Северус решил использовать последний аргумент, который хранил на самый крайний случай – заехал коленом по груди. Аргумент оказался понятен даже Поттеру, который охнув разжал руки.

========== 20. Последняя глава, в которой всё, конечно же, хорошо ==========

Соскользнув с плеча Джеймса, Северус снова прошелся возле стены, где вскоре должна была появиться дверь Выручай-комнаты, снова щеки его горели огнем, снова он избегал пристального взгляда. Не трудно догадаться, какая реакция последует, когда…

– О, наш трахадром! – радостно вскрикнул Джеймс, увидев знакомую кровать. Спасибо, хоть не запрыгал от переизбытка чувств. Северус закатил глаза. Наш трахадром. Наш. Джеймс сказал «Наш». Теперь это гигантское бело-облачное недоразумение стало чем-то общим.

Северус плавно закрыл за собой дверь и продолжил стоять рядом с ней, держась за ручку. Рука до последнего не хотела выпускать единственный шанс к отступлению. Казалось, что если перестать касаться ручки, то она непременно раствориться, исчезнет вместе с дверью, и на месте выхода останется лишь каменная кладка, надежно замуровывая их внутри. Он развернулся спиной к закрытой двери и решительно оттолкнувшись от нее двумя руками, качнулся в сторону Джеймса, который уже успел с размаху усесться на край кровати, едва не промазав мимо. Продвинувшись глубже на кровати, он смотрел и улыбался. Сидел, смотрел и улыбался. Неужели его совсем ничего не беспокоит? Не похоже, чтобы он хоть немного нервничал. Спокойный как удав. Щуплый довольный удав.

– Подойдешь? – поинтересовался Джеймс, как будто и правда можно отказаться. Пути назад нет, дверь уже закрыта, ручка испарилась.

– Нет. Буду здесь стоять, – сказал Северус и подошел ближе, встав между расставленных коленей. Сквозь тонкую рубашку живот обдало жаром горячего дыхания, и Джеймс приник губами, обхватив руками за талию. Он посмотрел снизу-вверх и, снова улыбнувшись своей открытой искренней улыбкой, которой невозможно не поверить, спросил:

– Думаешь, мне не страшно? Нет, подожди, – остановил он Северуса, когда тот открыл рот, чтобы ответить. – Знаешь, я ведь не хотел сегодня приходить.

– Ну, разумеется, – Северус попытался отодвинуться, но две руки крепко держали его на месте, сжимая пальцами.

– Нет, Сев, это не то, что ты подумал, – Джеймс начал медленно расстегивать пуговицы на рубашке, мягко отодвигая руки, которые пытались вмешаться в процесс. – Это не из-за тебя. Ну, то есть из-за тебя, конечно, но не в том смысле.

– Так стало намного понятней, Поттер.

– Сев, – Джеймс сощурил глаза и сжал губы, притворяясь разозленным, – не вредничай. Ладно? Сейчас не надо, – он не спеша вытягивал, рубашку, заправленную в брюки. – Я боюсь, что не подхожу тебе. Что ты так на меня удивленно смотришь? У меня не было длительных отношений, а те, что были, ты и так видел, чем закончились, – он провел пальцем по оголенному животу, с улыбкой наблюдая, как кожа покрывается мурашками. – Сегодня я сидел напротив входа в слизеринскую гостиную и ждал тебя.

– Я тебя не видел, – Северус перебирал между пальцами непослушные пряди, безуспешно пытаясь заложить их за ухо.

– Я был под мантией-невидимкой.

– Почему ты не остановил меня, когда я вышел?

– Заснул.

Это было так глупо и так в стиле Поттера, что не рассмеяться было невозможно. Северус ограничился коротким смешком и склонил голову, уткнувшись носом в макушку. Он обхватил ладонями шею.

– Сев, ты видишь, с кем тебе придется иметь дело? – Джеймс поднял голову. Северус кивнул, на этот раз тихо засмеявшись, и поцеловал. – Так вот, я сидел там, пока ждал тебя, и думал, что ведь ничегошеньки про тебя не знаю, – продолжил Джеймс. – Я даже не знаю, где тебя можно искать. Зато мне так некстати вспомнилось про шоколад. Ты любишь шоколад. Я сначала даже удивился, что ты предпочитаешь молочный. Почему-то я был уверен, что если уж ты и ешь его, то обязательно темный.

