Новая учительница привела нас в класс и, рассадив по партам, указала на небольшой аквариум, стоящий недалеко от её стола.

«Это золотая рыбка, – сказала она, – но не просто рыбка, а действительно волшебная. Если на стикере написать желание и приклеить на аквариум, то это желание, если вы будете стараться, обязательно исполнится. Все выпускники моего класса этого года адресовали свои желания о поступлении в высшие учебные заведения рыбке, и все поступили».

Кто-то заулыбался, кто-то слушал, открыв рот, кто-то просто подумал, что это сказки… Но, когда прозвенел звонок, все ринулись к аквариуму и стали приклеивать свои заветные записки.

Мальчишки смеялись, но всё-таки приклеивали листочки с желаниями, переделывая слова сказки: «Ловись, ловись, желание маленькое, ловись, ловись, желание большое». Я тоже приклеила записку со своими пожеланиями – получить пятёрку на первой неделе учёбы.

Как только я сделала это, рыбка проплыла мимо моего стикера, махнула хвостиком, расправила свои плавнички, и мой стикер упал. Я расстроилась, подняв свои «заветные желания», снова приклеила на аквариум.

На следующий день, когда мы зашли в класс, то увидели, что стикеры валяются вокруг аквариума. Все задались одним вопросом: «Почему?» В класс зашла учительница. Она, увидев, что все наши желания на полу, попросила их собрать. И при этом сказала, что рыбка прочла все пожелания, и теперь мы можем спокойно учиться, а рыбка будет каждому из нас помогать.

Не знаю, как другие, но в первую неделю я получила четыре пятёрки по разным предметам. С тех пор каждую неделю загадываю желания и доверяю их рыбке, при этом смотрю: махнёт ли она хвостиком, упадет ли мой стикер. И если это случается, я знаю, что мне повезёт, – ведь я стараюсь!

Уже целых две недели нового учебного года мы учимся в шестом классе. Год начался хорошо. Я получил за эти дни две четвёрки по физкультуре. Только учительница по русскому поставила мне почему-то двойку. Нечестно это как-то. Другим поставила хорошие отметки, а мне плохую. Я старался, внимательно слушал, что она диктовала, а она поставила двойку. Когда спросил её: «Почему двойка?» – она ответила, что частица написана отдельно, когда надо писать слитно. Я старательно доказывал, что у меня написано слитно. А она говорит, что не видно соединительной палочки. И чего это учительница ко мне придирается? У Ленки, что сидит через парту, – две ошибки, а ей – четвёрку. Сосед тоже написал с ошибкой, ему – тоже четвёрку. А мне всего за одну палочку – двойку. Трудно, говорит, мой почерк понять. Нечестно.

Вон врачиха, когда её вызывали к младшей сестрёнке, выписала рецепт, так ни одна аптека не смогла прочесть, что она там написала, и ничего. А я не поставил соединительную палочку, так сразу двойка. Или вон Вовка два примера решил неправильно, а ему тройку поставили. Я по математике получил четвёрку: там учительница с трудом поняла, что я написал цифру пять, а не три. Но поняла же.

А по русскому, подумаешь что нет палочки соединительной. Может, она была, да стёрлась, пока тетрадка закрывалась и открывалась. Нет, нечестно, как-то получается. Я, конечно, понимаю, что почерк у меня очень мелкий. И если уж честно сказать, немножко корявый, но всё равно я написал эту злосчастную частицу слитно, а не отдельно. И куда только делась эта соединительная палочка? Нечестно это как-то.

Ну, конечно, если посмотреть внимательно, то в тетради не одно подчёркивание красной ручкой. Есть и ещё две ошибки, но соединительная палочка всё-таки была. А может, и не было её вовсе. Я уже и сам стал сомневаться, но всё равно нечестно это как-то…

Ну вот, опять началась осень. Опять школа. Вчера был пятый класс, а теперь уже шестой. Три летних месяца пролетели как один день. Ездил с папой в Крым, купался в Чёрном море, был на разных экскурсиях. Потом гостил у бабушки в Подмосковье. Лето пролетело слишком быстро. Впереди целый год: занятия в школе, уроки дома – одни и те же проблемы, которые надо решать изо дня в день. Все мои одноклассники с радостью встретились, бегают каждый день во дворе, играют в футбол после школы. А у меня голова раскалывается и температура повышается. Почему – не знаю, но обидно как-то.

