– Эй! – воскликнул один из них, тощий, маленького роста, с противным писклявым голоском, вечно бегающими неопределённого цвета глазами и кривым, неверно сросшимся после давнего перелома носом. – Да тут гулянка никак, а нас и не позвал никто! Нехорошо, – недобро осклабился он. – Значит заплатите вдвое! Гуляете, значит, есть на что пить да жрать!

– Мы не далее как на прошлой неделе платили, Курьян! – староста Евстафий обратился к говорящему. – А тут опять да ещё вдвое! Князю платим, вам платим! Ты разорить нас хочешь?! Смилостивись!

– Скажи спасибо, старый хрен, что всё не забираем! – Курьян гордо гарцевал на своём гнедом коне перед сельчанами, явно упиваясь чувством собственной значимости. По всей видимости, в только что прибывшем отряде разбойников он был главным. – Мы на вас время своё тратим, а ты знаешь, как дорого оно, время-то наше? И оно дорожает не по дням, а по часам! Так что собирай оброк да вели нам комнаты для ночлега приготовить, да самые лучшие! Смеркается, у вас переночуем! Да с дивчинами вашими, может, пощипаемся, – противно ухмыляясь, Курьян плотоядно осматривал молодую невесту, которая от испуга взвизгнула и спряталась за спину жениха. Тот загородил её собой, сжал кулаки и, мрачно насупясь, смотрел на Курьяна. Было понятно, что крови не избежать сегодня.

– Я тебе сейчас скажу спасибо, дрыщавый ты заморыш! – вдруг раздался мощный баритон.

Ратибор встал из-за стола и, как нож сквозь масло, не спеша пошёл сквозь толпу крестьян к Курьяну.

– Что?! Да ты… да как ты смеешь…! Ты кто такой?! Ты знаешь, с кем ты разговариваешь, рыжий ты остолоп?! Я – правая рука самого Ждана За… – договорить он не успел.

– А ну, иди сюда, ослиная рожа, – с этими словами быстро выходящий из себя Ратибор подошёл и одной рукой легко сорвал опешившего Курьяна с коня да шмякнул того о землю, выбив из него весь дух, а вместе с ним и всякое желание спорить. – Плевать я хотел, чья ты там правая рука или левая нога, плюгавый ты козлопас! Меня зовут Ратибор, и я раздавлю всю вашу шайку воров и убийц, коль хоть ещё раз сюда припрётесь, молот Сварога вам в задницы с проворотом!

Повисла секундная пауза, после чего пятеро из оставшихся девяти подручных, не до конца ещё придя в себя от шока, вызванного столь скорой расправой над их предводителем, торопливо спрыгнули с коней и поспешили на помощь своему главарю, хватаясь на ходу за рукояти мечей и кинжалов. Да достать их разбойникам было не суждено – на их пути возникло неожиданное препятствие в лице Яромира с Мирославом.

Два могучих удара и двое подручных Курьяна отлетели без чувств на несколько метров, собирая пыль дорожную. Вкупе с физической силой огромной Яромир, как и Ратибор, обладал в довесок к этому удивительной для своего могучего телосложения скоростью и ловкостью. Третьему, который пытался всё-таки достать свой меч из ножен, кулак Яромира влетел в живот. Тот сложился пополам и рухнул на землю, жадно ловя ртом воздух. Про свой меч он и думать забыл. С четвёртым и пятым подручными разобрался Мирослав. Не мудрствуя лукаво, уложил обоих, мастерски орудуя бог весть откуда взявшимся в его руках копьём. Приложил каждому в голову древком, одному в висок, второму прямо по переносице, тут же её сломав.

Всё это действо заняло буквально несколько секунд. Сельчане, Курьян и оставшиеся четверо членов шайки, что не успели ещё слезть со своих лошадей, ошарашенно смотрели на то, как только что спешившиеся пять человек из банды Ждана Зайца уже валялись на земле. Кто лежал без сознания, кто катался и стонал от боли, кто полз в одном ему известном направлении, по пути обильно орошая почву своими кровавыми соплями.

– Да что ж за напасть такая! – наступившую тишину прорезал недовольный возглас Ратибора. – Вы чего делаете, лопухи окаянные?! Могли бы мне хоть парочку оставить! – Ратибор укоризненно уставился на своих приятелей. Потом повернулся к оставшимся четверым всадникам и пошёл в их сторону, с надеждой произнося: – Ну хоть эти четыре оленя ещё тут остались…

«Четыре оленя» как по команде мигом вышли из оцепенения, их охватившего, лихо развернулись да быстро пришпорили своих коней, поскакав шустро прочь и оставив своих товарищей на произвол судьбы. Лишь гневные проклятья Ратибора неслись им вослед:

– Куда?! Стоять!!! Да сапоги Перуна вам в задницы, ишаки вы облезлые! Только я вознадеялся на хорошую драку, и тут всё обломали! Крысы помойные, чтоб вас всех коты мартовские переловили и полюбили беззаветно…

– Рат, тут дети, – Мирослав с укоризной посмотрел на Ратибора.

