Сириус вздохнул очень медленно, подбирая подходящие слова, чтобы максимально доступно объяснить другу, в чем он не прав.

– Ты нафига это сделал, Поттер?

– Чтобы больше времени вместе проводить. Чего опять тебе не нравится, Бродяга?

– Ты как собираешься потом от товарно-денежных отношений к романтике переходить? Он же к своей работе очень серьезно относится, между прочим. Профессионально. Ты хоть раз слышал, чтобы он кого-то подвел с зельями или с учебой, если обещал? – Джеймс нерешительно покачал головой из стороны в сторону, пытаясь понять, к чему ведет его товарищ. – Вот и будет он с тобой заниматься преподавательством, пока не научит тебя всему. А как скоро ты сможешь освоить хотя бы средний уровень зельеварения? Вот именно – не раньше, чем в следующей жизни. Ты бы ему лучше переспать с тобой за деньги предложил, Сохатый. Это было бы намного эффективней, – Сириус посмотрел на Джеймса с осуждением. – Нет… Только не говори, что ты на полном серьезе думал об этом.

– Конечно, думал.

– Ты все-таки дурак, Поттер. А я-то поверил, что у тебя любовь.

– Сириус, да я уже на все готов. Понимаешь? Я ни о чем другом думать не могу. Меня прям тянет к нему.

– Может он тебя Амортенцией приворожил, а? Чего ты так с ума по нему сходишь-то?

– Не знаю я… Наверно, потому что заполучить не могу.

– То есть, как только ты его добьешься, то он тебе и не нужен станет? – на лице Блэка возникло выражение искреннего недоумения. Только что он открыл в своем друге что-то новое. Что-то, что ему совсем не понравилось.

– Все может быть. Но об этом все равно рано еще думать, – он пожал плечами.

– Мало того, что ты дурак, Поттер, так еще и жестокий дурак. Тебе вот его совсем не жалко, что ли?

– Сириус, а ты с чего вдруг о нем распереживался? Сам-то, когда между девками скачешь, не сильно заботишься об их чувствах. Разве не так?

Джеймс огрызнулся, потому что впервые взглянул на ситуацию со стороны. Раньше он никогда серьезно не задумывался над тем, что он собирается делать дальше, после того, как достигнет своей цели. Вот будет он вместе с Северусом, а дальше что? «И жили они долго и счастливо», так? Даже в голове это не сильно походит на правду.

– Я им ничего и не обещаю. Мы сразу договариваемся, что это просто развлечение. А ты же вроде про неземную любовь говоришь.

– Не надо тут мне морали читать. Не твое это дело, Бродяга. Сам разберусь.

– Как знаешь, Поттер, – Блэк отвернулся, не желая продолжать эту тему. Сириус никогда не был поборником высокой нравственности и становиться им не собирался, поэтому про себя он честно согласился с Джеймсом, что не имеет права его поучать. А вот огромное самолюбие посчитало, что отказываться от его советов по меньшей мере глупо, и он все-таки обиделся.

– Кстати, – продолжил Поттер. – сегодня Слизнорт принял нас за пару и сказал, что мы хорошо смотримся вместе. Ты бы это видел, Бродяга! Северус аж подпрыгнул на месте от ужаса. Зато я его теперь называю своим любимым, – он посмотрел на Блэка, натянув глупую улыбку.

Сириус рассмеялся, представив себе, как Снейп в страхе отбрыкивается от приставаний Джеймса и с визгом выскакивает из кабинета. Он пожалел, что в тот момент его не было рядом, он все пропустил и не узнал, как это было на самом деле.

– Чувствую, это будет весело. Только… Джеймс, – он серьезно посмотрел на своего друга. – будь с этим поосторожнее. Ладно?

– Разумеется! За кого ты меня принимаешь? – он толкнул массивную дверь Большого зала и почти прокричал в спину подростка, который шел в сторону слизеринского стола: – Да, Снейп?

– Чего тебе, Поттер? – ответил тот, не оборачиваясь.

– Люблю тебя, говорю! – в зале повисла тишина.

– Ты идиот! – шутливым тоном ответил Северус.

Блэк зарядил звонкий подзатыльник своему приятелю, и его очки чуть не слетели на пол, успев зацепиться за кончик носа.

– А-ай! За что-о-о? – возмутился Джеймс, поправив очки и потерев пострадавшую голову.

