- Но и не сможем вместе. Скажи, ты чувствовал, что наше счастье недолговечно? – спрашивает он, обнимая меня за талию. Кровь пачкает его тонкую белоснежную рубашку и длинные пшеничные волосы, кровь заливает пропастью его распахнутую душу.

- Да, но не… думал, что вечность… будет такой… короткой.

- Прости. Я не хотел, чтобы ты так долго мучился.

- Хоть так мы поговорим… нормально… Впервые… за последние полгода… – спокойно улыбаюсь я, прижимаясь к нему теснее.

- Кедеэрн, когда успело погаснуть то, что горело так ярко?

- Моя душа сгорает от жара этого огня…

- А моя покрылась ледяной коркой… – только теперь в его голосе слышно раскаянье. Он извиняется не за боль, страдание и смерть, а за то, то не чувствует былого тепла родственных душ. – А ты бы смог убить меня?

- Никогда. – отвечаю честно. Я не умел врал ему.

Я хочу в последний раз заглянуть в его красивые колдовские глаза и увидеть на губах мечтательную полуулыбку, но взор застилает чернота. Маленькие бабочки с сожженными крыльями, мертвые лесные феи с волшебного сна… Я только чувствую, как мокрые от моей крови пальцы Эйвинда гладят меня по щеке, волосам, очерчивают тонкие линии губ, а потом одевают на шею массивное ожерелье с костяных бусин и клыков убитых им волков и медведей. Прощальный подарок в пустую немую вечность.

После смерти мы обязательно встретимся и будем счастливы. Это единственное, во что я свято и безнадежно верю. Боги Асгарда, услышьте мои сумасшедшие крики, которыми пропитаны горькие весенние травы и слепые проливные дожди! Пусть эти руки обнимают меня вечность, пусть этот долгий сладостно-терпкий поцелуй никогда не кончается…

Но вот его теплые обветренные губы, перемазанные в небесных слезах и крови, медленно отдаляются от меня, обозначая давно предначертанный финал. Кто-то обнимет меня за поникшие плечи… Эти руки слишком холодны и прозрачны, но дарят безбрежный покой. За гранью я обязательно найду Хельгу и детей. Она все поймет и отпустит.

Время. Тук-тук, тук-тук… Тик-так, тик-так… Сердце – самые верные часы. Замирает оно – исчезает и время. Горько, сладко, тепло… Исколотый лед на запястьях, рубины на бледных губах… И только его прекрасные темные глаза, в которых я утонул. Он – мое безбрежное чужое море.

- Зачем ты это сделал?

- Потому что слишком сильно люблю…

- Ты соврал тогда, Эйвинд… Небеса никогда никому ничего не прощают.

Тук-тук… Тук-тук… Тук…