© Логак Л. Г., 2021

Автор предлагает читателю повествование об эмигрантском житье-бытье. Герои – бывшие россияне. Покинули Советский Союз незадолго до его распада, в конце восьмидесятых годов двадцатого века. А предстают перед нами в самом начале двадцать первого. Далеко-далеко от России. Гдеу нихтеперь Дом. И образно и буквально. Свой Дом Далеко От Дома.

Дом в прямом смысле населен как коренными, так и новыми гражданами страны. Быт у всех новоприбывших почти одинаковый. В похожих квартирах похожие предметы, доставленные из Союза, соседствуют с приобретёнными уже здесь вещами. Книг – уйма. На русском. И речь звучит только русская. И телевидение привычное. Как будто бы и не уезжали!

Только вот по-разному решаются у них однотипные проблемы, порождённые сложностью вживания в необычную для них среду.

А каждую семью настигают ещё и личные неурядицы, подчас более напряжённые и острые, чем трудности, связанные с добыванием средств к существованию. Почти все они становятся участниками драматических перипетий, вызванных раскрытием застарелых тайн, которые они притащили с собой и которые оказались для них грузом более тяжёлым, чем с неимоверным трудом отправленный багаж.

В книге звучат голоса самых разных персонажей, в которых воплощены черты времени. Времени, когда эти люди покидали родину, и времени начала их существования в эмиграции. Конкретное, разрозненное включается в систему, выстраивается в целостную картину, так что действующие лица в своём единстве и в своей несхожести составляют срез определённого слоя общества на этапе конца двадцатого – начала двадцать первого века.

Поездка у них прошла нормально. Самолёты взлетели и приземлились без проблем. Не приключилось ничего непредвиденного – не оказалось террористов на борту, багаж не пропал, здоровье не подвело, так что и не понадобилось пользоваться оформленной ими страховкой. И, как это и бывает в случае благополучного исхода, подаренное везение было воспринято ими как должное.

Майя, Эдуард и их дочь Ольга прибыли из России, где побывали впервые за более чем десять лет после того, как её покинули. Покинули – незадолго до распада Советского Союза, в самом начале девяностых годов двадцатого века, а вот наведались – на заре века двадцать первого.

Сегодня они возвратились в Свой Дом Далеко От Дома, как обобщённо охарактеризовали их нынешнюю страну проживания и их теперешнее трёхкомнатное жилище родители Майи, к которым они и ездили.

Эдуард, или Эдик, как звали его близкие, отворил дверь квартиры и пропустил вперёд жену и дочь. Все трое молча постояли в прихожей, осмотрелись, прошли в гостиную и устало присели кто куда.

– Ну, вот и дома! – выдохнул Эдуард. – Хотя Питер – и родина, а дом уже здесь. Далеко-далеко от России.

– А обо мне и говорить нечего. Вросла корнями, – поднялась, посмотрелась в зеркало, прошла в свою комнату и затворила дверь Ольга.

Внезапно она появилась снова, явно чем-то встревоженная, и стала торопливо собираться.

– Оленька, что с тобой? – перепугалась мать.

– У Мара умер отец, – не могла сдержать слёз дочь. – Его уже похоронили. Я же, когда звонила ему из России, поняла, что что-то неладно. Но он отрицал. Не хотел омрачать мне поездку.

Мар был парнем Ольги, с которым она встречалась в последнее время. Майя и Эдуард его никогда не видели, а дочь на вопросы родителей об ухажёре отвечала скупо. Когда они поинтересовались, что это за имя такое – Мар, Ольга мимикой изобразила недоумение непонятливостью отца и матери и со спокойной категоричностью произнесла: «Мар! Такое у него имя!» Мол, что же тут неясного! Но, желая как-то сгладить возникшее напряжение, лаконично сообщила, что у них всё серьёзно, что он несколько старше неё и что тоже учится в университете, но не на медицинском, как она, факультете, а на мехмате. На предложение родителей пригласить его домой Ольга ответила отказом и сказала, что достаточно того, что он нравится ей. И, помолчав, добавила, что он и им понравился бы – высокий, красивый, талантливый и из хорошей интеллигентной семьи. Дескать, волноваться не стоит. Майя и Эдуард всё это проглотили и больше дочери не докучали, хотя, конечно же, туманность происходящего рождала в них беспокойство.

