– Дорогая, вставай уже, пока не поздно, – слегка посуровел голос.

– Эх, я ведь тебя предупреждал… – вздохнул он в последний раз и сделал многозначительную паузу.

Ну вот почему нас с детства учат слушать старших, а не мужчин с прекрасным голосом? Кто-нибудь, спасите мои барабанные перепонки! И откуда в этом маленьком, судя по тому, что я его еще не обнаружила, аппарате, надеюсь телефонном, такая громкость?! Из таинственного динамика с грохотом рвалась наружу композиция неизвестной, но, без сомнения, весьма популярной среди мазохистов группы.

Из двери высунулось ошалевшее Ларискино лицо.

– А может, маман права, и тебе действительно не помешало бы пообщаться с доктором? – проорала она, покрутив пальцем у виска.

– Хватит издеваться, лучше помоги найти и обезвредить орущего монстра, – взмолилась я. – А то как бы соседи на дискотечку не нагрянули вместе с омоном.

Вырвав у меня из рук сумку, подруга немного покрутила ее в руках, а потом с загадочным видом куда-то нажала, и, как заправский фокусник, вытащила вопящего "кролика" наружу.

С трудом подавив желание запулить агрегат в стену, я приступила к его усмирению. На первый взгляд все было просто, но, сдвинув рычажок в сторону "отключить", я с удивлением обнаружила на экране надпись: "Ты уверена, что окончательно проснулась?" Жалко, что в отличие от живых существ, немного придушить технику невозможно. Мысленно досчитав до десяти, повторяю жест по выключению и вижу надпись: "Проснулась, говоришь, а чем докажешь? "

Ириса не выдерживает первой и вырывает у меня телефон. В этот момент я мысленно смиряюсь с неизбежностью его встречи с чем-нибудь тяжелым, а значит, и потерей всей находящейся в нем информации. Но подруга не перестает меня удивлять – ловким движением руки она снимает заднюю стенку и буквально вырывает оттуда аккумулятор. Наконец, к нашему взаимному облегчению, наступает благоговейная тишина.

Большая часть завтрака прошла в обоюдном молчании, после пережитого мы оберегали наши ушки как могли.

– У меня звон и пульсация прекратились, – не выдержала наконец Ириска, – а твои как?

– Тоже норм, – подняла вверх большой палец я.

– Тогда давай решим, что дальше делать будем. Я ведь правильно понимаю, что вчерашний разговор про память не был пьяным бредом и ты реально не помнишь, чем занималась последние …надцать лет?

Я лишь прискорбно кивнула в ответ.

– Готова открыть "телефон Пандоры"?

Восприняв мое молчание за знак согласия, она осторожно поднесла аккумулятор к гнезду. Убедившись, что включившийся аппарат не проявляет признаков былого веселья, Лариса вернула заднюю крышку на место и принялась изучать его содержимое.

– Ну что я хочу тебе сказать? – Подала она голос спустя полчаса, за которые я чуть не сдохла от любопытства. – А казачок-то засланный, милая, этот телефон не твой!

– Ну ты вообще, – только и смогла выдать я, задохнувшись от возмущения. – Так чем же ты там столько времени занималась?

– Изучала твоего таинственного кавалера. Судя по переписке, зовут его Аркадий, и этот малый – тот еще оригинал. В умной ленте сплошь вязание, вышивка крестиком, котики и романтические мелодрамы. Прибавим к этому то, что переписывается он исключительно с девушками. И получится, что я явно чего-то не догоняю, – развела руками она.

– Эх, дурында ты моя незаменимая, да мой этот телефон, мой! – наконец разобралась в ситуации я. – Просто по всем фронтам засекреченный. Дай-ка его сюда.

Ух ты, как интересно! Я, оказывается, знатная мастерица да рукодельница. Хорошо хоть на официальную работу завтра тащиться не придется. Но на этом хорошие новости заканчиваются. Так как в наличии два горящих по срокам предоплаченных заказа, а я даже не знаю, где моя мастерская.

В общем как ни крути, а домой придется возвращаться, и желательно это сделать еще до того, как мой побег станет трагедией районного, а то и общегородского масштаба. Не знаю как сейчас, а раньше моя мама на правах одноклассницы довольно тесно общалась с несколькими депутатами.

Риск, конечно, дело благородное, но как знать, сколь продолжительным будет мое заточение в этом теле и времени. Оставалось ответить всего лишь на один вопрос: справлюсь ли я с разгневанной родительницей самостоятельно или стоит подтянуть тяжелую аляпистую артиллерию?

Но тут выяснилось, что у Ларисы на вечер назначено прямо-таки судьбоносное свидание с моим соседом Максимом, и вопрос отпал сам собой.

– Как ты посмела увести у меня "западром"? – в сердцах возмутилась я.

Почетное звание запасного аэродрома Максу было присвоено за берущую свое начало еще в детстве, но отчаянно беззаветную и преданную любовь ко мне.

Ириска аж присела от неожиданности.

– Вообще-то ты сама его послала, практически в одно со мной время. Не знаю, кто из нас сильнее переживал этот разрыв. Но было принято совместное решение дружить против тебя.

– Вот прямо-таки совместное? – все еще злилась я.

– Каюсь, предложение было мое, как и идея пьянки по случаю моего тридцатилетия, плавно перетекшей в секс по дружбе. После чего Максим уже официально был переведен из рядов твоих западромов в мои. – Со смешинкой в глазах констатировала она. – Да ладно тебе, сама же говорила, что он абсолютно тебе не подходит и ты ни за какие коврижки не согласишься с ним быть.

– Да мало ли кто, что и когда говорил. Фото гони, я буду размер ущерба оценивать! – Грозно нахмурила брови я, хотя в душе, конечно, уже ее простила.

Ой ты божечки мои, вот это и есть рыцарь моего романа? Нет, нет и еще раз нет. Так, теперь нужно придумать красивую формулировку, брать на себя ответственность за разбитую женскую судьбу я не готова.

– А он ниче так, особо даже и не постарел. А по какой такой причине именно это свидание должно стать судьбоносным? – по-быстрому перевела тему я.

– Понимаешь, я вчера так впечатлилась твоим рассказом про утерянные годы, что решила не тянуть больше с замужеством. А что, вдруг мне там понравится?

– То есть ты прямо сама делать предложение собралась?

– Вот еще, после той первой ночи Максик мне сразу предложение-то и сделал, а я по привычке отказалась. Так теперь мой милок в каждую такую годовщину его традиционно повторяет. Сегодня же я намерена сказать "да", – радостно взвизгнула она.

– Слушай, так это мы с тобой вчера твою днюху отмечали? Ты бы мне хоть намекнула. Это я тебе празднование сорвала, да? – потупила глаза я.

– Да ладно, забей! Я же видела, в каком ты состоянии была, и решила не смущать. Все равно мой жених вчера был чрезвычайно занят, готовился небось.

– Хорошо, но с меня подарок.

– Да как ты не понимаешь?! Ко мне самая близкая и любимая подруга вернулась, о лучшем подарке и мечтать нельзя!

Всплакнув, мы обнялись.

Затаив дыхание, я нажала на кнопку звонка. Дверь быстро открылась и мое лицо озарила счастливая улыбка.

– Тетя Лиза! – радостно вскрикнула я и тут же себя одернула. – Мне же все еще можно вас так называть?

– Лина, милая, как же я рада тебя видеть! Конечно, можно, а как же иначе, – подмигнула она мне и, приобняв за плечи, легонько подтолкнула внутрь. – Проходи, дорогая, сейчас будем чай пить с плюшками.

Плюшками тетя Лиза называла абсолютно любую мучную продукцию, вне зависимости от ее плотности.

– Погоди, – внезапно замерла она, – ты же пришла не для того, чтобы сообщить, что с Катей случилось несчастье? – тревожно воззрилась на меня Елизавета Вячеславовна.

– Нет, что вы! Она весьма бобра и весела, – не преминула вспомнить старую шутку я. – Правда, мы вчера немного поссорились, и я с тех пор ее больше не видела, но, "если что", я бы уже знала, – выпалила на одном дыхании я, многозначительно посмотрев на телефон.