– Почему? – спросил Северус

Джеймс пожал плечами. Он обнял за талию и нежно притянул к себе, словно не желая настаивать. Но разве сейчас можно отказаться? Всё решено. Выброшен белый флаг, расстегнута рубашка, а колени широко расставлены в стороны, чтобы было удобнее сидеть сверху, прижимаясь к груди.

– Еще я знаю, что тебе, Сев, нравится алхимия, чуть ли не больше, чем зелья.

– Не больше, – Северус отрицательно помотал головой.

– Ну ладно. Это не важно. Не знаю, зачем мне это, но я знаю. А еще, – Джеймс посмотрел в глаза, – знаешь, еще о чем я подумал? Вряд ли я бы обратил на это внимание, если бы мне не представилась такая возможность поскучать в ожидании. У тебя есть привычка смотреть искоса на всех. Ты же никогда не смотришь прямо. Ни на кого.

– Это не правда, – Северус немного отстранился.

– Правда. Еще какая правда. Вечно ты вполоборота сидишь и кидаешь косые надменные взгляды, – Джеймс попытался изобразить это, но схлопотал по уху. – А на меня ты смотришь по-другому. Сев, Мне потребовалось довольно много времени, чтобы вспомнить, когда ты начал на меня смотреть по-другому, но я понял. Прошлой осенью после каникул. Так?

Северус стал серьезен. Он отвел глаза в сторону и после небольшой паузы кивнул.

– Это долго, – тихо сказал Джеймс. – Очень долго. Почти два года.

Его теплые пальцы легли на щеку, а губы прижались к подбородку. Дыхание обжигало кожу, и глаза сами собой закрылись, потому что если не удалось скрыть от Джеймса свою влюбленность, то уж возбуждение и подавно спрятать не получится.

Встав на ноги, Северус наступил носком на пятку, стягивая ботинки, расстегнул пуговицы на манжетах и вопросительно посмотрел:

– Ты раздеваться собираешься, Поттер?

Джеймс подскочил и, довольно кивая, начал скидывать одежду. И Поттер не был бы Поттером, если бы не попытался упасть лицом в пол, когда застрял в штанинах, стягивая их через обувь, стоя на одной ноге. Сделав вид, что так и задумано, он быстро избавился от остальной одежды и, схватив усмехающегося Северуса, завалился на кровать, поспешно забираясь под бесконечное одеяло.

– Сев, ну, так что? Ты как? Согласен?

– Ты вот сейчас решил всё-таки спросить? От чего же не в процессе, Джеймс? – Северус поерзал снизу, устраиваясь поудобнее, чтобы было легче дышать.

– Тише… Не шевелись так активно… – выдохнул Джеймс, утыкаясь лбом в шею, – Я обещал спросить – я спросил. Чтобы без всяких там потом претензий.

– Тогда мог бы дождаться пока я последний носок сниму, – он подцепил большим пальцем раздетой ноги оставшийся носок и стянул его, скинув куда-то в сторону.

Джеймс посмотрел внимательно в глаза, натужно подбирая слова.

– Что еще, Поттер? Ты не закончил с… – начал Северус. Он хотел сказать что-то язвительное и как обычно саркастичное, но рука погладила его член, и он, глубоко вздохнув, на минуточку забыл, как говорить.

Джеймс целовал шею и голые плечи, посмеиваясь над неожиданным молчанием, а затем спустился на кровать рядом и лег щекой в подушку, глядя в другую сторону.

– И что это значит, Джеймс? Я должен сам догадаться?

Джеймс приподнялся и повернулся.

– Сев, я лежу голой задницей кверху. Неужели не понятно, на что я намекаю?

– Ты натянул одеяло до самых ушей, поэтому, да, не сразу понятно, что ты хотел этим сказать.

Джеймс спустил одеяло до коленей, поежившись от своего неловкого положения. Северус прикусил губу. Он и без этой обнаженной демонстрации догадался к чему всё идет, а слова выскочили изо рта, чтобы замаскировать сбитое дыхание, потому что вдыхает он значительно чаще, чем выдыхает, и в легких скоро закончится место, а длинный выдох будет звучать крайне нелепо, но без этого легкие просто взорвутся. А отказаться от такого предложения глупо. А согласиться страшно. И что не говори, а лежать и терпеть может и проще как-то, зато никакой ответственности.

– Это не обязательно, – сказал Северус, а голос предательски осип из-за пересохшего рта.

– Сев, – Джеймс сглотнул, и стало понятно, что сейчас в ход пойдут только ему одному доступные аргументы, – сейчас тот самый случай, когда уместно бравировать своим факультетом.