосом, надеясь, что смогу поставить данмера в тупик.

– О даэдра, – а жрец даже бровью не повёл, оторвав взгляд от дневника и слабо улыбнувшись мне.

– А посмотреть можно?

– Нет, – он резко закрыл книжку, и улыбка мгновенно исчезла, уступив место привычной серьёзности.

– А почему? – я придвинулась ближе к нему, а Эрандур, увидев мои поползновения, поджал к себе ноги.

– Сейчас ты ничего не поймешь.

– Что там непонятного? – я нагло пересела на его спальник, и данмер сместился на самый край.

– Пока мысль не оформлена, это лишь набор фраз. Я не знаю, как точно объяснить, что пришло мне на ум, и пока не разберусь, мне бы не хотелось забивать твою голову ненужной информацией… – полушепотом пояснил жрец, а я вдруг потеряла интерес. Наверняка, там текст новой проповеди, и он просто записывал отрывки, чтобы не забыть. Волна былого любопытства схлынула.

Альфаринн присел напротив нас, завернувшись в шкуру.

– Посторожите первыми? – спросил он, давя огромный зевок. – Так спать хочется…

– Конечно, – кивнула ему, увидев, что торговцы уже улеглись на спальники в наспех поставленных палатках и накрылись шкурами. И что им не спалось, когда мы ехали? Наверное, их привлекали мои художества.

Альфаринн лег и почти сразу же захрапел, и я захихикала от протяжных звуков его заливистого храпа.

Эрандур смерил меня недовольным взглядом и со вздохом покачал головой.

– Что-то не так? – удивленно поинтересовалась я.

– Всё по-прежнему, – кисло протянул друг.

– Наверное, ненадолго, – ответила, подозревая, что спокойствие, после того что наделала, долго не продлится. – Скажи мне, жрец Мары, можно ли, в случае если любовь прошла, расторгнуть союз?

Тонкие брови Эрандура взлетели на лоб.

– Почему ты спрашиваешь?

– Да вот подумала… – я уставилась в костер, стараясь игнорировать похрапывание кучера и не смеяться. – Что если Мьол узнает, что случилось, и больше не захочет быть со мной? Как ей поступить? Наш союз можно разорвать?

– Обряд, проводимый жрецами в храме, не только на всю жизнь, но и на всё посмертие. Мара соединяет души, после чего они вместе должны попасть в Этериус. Поэтому выбор мужа или жены очень серьёзное дело…

– То есть, если я женилась, то ничего уже сделать нельзя? – я подняла на Эрандура полный ужаса взгляд.

– После обряда вас даже смерть не разлучит. Вы связаны узами брака перед ликом богини, – друг странно посмотрел на меня, потом отвернулся к костру и заговорил. – Ведь помимо милосердия и терпения путь Мары это истинная любовь и рано или поздно, она каждому даёт шанс встретиться с ней. Подаёт особенный знак, понятный только тебе… – он прервался, замер.

Я тоже отвернулась к огню и подкинула немного хвороста. Вверх взметнулись искры, медленно растворяясь на пути к ночному небу. Жрец проводил их взглядом и процедил сквозь зубы тихое ругательство.

– Ты в порядке? – участливо поинтересовалась я.

– Не совсем, – признался данмер. – Я просто идиот.

– И как же ты пришёл к такому умозаключению?

Он снова обернулся, навис надо мной и подался вперёд. У меня внутри всё замерло в томительном ожидании, предвкушении чего-то особенного. Я закрыла глаза со странной дрожащей мыслью: «Неужели это произойдет снова?» Сердце заколотилось быстрее, а время вокруг замедлилось, превратившись в сладкую патоку. Я почти ощущала его дыхание, тепло и близость, и тянулась к нему, пока моих губ не коснулась грубая льняная ткань.

Эрандур тщательно оттирал моё лицо платком от угольных пятен.

– Когда же ты прекратишь грызть уголь?! – искренне возмущался жрец.

Я растерянно захлопала глазами, даже не пытаясь сопротивляться происходящему. И правда, когда же?

