Спустя десять минут стол был накрыт, и я, уютно расположившись на своем любимом диванчике в гостиной, перешла к смакованию угощения.

– Чую я, не чаи ты ко мне пришла распивать! – прервала идиллию прозорливая мамина подруга.

Наверно, это профессиональное, подумала я: тетя Лиза всю жизнь проработала психиатром и, судя по всему, форму терять не собиралась.

– Давай-ка рассказывай, что там у тебя еще стряслось, раз ты вместо своего любимого психотерапевта прискакала ко мне в выходной, да еще в такую рань, – посуровела моя собеседница.

– Ой, извините, я как-то не подумала, что могу вас разбудить, – промямлила я.

– Да, шучу я, шучу. Просто ты сидишь с таким серьезным видом, что я не удержалась. Итак, – приготовилась внимательно слушать она.

А у меня под таким пристальным взглядом сразу все слова из головы повылетали.

– А мама вам разве вчера не звонила? – попробовала выкрутиться я.

– Да куда там, мы с Катькой вот уже лет семь как не разговариваем, – грустно вздохнула тетя Лиза.

Немного помолчав, она с улыбкой добавила:

– Ладно, кину в тебя спасательной соломинкой – начну с себя.

Я устроилась поудобнее и приготовилась узнать еще одну страшную тайну, которыми прямо изобиловала моя новая жизнь.

– Дело было так. Катя всегда в тебе души не чаяла, но со временем ее привязанность начала приобретать форму маниакального желания обладать тобой повсеместно и единолично. Чего я только не делала, чтобы хоть немного повлиять на складывающуюся ситуацию. Знакомила ее с разными интересными мужчинами. Разнообразила наш досуг всевозможными кружками. И даже затащила ее с собой в горы.

Но что бы ты думала – она и там умудрилась не спускать дочь с поводка. Написала для тебя инструкции и как минимум раз в день звонила, подумать только, с вершины горы, чтобы проверить точность их выполнения. Какая же она у нас с тобой упертая – это просто ужас!

А потом появился Семен Семеныч! Да не смейся ты, – погрозила мне пальцем она, – его действительно так зовут. Мужчина приятный во всех отношениях, а как он на Катерину смотрел, ты не представляешь. Да и она наконец преобразилась, предо мной была счастливая, самодостаточная и удовлетворенная жизнью женщина.

К сожалению, незадолго до твоей свадьбы случайно выяснилось, что казачок-то засланный, точнее женатый. А ты же знаешь свою категоричную маму – у нее глаза кровью налились, пар из ушей повалил, так что пощечин она тогда ему знатных надавала, а ведь нет ничего страшнее для отношений, чем прилюдное унижение партнера, особенно если это мужчина. Вот так и разбежались, – печально вздохнула она.

– А знаешь, что самое обидное? Жена-то его паскуда еще та оказалась, полгода Семеныча по судам мотала, да развод не давала, и все ради квартиры, бабушкиного наследства, полученного им еще задолго до их свадьбы. Так что по закону-то ей ничего и не светило, но подлюка была уверена, что возьмет измором своего мягкого да доброго бывшего супруга.

Как раз за месяц до последнего слушания Катя с Семеном-то и сошлись. Так что хоть печать в паспорте и наличийствовала, но женатым человеком он перестал себя считать уже довольно давно, а вот посвящать возлюбленную во все эти тонкости не торопился лишь потому, что, как истинный джентльмен, не хотел обременять ее своими проблемами. Жаль, что им так и не удалось объясниться, ты не представляешь, какая красивая это была пара, – всхлипнула тетя Лиза.

– Ты, наверно, хочешь спросить, откуда я все это знаю? Так вот, пару лет назад мы столкнулись с ним у метро. Все еще хорош собой, опрятен, но в глубине глаз такая непередаваемая грусть-тоска. А не подлить ли тебе еще чайку, дорогая? – встрепенулась она.

Растроганная свалившейся на меня информацией, я смогла лишь кивнуть.

– Но мы с тобою немного отклонились от темы, – продолжила тетя Лиза, разобравшись с чаем и подлив в вазочку мое любимое черничное варенье.