– Вынужден согласиться с Нюньчиком: ты идиот. Я же сказал тебе – осторожно! Такие шутки – это же как острые специи: в малых количествах они придают пикантность блюду, но их нельзя жрать столовыми ложками, Сохатый!

– Да он даже не обиделся! Он понял, что это шутка.

– Конечно, понял. Он же не совсем дурак, чтобы поверить в твои слова. Мерлин, я уже второй раз за последние пять минут делаю комплимент твоему Нюньчику! Вот до чего ты меня довел, Джеймс. А что, кстати, рядом с ним твоя Мэри опять делает?

Джеймс резко повернулся в ту сторону. И правда, девушка стоит рядом со Снейпом и о чем-то с ним договаривается. По-дружески так. Как ни в чем не бывало. И даже не догадывается, что Поттер сверлит ее глазами и копит заряд злости, еще пока не зная, куда его потом применить. А в том, что он что-нибудь выкинет, сомневаться не приходится.

«Да какого мозгошмыга она к нему липнет-то не переставая?».

МакДональд заметила Джеймса, счастливо улыбнулась, приветственно помахала ручкой и направилась к нему, напоследок прикоснувшись к плечу Северуса.

«Руки, Мэри! Держи свои руки при себе! Что б тебя!».

Поттер натянул притворно-радостное выражение лица, дожидаясь пока она подойдет ближе.

– Ты о чем с ним говорила? – спросил Джеймс, садясь за стол и стараясь, чтобы голос не звучал по маньячески-сладко.

– Попросила еще позаниматься со мной, – ответила Мэри.

– И он согласился? – Поттер посмотрел на Мэри. Он бы очень хотел, чтобы ответ был отрицательным, но она была до отвращения довольной.

– Да. Почему он должен был отказаться? Он часто мне помогает.

Джеймс заскрипел зубами.

«Часто он ей помогает. Я потом поговорю с ним об этом».

– Я пойду с тобой.

«Тебя нельзя оставлять наедине с моим Северусом, а то ручки твои длинные все норовят залезть, куда не надо. Уж лучше я все буду видеть, а то нафантазирую себе еще больше».

– Джеймс… может не стоит? – она взяла его ладонь в свои руки, надеясь, что это поможет его успокоить.

– Я. Пойду. С тобой, – процедил он сквозь зубы. – Ты поняла меня? – парень повернулся к Мэри, ожидая ответа. Правильного ответа.

– Хорошо. Конечно, Джей, можешь пойти со мной.

Девушка немного стушевалась от его настойчивости, но решила, что поцелуй разрядит обстановку. Поцелуй. Посреди Большого зала, где все смотрят друг на друга. Ее склонность к театральности в этот раз сыграла с ней злую шутку. Если бы только она могла предположить, что именно этот поцелуй оставит сегодня Джеймса без ужина и приведет их к скорому расставанию, то она отложила бы его до того момента, когда они останутся наедине. Но дар предвиденья ей не достался, поэтому сейчас Мэри нежно прижималась к губам Джеймса. Короткий, почти невинный жест поджог фитиль навозной бомбы, которая взорвется как обычно в самый неподходящий момент.

Едва отстранившись от МакДональд, Поттер встретился глазами с Верити. Взгляд полный слез, печали и разочарования лежал на нем, как клеймо о его поразительной бесчувственности.

«Поздравляю тебя, Сохатый. Ты только что разбил Адамс сердце. Салют и громкие фанфары».

Девушка молча смотрела на него, должно быть дожидаясь каких-то слов, но он только опустил глаза в тарелку и начал есть. Тогда она бросила свою ложку на стол так сильно, что та громко отскочила и упала на пол. Верити встала, развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

– Что с ней такое? – удивилась Мэри.

– Да, Джеймс. Что с ней? Ты не знаешь? Чисто случайно? – спросила Лили с угрозой в голосе.

«Вот только не начинай, Эванс. Мне еще твоих нравоучений сейчас не хватает».

– Я забыл вернуть ей конспект по ЗОТИ, и она пришла сегодня на занятие неподготовленной, – соврал Поттер первое, что пришло в голову.

Джеймс проследил глазами за уходящей Верити, а затем бросил взгляд на слизеринский стол. И тут время для него замедлилось, звуки вокруг пропали, а сердце перестало биться. Северус целовался с Регулусом. У всех на глазах.