Чавкающий треск, хруст костей, крик боли. Новый удар доски Серафим сломал мужику ногу, и он со стоном повалился на землю. Серафим качнулась недобро. Лицо её явно окрашивалось в неправильный цвет, но в темноте было не разобрать, какой именно.

Схвативший Гуарина, судя по всему, рассчитывал, что Серафим на это среагирует, но ей было не до того. Рыцарь упала на колени, увернувшись непроизвольно от меча, и вывернулась наизнанку. Окружившие её оробели от этого действа и застыли.

Хозяин лезвия злобно зарычал, давя тупым острием в горло Гуарина. Рыцарь вжался затылком ему в грудь, чувствуя, как вечерний холод лижет кровь.

— Рубите, наху…

Договорить он не успел, его перебил свист стрелы, следующий за неуслышанным никем скрипом механизма. Болт вылетел из глазницы вражины и просвистел Гуарину по плечу. Рыцарь высоко вскрикнул и обрушился на человека, уже мертвеца, потащившего его за собой на землю.

Светящийся глаз блеснул в темноте, и его обладатель спрыгнул с покатой крыши на ближайшего недруга. Звук рвущейся ткани, поздно начатого крика, который превратился в хриплый стон. Сталь зашуршала, чавкнула мясом, скрипнула о кость. Марек вытащил из второго мертвеца кинжал и отпрыгнул, не без труда устояв на ногах.

Один из нападавших решил бежать, хотя численное преимущество всё ещё было на их стороне. Мужик со сломанной ногой, до этого стонавший почти тихо, начал истошно орать.

Марек метнул в него нож. Кинутый слишком слабо, он впился лежачему в спину и только заставил того кричать громче. Гуарин сбил идущего на ведьмака, прыгнув с земли. Серафим, бледная, уже стояла на ногах и обменивалась взмахами чужого меча сразу с двумя.

— Сера! — зло прохрипел ведьмак, ставя пальцы в знак Игни.

Серафим заметила взмах в сторону. Отскочила к Гуарину в ту же секунду, когда из воздуха, будто из ладони ведьмака, вырвалась волна огня. Пламя окатило спины нападавших и исчезло, оставшись плясать только на людях. Мареку не хватило сил продержать знак дольше.

Отпрыгнув, Серафим потеряла землю под ногами и рухнула прямо на катающихся по земле Гуарина с незнакомцем. Они сражались слегка не по-рыцарски, зато по старинке — кулаками, когда обоих прижало к земле большим весом. Сдавленный Гуарин, раненную руку которого защемили локтем, несчастно застонал.

Марек подскочил к куче конечностей и вонзил в видимого только ему врага кинжал. Тут же протянул ладонь Серафим. Она не увидела: перед глазами все плыло, опять тошнило, руки пробирало холодом. Ведьмак зарычал, схватил её за запястье и потянул, что было помощью бесполезной, но намёком служило ясным.

— Быстрее, подъём! Кони за поворотом!

Серафим тяжело встала, оттолкнувшись от лежащего под ней не то трупа, не то Гуарина. Схватилась за живот. Гуарин сбито застонал и вскочил слишком резко: голова его налилась тяжестью, а в глазах потемнело.

Марек верно решил, что тащить рыжего у него получится ловчее, и схватил его чуть ли не за шкирку. Так, что рыцарю пришлось наклониться. Ведьмак поволок его, еле успевающего перебирать ногами, прочь от колодца, трёх трупов, и четырёх выбитых из игры.

Кони, которых Марек имел ввиду за поворотом, принадлежали им, это стало бы ясно по отдаленному кряхтению Дху ещё до того, как хозяева их увидели. Но хозяева с трудом волочились, не то, что анализировали окружение. Они даже не сразу заметили, что лошади стояли без амуниции, только в минимуме, который требовало крепление седельных сумок.

Марек буквально кинул Гуарина в Туфо, подбежал к заторможенной Серафим и начал толкать её на Дху, молясь, чтобы рыцарь на него не свалилась. Обошлось. Взлетел на Хмель и ударил шенкелями. Лошадь болезненно вскрикнула и понеслась.

Рыцари отставали, несколько раз чуть не теряли силуэт ведьмака в резких поворотах ветвистых улочек. Накинутые Мареком наспех поводья не помогали управлению лошадьми. Гуарин почти успешно поправлял узду на ходу, Серафим же было не до того — она успела ещё раз опорожнить желудок, чуть не слетев с коня. Ведьмак злился и старался не оборачиваться, чтобы лишний раз не видеть, как рыцари далеко.