Услышав сейчас о смерти отца парня дочери, Майя и Эдуард оторопели.

– Оленька, он поступил как настоящий мужчина, – придя в себя, попыталась успокоить Ольгу мать. – Ты ведь действительно ничего не смогла бы предпринять.

– Я убегаю, – бросила дочь, направляясь к выходу. – Марику очень тяжело. Я вызвала такси.

Дверь захлопнулась.

– Марику! – тяжело вздохнула Майя.

На лице у неё застыла задумчивость, она какое-то время молчала, а потом тихо вымолвила:

– Хорошая у нас девочка…

– Да, – согласно кивнул Эдуард. – И, похоже, влюблена в этого Марика. Какое у него несчастье! Ведь отец же, наверняка, был совсем не старый.

– Но мы-то с тобой! Дочь встречается с парнем, а мы о нём ничего не знаем, – нахмурилась Майя.

– На откровенность её вызвать трудно, самостоятельная она у нас, – передёрнул плечом Эдуард. – Но кое-что всё-таки нам известно, – с чуть заметным грустным лукавством вопросительно улыбнулся он. – То, что он тоже учится в университете и чуть старше Оли…

– Исчерпывающая информация, – бросила на мужа недовольный взгляд Майя. – И ведь когда я недавно спросила, знает ли она, что у него за семья, она мне запальчиво ответила, что это не суть важно. Что главнее те чувства, которые испытывают люди. Чувства, видите ли!

– Мы не должны вмешиваться, – робко взглянул на жену Эдуард. – Вспомни, как нам претила родительская опека…

– А если у них уже зашло далеко? – потемнела лицом Майя. – Господи, я нутром чувствую, что так оно и есть! А мы о нём ни сном ни духом! Не влипла бы!

– Майечка, не сгущай краски. Я уверен, всё будет хорошо. Ну, встречается девушка с парнем, увлечена. Что здесь плохого?

Эдуард приобнял жену и направился к телефону.

– Так, что тут у нас с сообщениями? – снял он трубку. – Наверное, накопились за эти две недели.

Он какое-то время слушал и вдруг оцепенел.

– Что такое? – обеспокоилась Майя.

Ответом было молчание.

– Ну, говори же!

– Ты даже представить себе не можешь, кто позвонил, – почти шёпотом выдавил из себя Эдуард. – Это Вера…

– Что-о-о? – застыла Майя.

Они давно уже не знались с Верой и её мужем Петром. И возникла эта отчуждённость ещё в Союзе, а продолжилась уже здесь. Так что Верин звонок мог означать только одно: произошло что-то чрезвычайное.

– Петя умер… – растерянно уставился на жену Эдуард.

Майя побледнела, тяжело задышала, на лице у неё выступили капельки холодного пота. Она схватилась за висок и отвела взгляд от Эдуарда. Моментально соотнеся два свалившихся на них известия, она поняла, что Олин парень Мар – это сын Петра и Веры, Марат! Ужас охватил её, ибо то, что ей открылось, могло в корне, бесповоротно осложнить её дальнейшее существование. И в голове у неё остро, тяжело запульсировало уразумение того, что ей никоим образом нельзя обсуждать сейчас возникшую ситуацию с мужем! Ведь тогда стремительно распутался бы клубок, который она так долго и тщательно держала в прочно скреплённом состоянии.

Эдуард же настолько был ошарашен смертью Петра, что и не сосредоточился на связи двух полученных вестей. И смятенная реакция Майи показалась ему полностью соответствующей моменту.

Супруги молчали. Перед их мысленным взором проносились воспоминания о том времени, когда всё переплелось в отношениях этой четвёрки – Майя, Вера, Пётр, Эдуард…

В студенческие годы Петя и Эдик крепко дружили, были, что называется, не разлей вода. Да и Майя с Верой были близкими подругами. Парни учились в университете на физфаке, а девушки – в педагогическом институте на инязе. И вот однажды студенты физфака были приглашены руководством пединститута на вечер. Так тогда водилось в советской системе высшего образования – спаять и сцементировать: это был один из пунктов плана мероприятий по министерству. И Пётр уговорил Эдуарда пойти! Тогда-то и произошло их знакомство с подругами. И между Петром и Верой вспыхнуло чувство! С того инязовского вечера они ушли вместе, и начался у них роман!