Первой забеспокоилась моя бабушка. Позвонила папе и сказала, что надо проверить меня «на голову». Вот папа и повёз меня по разным врачам. Пошли к первому – называется он как-то интересно, я не запомнил. Но понял, что он по нервным болезням. Посадил меня и как молотком по коленке ударит. Нога моя подскочила, а он говорит: «Ну, молодой человек, всё в порядке».

Потом к другому врачу пошли. Тут меня положили на стол и завезли в какую-то камеру, здесь я запомнил – МРТ называется. Что-то жужжало, а когда выкатили меня, сказали, что всё в порядке. Папа смотрит то на меня, то на врача и спрашивает: «Что же такое с моим чадом?» И этот врач только плечами пожал. Выставили меня в коридор, а сами разговаривать о чём-то начали.

Сижу я в коридоре на скамейке, а рядом со мной – такой же пацан. «Что, – спрашивает у меня, – голова болит?». «Ага, – говорю, – болит». – «И температура есть?» – спрашивает. «И температура есть», – отвечаю я. «Тоже в школу не хочешь ходить?» – продолжает пацан свои вопросы. «Как ты догадался?» – удивился я. «О, я, когда не хочу в школу идти, всегда говорю, что голова болит и температура высокая», – объясняет он. «И что, тебе верят?» – спрашиваю я. «Как же не поверят, если есть температура. Я градусник в теплое место положу, погрею его до 37,5 градусов или до 37,8 сделаю и показываю родителям. Главное – больше греть нельзя, а то не поверят, – и порядок». – «Где же ты греешь?» – сгораю я от любопытства. «Да где придется. Или к горящей плите подойду поближе, или к батарее, если она горячая… Да мало ли способов, когда лень в школу идти, тут, брат, соображать быстро надо, а то поймают – хлопот не оберёшься». – «Хорошо этому парню, – подумал я, – с ним всё ясно. А что делать, когда эта голова действительно раскалывается и температура действительно поднимается аж до тридцати восьми?»

Вот и папа вышел от врача. «Пошли, – говорит, – что-то непонятное с тобой». И папа не знает, и врачи не знают… А мне кажется, что с возрастом всё пройдет. Ведь и всё хорошее, и всё плохое всегда кончается. Кончилось же беззаботное лето.

В нашем классе тридцать человек. В начальной школе мы убирали своё классное помещение редко, это каждый день делала уборщица. В пятом же классе уборку возложили на нас. Вот мы и разделились по несколько человек – для уборки на каждый день.

По средам была очередь нашей небольшой команды, куда входили шесть человек. Перечислять всех по именам нет смысла, так как мы все каждую среду работали дружно и быстро. А в этот раз во время уборки, медленно открывая дверь, вошёл Васька Злобин. Все сразу повернулись к нему. Мы знали, что он иногда изображал человека ниоткуда, и в этот раз от него не ожидали ничего хорошего. Васька остановился, обвёл всех глазами и словами из старого кинофильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещён» спросил: «А чё вы тут делаете, а?»

«Ты бы лучше помог, Злобин, чем дурные вопросы задавать, – сказала наша староста Инна, – возьми лучше щётку и подмети хоть один проход».

Васька улыбнулся своей улыбкой, которая мало кому нравилась, протяжно сказав при этом: «Чё это вдруг, я чё, нанимался, что ли?» А после, показав всем язык, разлёгся на парте.

«Ну и деловой же ты, Злобин. Это тебе так не пройдёт», – изрекла Вика. И все девчонки сразу набросились на него, кто тряпкой, кто шваброй, кто книжкой. Всё это посыпалось на его голову.

Вскочив с парты, Васька в полусогнутом состоянии во всю прыть выскочил из класса. Но в дверях уткнулся в чей-то мягкий живот. И, подняв глаза, увидел нашу классную руководительницу Веру Николаевну. «Злобин, что с тобой? – вскрикнула она от неожиданности. – Бежишь как очумелый… А ну заходи в класс».