Три стрелы лошадей пересекли Бан Глеан, чтобы бешено бьющееся, залитое эликсирами сердце Марека, пошло по швам. Ещё издали он выцепил: западные ворота закрыты на ночь. Ведьмак грязно выругался, но ходу не сбавил. Раньше они не закрывались. Раньше для ведьмака было секунду назад, раньше для людей было несколько лет назад, целую войну назад.

К западным воротам жался крошечный коридор калиток. Марек направил лошадь к ним, ударил Аардом по железным прутьям, прямо перед собой. Хмель перепугалась, но тратить последние силы на неё Яр не стал.

— Всё хорошо, — прорычал он лошади рвущимся голосом, далеким от голоса успокаивающего.

Они влетели в первую калитку. Марек не осознал, как ему повезло с отстающими рыцарями. Хмель врезалась во вторые двери и сбросила ведьмака. Аард Марека был слишком слабым, чтобы сорвать, да даже открыть, вторую дверь, оказавшуюся запертой на замок. Ведьмак перекатился, увернувшись от удара задних копыт. Не увернулся стражник, только вставший на ноги, сбитый кинетической волной секунду назад. Под копытами хрустнула шея — охранник был в шлеме. Мёртвое тело свалило Марека на землю. Снаружи послышались крики. Топот лошадей.

Яр вскочил, двигаясь с нечеловеческой скоростью, сорвал с пояса стражника ключницу и отпер замок со второго случайного ключа. Свист болтов.

Гуарин вовремя остановил Туфо так резко, что она подскочила. Стрелы вспололи мостовую под её ногами, свища в опасной близости от живота. Серафим пронеслась решающий лишний метр. Строй болтов вошел в незащищенную грудь и шею Дху Тоораен. Конь рухнул, крича, как, должно быть, кричит преисподняя. Серафим вылетела из седла, засчитала позвоночником камни мостовой. Остановилась, только врезавшись в закрытые ворота. Здесь её не мог достать огонь стрелков, зато доставал Марек. Чуть ли не за волосы он втащил рыцаря в стену.

— Ты — на Хмель, — рявкнул ведьмак, когда его чуть не задавила рыцарская кобыла.

За её спиной наконечники заскрежетали о камень — Гуарин провёл лошадь между залпов.

Марек запрыгнул на Туфо, вцепившись в рыцаря.

— Вперёд!

Две стрелы лошадей вылетели из узкого коридора под затихающий плач Чёрного Гнева.

Выстрелить в Хмель сторожевые не успели, но болты устремились в Туфо. Гуарин не видел, как развернулся за его спиной ведьмак, как направил руку в воздух и начертил пальцами знак. Гуарин только почувствовал, как на секунду его прижало к лошади, а лошадь к земле. Увидел вокруг дождь сбитых стрел.

Марек смотрел назад, на своих преследователей, которым болты не были страшны. Их защищали простые кафтаны в жёлто-коричневую шашку — снаряды не летели в своих. Четыре всадника остановились перед воротами. Их окликнул приказ.

Новые стрелы засвистели вокруг, зацарапали бока кобыл и одежу всадников, но несущиеся прочь Туфо и Хмель были уже далеко от зоны смертельных попаданий, а у ведьмака не было сил на знаки, он и так превысил дневную норму, всю за двадцать последних минут.

***

Гуарин затормозил. Серафим, чуть с опозданием, тоже. Всю дорогу она слепо следовала за Гуарином, а того вел Марек, но Марек не говорил тормозить.

Рыцари спешились. Серафим рухнула с седла. Взмыленные лошади еле стояли на ногах, недобро хрипели.

— Почему мы остановились? — скрипнул ведьмак голосом странным и слабым даже для него.

Гуарин сглотнул.

— Чтобы не заг’нать. Лошадей, — сказал он тихо.

— Погоня…

— Пог`они нет.

Марек зло зарычал, оглядываясь. Ведьмачьим слухом слышал топот копыт, которого не было. Схватился за стальной меч. Гуарин помог Серафим встать.

— Ранены?

Серафим закачала головой, даже, скорее, всем корпусом, медленно, потому что шея её еле двигалась, всё еле двигалось. Синие глаза иссохли. Они намокли еще там, за стеной Бан Глеана, но ветер конного бега высушил их.

Гуарин развернулся к ведьмаку. Рука его лежала на оружии.