На следующее утро вдруг стало невозможным не определить, в какой стороне восток. Алые ослепляющие лучи ворвались в грот и дотянулись до моего лица. Я со стоном приоткрыла один глаз и тут же ослепла от ярких красных пятен, заплясавших перед взором. Не удержавшись от ругательств, перекатилась назад и столкнулась лбом со спящим рядом Эрандуром.

– Ох… Проклятье… – простонала я, и данмер проснулся, сразу зажмурившись.

– Кажется, теперь мы знаем куда идти, – Эрандур присел, пока я валялась рядом, и приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от вездесущего солнца.

Я распласталась на ложе из веток, глядя на неровный свод грота. С можжевеловых крон доносилась переливчатая трель дрозда. Какой хоть сегодня день? Какой сейчас месяц? Не надо было ехать в Маркарт… Почесав голову встала и улыбнулась другу. Хорошо, что Эрандур рядом, что бы я без него делала в Пределе.

«Без него я ничего бы этого не было», – подленькая мысль испортила весь романтический настрой. Поселилась бы в каком-нибудь городе Скайрима, нанялась бы поварихой и ждала, когда закончится война.

– Да ну, в Обливион! – зашипела я, воображая себе размеренную рутину на кухне, насмешки наёмников, ладони мужчин-посетителей на своей филейной части.

Эрандур расслышал мои приглушенные ругательства и заинтересованно повернулся.

– Что-то не так?

– О, все отлично! – язвительно пропела я, принявшись яростно чесаться. – Если бы не эти твари в моих волосах, жизнь была бы распрекрасной!

– Я так и подумал, – жрец встал и направился к мешку с едой и по пути схватил бутылку недопитого вина. – Поднимайся, нам предстоит…

– …долгий путь, – закончила за него фразу, не переставая расчесывать голову. – Пока идем, я себе все волосы выдеру. Не знаешь, есть ли средство от этой заразы?

– Есть, – ровно ответил Эрандур, кинув мне яблоко. Я не успела среагировать, и фрукт угодил прямо в лоб.

– Ай! За что?! – я подобрала яблоко, свободной рукой потирая ушибленное место.

– Извини, думал, ты поймаешь, – обеспокоился данмер, принявшись за еду. – Чтобы избавиться от вшей, надо сперва избавиться от места их обитания. То есть от волос.

Откусив немного от яблока, я поперхнулась и чуть не заплакала, стоило лишь вообразить себя с прической Белранда.

– А другие способы есть?

– Есть снадобья на основе ядовитых растений. Готовить их довольно сложно, и от их воздействия тоже могут выпадать волосы, – спокойно объяснил Эрандур, пока я пыталась привести себя в чувство и потеряла аппетит. Сожительствовать со вшами больше не хотелось, но как только представляла себя со сверкающей лысиной, становилось ещё хуже. Не так уж больно они кусаются, если подумать. Вполне можно привыкнуть.

– Сначала нам нужно найти воду, – Эрандур не переставал планировать дальнейшие действия, игнорируя мой личностный кризис. Я то краснела, то бледнела, вяло пережевывала яблоко с мерзким привкусом плесени и понимала одно – придется решиться на кардинальные перемены внешности или терпеть жгучее чувство и раздражающее ощущение непрерывного ползанья в волосах, пока не придумаю что-то получше.

Жрец осторожно передал мне остатки вина, и я залпом выпила. Путь навстречу солнцу теперь вовсе не радовал. С каждым шагом паразиты злили всё больше, а страх окончательно стать уродкой, жег всё сильнее.

Еще до полудня мы миновали густые заросли можжевельника, перелезли через каменистый холм и вышли к небольшому озерцу, сплошь заселенному круглыми серыми блестящими монстрами – грязекрабами.

– Я туда не пойду! – категорично заявила, издалека наблюдая за размеренным перемещением чудовищ вдоль пологого илистого берега.

– Придется, – пожав плечами, Эрандур передал мне шлем Брата Бури и поудобнее схватил топор. – Не волнуйся, сейчас я расчищу тебе путь.

– Мой герой, – пробормотала я ему вслед и опасливо пошла за другом, ощущая, как сердце из груди рвется от ужаса и волнения. Само собой, грязекрабы никогда никому не причиняли неудобств, кроме меня.