– Так вот, этот ужасный разрыв так сильно повлиял на Катю, что она в одночасье возненавидела всех мужиков. А тут вдруг ты со своим замужеством. Ой, какой был скандал, когда я узнала, что она отговорила тебя от свадьбы, не побрезговав даже запрещенным приемом. Ух, как загорелись твои глаза, ну-ка признавайся – тоже любишь использовать запрещенные приемы, а? – весело подмигнула мне она.

Мне же было совсем не до веселья и глаза мои пылали скорее от праведного гнева, нежели от любопытства. Но об этом я предпочла умолчать, так как для Лины из этой реальности сорванная свадьба – это дела уже давно минувших дней. А посвящать хоть и бывшего, но психиатра в ситуацию с путешествием во времени как-то не хотелось. Еще вгорячах отправит меня на амбулаторное обследование.

– Это у тебя от матери, – тем временем продолжила старушка. – Когда ты была еще совсем маленькой, то почему-то очень боялась выражения "только через мой труп". Когда я это заметила, то настояла на том, чтобы Катерина использовала эту фразу только в крайних случаях, и рекомендовала навсегда о ней позабыть во избежание чрезмерного травмирования хрупкой детской психики.

– Я, конечно же, хотела как лучше, ну а получилось – все как всегда, – всплеснула руками она. – Так что выходит, что именно я дала твоей матери в руки тот самый инструмент, с помощью которого она на протяжении долгих лет манипулировала тобой на бессознательном уровне.

– Когда я поняла, как низко может пасть Катерина ради насильственного удержания дочери рядом с собой, то оборвала с ней все контакты. Понимаешь, я очень хотела тебе помочь, но власти на что-либо повлиять у меня не было – она все-таки твоя мать. Да и ты на тот момент явно не была готова оторваться от материнской юбки. Так что единственным способом тогда вас разделить было точно так же прилепить тебя, но уже ко мне, а это стало бы для нас всех еще большей трагедией.

Поэтому я просто отошла в тень ненадолго, как я тогда думала. В этом-то и состояла моя главная ошибка. Я не учла, что вместо того чтобы признать свою неправоту, помириться и начать что-то менять в ваших отношениях. Катя решит, что кроме тебя ей вообще больше никто не нужен. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Извини, дружочек, что из-за своей обиды я далеко не сразу сообразила, что вследствие наших распрей больше всего пострадаешь именно ты, – смахнула слезу она. – Что ж, кто прошлое помянет… А ты зачем приходила-то? – встрепенулась тетя Лиза.

Пока я размышляла, которую из старушек мне лучше пришить: гонца или все-таки виновницу, а точнее разрушительницу такого желанного для меня свадебного торжества, тетя Лиза решила запустить в меня еще одной соломиной, спасательный функционал которой теперь вызывал у меня большие сомнения.

Прикрыв глаза правой рукой и поводив по воздуху левой, она с пророческой интонацией произнесла:

– Ты, наверно, хотела, чтобы я пошла с тобой и помогла тебе договориться с мамой? – и, слегка приоткрыв хитрый левый глаз, торжественно взглянула на меня.

Давясь от смеха, я смогла только кивнуть.

– Так вот, милая моя девочка, – вернувшись в привычный мне образ, сказала она. – Как ты уже поняла, этого я сделать не смогу, но, пока ты была "в отключке", я придумала кое-что поинтереснее.

Судя по тону, предложение в лучшем случае неожиданное, а в худшем – экстремальное. Интересно, мне уже начинать бояться или все-таки сначала ее выслушать? – затаила дыхание я. Не знаю, конечно, как сейчас, а раньше Елизавета Вячеславовна славилась своими неординарными подходами в терапии, и запись к ней была расписана аж на месяцы вперед.

– Не буду тебя долго томить – прием авантюрный, зато работает на ура. Сегодня вечером в твоем доме заведется… – она сделала многозначительную паузу.

Вот блин, терпеть не могу больших домашних животных, точнее тискать в гостях их я очень даже люблю, а вот воспитывать, тем более дрессировать – это ну совсем не мое. К тому же для того, чтобы сладить с мамой, оно должно быть ну очень крупным, а значит много жручим и сручим. Интересно, а потянет ли его мой бюджет? Я же до сих пор не добралась ни до своего рабочего места, ни до банковского счета. Который, судя по наличию карты в кошельке, у меня, несомненно, имеется, – продолжила я размышлять, пока тетя Лиза наконец с торжественным видом не произнесла : "Мужчина!"