***

Чем ближе мы подбирались к Вайтрану, тем теплее становилось. По-весеннему теплое солнце согревало промерзшую за зиму почву, и в воздухе уже талым снегом. Белая Река становилась шире и полноводнее. Утром мы миновали фермы и добрались до каменного моста, перекинутого через русло напротив медоварни – наш путь лежал в Фолкрит, и мы с Эрандуром решили, что сможем достичь своего земельного удела за пару дней, если к вечеру дойдём до Ривервуда. Поэтому не поехали в Вайтран, а распрощались с Альфаринном и направились по вьющейся по склону дороге в направлении Фолкрита.

В деревне планировалось переночевать в таверне, а на следующий день продолжить путь.

Ривервуд уютно устроился на берегу реки. Всё поселение было залито солнечным светом, от чего соломенные крыши казались мне удивительно желтыми. Справа шумела лесопилка, а кузница Алвора всё ещё источала жар, даже несмотря на то, что солнце медленно склонялось к закату. Конечно, я надеялась избежать встречи с Алвором и в особенности с его ревнивицей-женой, но считала невежливым прятаться в таверне от людей, которые помогли мне в первые дни пребывания в Скайриме. Да и Эрандур хотел найти мастера–кузнеца, который мог бы починить его броню.

Я не была уверена, что Алвор сможет с этим справиться, но, тем не менее, не помешало бы спросить у него совета.

Облаченный в фартук кузнец стоял над наковальней и бил молотком по раскалённой заготовке меча. С его лба струился пот, а лицо было таким сосредоточенным, что отвлекать норда от дела не хотелось. Но стоять рядом с кузницей оказалось ужасно жарко, поэтому я избавилась от капюшона и крикнула:

– Добрый день, Алвор!

Кузнец поднял голову, молот перестал ударяться о заготовку, а глаза норда вспыхнули радостью от встречи:

– Джулия! О боги! Какими судьбами в Ривервуде?

– Проездом! – улыбнулась я, приосанившись с видом бывалой искательницы приключений.

Алвор опустил заготовку в ведро с водой, и кузницу заволокло густым паром. Потом кузнец снял рукавицы и вышел, чтобы поприветствовать Эрандура.

– Верно, боги нас не оставили! – глядя на жреца, изрёк мужчина. – Вы даже не представляете, как удачно приехали!

– И в чём же наша удача? – поинтересовался данмер, отвечая на крепкое рукопожатие кузнеца.

– Не знаю, в чём ваша, но всем нам определённо повезло. Но вам двоим лучше поговорить с Луканом. Полагаю, он или его сестра захотят вам кое-что рассказать! – Алвор счастливо улыбнулся, а меня его слова заинтриговали не на шутку. – И кстати, – продолжил кузнец, – в таверну можете не ходить, там нет мест. Оставайтесь у нас с Сигрид!

– Зачем? – похолодела я.

– А мы не помешаем? – заволновался Эрандур, видимо, припомнив, что произошло в нашу прошлую ночёвку в гостях у кузнеца.

– Помешаете? Ну что за вздор! Поговорите с Сигрид, оставьте вещи и обязательно зайдите к Лукану. Он сам должен всё рассказать, – улыбка Алвора сделалась загадочной и хитрой, чего я никак не могла ожидать от такого прямолинейного человека. Что бы ни происходило в Ривервуде, теперь мне было жизненно необходимо это выяснить!

– Мы непременно зайдём к нему, но… – Эрандур указал на свою броню и спросил: – Не знаешь ли, кто мог бы починить мой доспех?

– Йорлунд Серая Грива, – без запинки выпалил Алвор, с восхищением рассматривая снаряжение данмера. – Только он вряд ли возьмётся. Ведь он даже имперцам в изготовлении оружия отказал и работает только на Соратников.

– Он отказал имперцам? – заинтересованно вскинулась я. – Он за Братьев Бури? Тогда он нам точно не помощник…

– Это верно, но и я тоже ничего не могу поделать. Я работаю с железом и сталью. Иногда с орихалком. Но для обработки эбонита нужна очень высокая температура и умение. Этим могут похвастать лишь личные кузнецы ярлов и некоторые особые мастера…