Я решила издали насладиться боем. Смотрела, как стальной топор в руке Эрандура взмывает вверх и опускается на панцири чудовищ. От озерца доносился треск ломающихся панцирей, а мне с каждый ударом жреца становилось спокойнее.

Внизу над водой реяли синие стрекозы. Я присела на освобожденный от монстров берег и зачерпнула горсть воды. Утолила жажду, не гнушаясь болотного аромата, а Эрандур опустился рядом и попросил, протягивая руку:

– Дай мне кинжал.

– Зачем? – вздрогнула я, недоуменно глядя на него.

– Бриться буду, – он всмотрелся в своё нечёткое отражение в водной глади.

Я снова почесала голову, достала из-за пояса кинжал и отдала жрецу. Стало до горечи грустно расставаться со своей неказистой причёской и его, уже ставшей родной, пепельной гривой, что я почувствовала, как слабость начинает давить на плечи. Но не терпеть же противных вшей всю жизнь?! И неизвестно, сколько ещё времени мы будем скитаться в горах…

Эрандур проверил пальцем остроту лезвия, окунул кинжал в воду и принялся избавляться от бороды. Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– А мне потом поможешь?

– Конечно, – кивнул он.

Отвернувшись, уставилась на своё отражение. Оно было расплывчатым, но получилось разглядеть черты уставшего, еще больше похудевшего лица со шрамами на левой щеке, и спутанные волосы угольного цвета, достающие до плеч. Я прикоснулась к водной глади и отражение растаяло. По озерцу прошла мелкая рябь.

Эрандур уже избавился от бороды и значительно помолодел. Теперь он отсекал пряди волос и складывал рядом, а я с интересом и страхом наблюдала за процессом. И все же для мужчины лишиться волос не так критично. Данмер, побрившись, просто сбросил лет пятьдесят. А что будет со мной после такого пострига?

– Готова? – спросил Эрандур.

Я ответить не смогла, только слабо кивнула и застыла, сидя на берегу. Прохладное мокрое лезвие кинжала коснулось головы, и я почувствовала боль. Это ощущение было слабым, никак несравнимым с укусами вшей, но все равно неприятным, как и осознание происходящего. Я слушала, как лезвие с шуршанием срезает волосы под самый корень. А я ещё смеялась над Белрандом и его лысиной и даже вообразить не могла, что однажды сама стану такой же.

В Нирне есть справедливость. И боги существуют. Только что они преподали мне ценный урок.

Когда Эрандур закончил, сначала я ощутила непривычный холод, потом провела ладонью по шершавой голове и вновь уставилась в водное отражение. Это вообще женщина? Кто взглянул на меня с той стороны?

Закрыв лицо ладонями, не сдержала слез.

– Симпатично, – провыла я, всхлипывая и глотая глупые, совсем неуместные рыдания. В шахте Сидна не плакала, а из-за каких-то волос впала в истерику!

Если бы кто-нибудь сказал мне полгода назад, что останусь лысой, я бы гораздо лучше думала о своём поведении. Волосы-то, конечно, отрастут, но вопрос когда! Пройдет не один месяц прежде, чем я смогу на людях без капюшона показаться! Ворстаг увидит, засмеёт!

– Перестань, – Эрандур присел рядом и попытался оторвать мои ладони от лица. – Это же просто волосы, через некоторое время все вернется. Зато вшей больше нет…

Я что-то промычала, голос превратился в тонкий неразборчивый писк.

– Джулия, я думаю, что ты всё равно красивая, – убедительно и твердо произнес жрец.

– Не надо меня жалеть, – прорыдала я и сквозь пальцы посмотрела на лысого бритого данмера. Непривычно, но не так уж плохо. Уж всяко лучше, чем у меня. Немного обострились черты его лица, и все, а борода и вовсе отрастет за неделю!

– Да? Точно? – хитро прищурился Эрандур, поднимаясь. – Ну, тогда не распускай нюни. Пошли! Я не хочу провести всю жизнь в горах.

***

Пара дней в Пределе стали для меня тем самым отдыхом, о котором я никогда не мечтала. Если бы была возможность, я переместилась бы сейчас к Абессинскому морю на юго-западе Сиродила. Там всегда тепло и песчаные пляжи, прекрасные закаты… Мне так рассказывали, самой там никогда бывать не приходилось.