– Ну извиняйте! Душа кипит от негодования, понимаешь! – Ратибор кашлянул и чуть смущённо оглянулся. Сельчане стояли кучками и тревожно смотрели то на лежащего на земле Курьяна с его подручными, то на трёх богатырей, то на улепетывающих прихвостней Ждана Зайца и нервно перешёптывались.

– Ну что не так? Говорите уже! – у Ратибора начинало портиться настроение.

Староста вышел вперёд:

– Да медвежью услугу вы нам оказали, люди добрые! Они ведь вернутся да с подкреплением! Тогда, когда вас уже не будет тут! Как думаете, что они с нами сделают в отместку за сегодняшнее унижение?

– Сейчас узнаем, – Ратибор подошёл к Курьяну, который начал помаленьку приходить в себя.

– Эй ты, мокрица костлявая, селян ещё будете обирать? – Ратибор взял Курьяна за шкирку одной рукой и без каких-либо видимых усилий поднял того над землёй так, чтобы его лицо было практически наравне с его собственным. Курьян был похож сейчас на беспомощную соломенную куклу в медвежьих лапищах могучего Ратибора, и впрямь чем-то напоминавшего собой медведя. А в лапах у того был сейчас «заяц». Точнее, его правая «рука».

– Ты меня слышишь, правая культя Зайца? – Ратибор легко встряхнул своего пленника за шиворот, как котёнка.

– Д-да, да-а, – пролепетал, стуча зубами, Курьян. Всю его спесь как ветром сдуло. Вид у него был жалкий.

– Что да-да, муха ты навозная, я не понял?! Селян и дальше обирать будешь?! – Ратибор грозно нахмурился. – Может, тебя ещё разок о землю шмякнуть? Ну чтобы уже наверняка ты окочурился, плесень носатая!

– Н-н-нет, не-ет, не-е-ет, ни в коем разе, не извольте беспокоиться! Я вообще забыл уже дорогу сюда и что я тут делаю! И кто такой З-заяц, я понятия не имею! Я даже имя своё с трудом п-п-припоминаю…П-правда, правда! – Курьян испуганно вжал голову в плечи, насколько это было возможно в этой ситуации, и одновременно замотал ею усиленно. Зрелище было довольно комичное, жители деревни заулыбались; часть откровенно засмеялась. Ратибор отпустил Курьяна. Тот шмякнулся о землю, тут же вскочил и бросился было бежать, но могучая рука Ратибора быстро легла ему на плечо, и тот опять упал наземь. Засмеялись уже все. Грозный Курьян, правая рука самого Ждана Зайца, сейчас больше походил на шута, чем на наглого разбойника, каким его тут знали.

– Я тебя что, отпустил? – Ратибор, как скала, возвышался над Курьяном. – Или встать разрешил?

Попытавшийся было снова подняться Курьян тут же сам плюхнулся на землю и заискивающе, как побитая хозяином собака, посмотрел снизу вверх на своего мучителя.

– Тьфу на тебя! – Ратибор брезгливо смотрел на Курьяна сверху. – Только вот не верю я ни тебе, ни единому твоему слову! Скажи-ка ты мне лучше, как нам Зайца твоего, Ждана этого найти? Чую, что нам надо с ним побеседовать лично, а не с его холуями…

– Так найти его дело нехитрое! – Курьяну явно закралась подленькая мысль в голову, отчего он даже нервно хихикнул, за что тут же получил несильного пинка от Ратибора, после чего заскулил и обиженно продолжил: – В Орёлграде он обычно зависает, в таверне «Хромая лошадь». Спросите любого местного, он подскажет, как пройти. Так что если надумаете в гости, милости просим! – Курьян не удержался и опять пакостно хихикнул своим недобрым мыслишкам, за что получил ещё один пинок в бок.

– Так мы обязательно зайдем к нему на огонек, не сомневайся, ослиная ты рожа! Мы как раз в Орёлград едем, достопримечательности местные посмотреть. Заодно заглянем в ваш кабак! В гости, так сказать. До тех пор про эту деревню пусть забудет ваш главарь, пока с нами не переговорит! