– Трудно придумать более неуместное упоминание Гриффиндора, Поттер.

– Северус, – Джеймс было привстал и навис угрожающе сверху, но не сказав ни слова снова лег и, приподняв ягодицы, провокационно качнул из стороны в сторону. – Сев, давай, покори гору, взберись на Эверест, взойди на вершину…

– Заткнись, Поттер, – Северус уткнулся в голую спину и застонал от смеха. Хотелось придушить придурка подушкой и просто неистово хотелось. И всё одновременно. А гору-то покорить как хотелось, до неприличия просто.

Северус приподнял руку и щелкнул пальцами.

– Это что сейчас было, Сев? – Джеймс удивленно посмотрел.

– Смазка, – не задумываясь ответил он, показывая баночку в руке.

– Вот она, великая сила мотивации. Ради секса у тебя и беспалочковая магия сразу получилась. А чего сразу Поттер? Молчит Поттер, – Джеймс прикусил подушку от греха подальше. Хотя куда уж тут от греха-то?!

Момент истины. Если сейчас получится совладать с пальцами и открутить эту гадскую крышку, то можно считать, что и дальше все пойдет как по маслу. Или точнее – как по смазке. А если уж баночка перевернется, то можно будет спрятаться под кровать и там стыдится до самых выпускных экзаменов. Северус несколько раз энергично сжал пальцы, которые почему-то враз и похолодели, и начали неприятно гореть, покалывая на кончиках.

Двое в постели, смазка на пальцах, а рука застыла в нерешительности в нескольких дюймах от оголенной задницы. И почему в мануалах по сексу не пишут, что нужно тренировать самообладание, а не дрочить при первых мыслях об обнажении? Это самые тяжелые дюймы за всю прошедшую жизнь. И как древние люди это делали без инструкций? И ведь всё получалось. Наверняка еще и без смазки. А в голову так не вовремя лезут глупые мысли. Пробовал ли уже Джеймс? Вроде нет. Но мог просто не сказать. И тогда облажаться вдвойне страшней.

Северус приблизился ближе, прижимаясь к горячей коже, нанес смазку и осторожно ввел палец. Джеймс напрягся и шумно втянул воздух. Отзываясь на каждое движение, он сжимал в руках подушку, глубже утыкаясь в нее после второго пальца. Невесомо касаясь губами кожи под лопаткой, Северус оставлял поцелуй за поцелуем. Глубоко вдыхая, надеясь, что произойдет чудо, и больше никогда не придется выдыхать. Что запах, желанный теплый запах так и останется внутри, навсегда сливаясь с той нежностью, что неприлично показать. Что сердце не будет бешено стучать, беззастенчиво выдавая все секреты.

Член утыкался в теплое бедро, и, честно говоря, сейчас хватило бы и не скольких движений, прижимаясь кожей к коже. Он притянул к себе Джеймса и толкнулся внутрь. Теряя самообладание, шепча в спину бессвязные слова со вздохами, Северус скользил рукой по груди, по напряженному животу, спускаясь ниже…

– Сев…

***

Проснувшись утром, Северус беззвучно выскользнул из-под одеяла, наспех натянул смятую одежду и вышел за дверь. Бегство. Постыдное бегство. Но нужно время, чтобы побыть в одиночестве. Обдумать. Хотя думать не то, чтобы получалось, мысли снова и снова возвращались к «Покорению горы», а тело реагировало вполне определенным образом. Душ. Утренний спасительный душ.

На завтрак в Большой зал он опоздал. Не сильно, но всё же. Хотя если бы он знал, что его ждет там, то точно не вышел бы сегодня из своей спальни. И завтра тоже. На всякий случай.

Тихо приоткрыв массивные двери, чтобы незаметно пройти к своему месту, он так и застрял одной ногой в холле, только спустя время присоединив ее к остальному телу у самого входа в Большой зал.

– Поттер, не смей! – произнес Северус. – Не вздумай этого делать.

Северус, на самом деле, даже не надеялся, что эти слова что-то изменят. Теперь, конечно, даже пытаться было бесполезно, потому что Джеймс был во всеоружии. Он уверенно стоял посреди зала, и больше всего на свете хотелось придушить его подушкой еще ночью, когда была такая возможность. Сейчас об этом остается только мечтать. Ну, или о внезапном инфаркте. Обрушение Хогвартса тоже, впрочем, неплохо подойдет.

Джеймс довольно улыбнулся самой своей обворожительной улыбкой и помахал неприлично объемным букетом алых роз. Северус закрыл глаза. Всего этого нет. Это всё бред. Это не может быть правдой. Даже Поттер не может быть таким идиотом. Северус открыл глаза. Может. Поттер может быть сколь угодно идиотом, и никуда от этого не деться. И этот идиот подошел ближе. И встал на одно колено. Идиот.

– Северус, пойдешь со мной на свидание? – Джеймс протянул вперед букет.

– У меня есть выбор?

– Я знаю одно заклинание… – Джеймс шутливо закатил глаза.

– Подвесишь меня вверх ногами к зачарованному потолку, Поттер?

– Я могу, ты же в курсе, Сев.

– Это маггловские розы, и у них ядовитые шипы, – сказал Северус и рассмеялся, когда Джеймс подпрыгнул на месте, откинув цветы в сторону.

– Я не разбираюсь в цветах.

– Я пошутил, Поттер – ответил Северус и направился в сторону слизеринского стола.

Он прошел мимо, стараясь не смотреть по сторонам. Улыбка против воли поселилась на лице. Послал же Мерлин идиота. Он сел за свой стол, двигаясь максимально медленно, стараясь не ничего не уронить и не упасть самому. Сейчас последнее чего хотелось, так это ошибиться на глазах у всех. Удивительно, что все молчат – такого точно никто не ожидал. Только редкие шепотки проносятся над головами учащихся. Горящие уши хорошо это слышат, а вот руки с трудом слушаются.

Северус едва не поперхнулся кашей, когда Джеймс обошел стол и, растолкав двух старшекурсников, сел напротив, недовольно скривившись.

– Ну, чего ты смеешься, Сев? – спросил Джеймс, подбирая удобное положение для своей многострадальной попы. – Ты потом сам узнаешь, каково это.

– Вот поэтому сейчас я могу спокойно посмеяться над тобой. Акцио, – Северус поднял руку и тарелка Джеймса с гриффиндорского стола плавно слевитировала к нему. – Ешь, Поттер, и перестань меня позорить.

– Десять баллов Слизерину за блестящее использование беспалочковой магии, – сказал профессор Флитвик, нарушив тишину зала.

========== Эпилог ==========

Теплый солнечный день постепенно движется к вечеру, лето только началось, сдан первый выпускной экзамен по Трансфигурации, и совсем скоро школа останется позади, храня воспоминая о семи годах юных волшебников. А вот жизнь, большая жизнь, наоборот, только начинается, гостеприимно распахивая свои объятия, приглашая быстрее окунуться в водоворот страстей, которыми, по мнению вчерашних школьников, наполнен каждый день взрослых самостоятельных людей, когда им больше не нужно находиться под неусыпным контролем «настоящих» взрослых.

Шумная молодая компания удобно расположилась на прохладном упругом ковре естественного газона во дворе школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Молодые люди весело болтали, обсуждая экзаменационные вопросы и свои глупые ошибки в ответах, строили планы на завтра, на грядущее лето и на всю свою жизнь, которая отсюда, с газона школьного двора, кажется совершенно бесконечной и абсолютно безоблачной. Разве есть хоть что-то, что может быть неподвластно юношескому напору? Это решительно невозможно. Жизнь просто обязана быть прекрасной. А иначе зачем всё это?

– Сириус, отдай! – возмутилась Лили и потянулась за газетой. Сириус резко дернул последний выпуск «Ежедневного пророка» и вытянул руку далеко в сторону, надменно скривившись.

– Я еще не прочитал, – он снова расправил газету и принялся внимательно разглядывать содержимое.

– Ты не читаешь, ты насмехаешься над нашей колдофоткой, – Лили не собиралась сдаваться и в очередной раз потянулась за свежей прессой, которая в этот раз вызвала бурный ажиотаж в их маленькой компании. Она одернула руку и подула на пальцы, обижено ойкнув. – Не обязательно было ставить такие болючие защитные чары, Блэк.

– Не лезь к серьезным взрослым дядям, Эванс, когда они заняты делом.

– Ты что ли взрослый? – Лили рассмеялась.

– Да. Уже почти закончил школу, – Сириус наклонил газету к себе и хитро посмотрел поверх нее. – Так что скоро я буду считаться взрослым человеком.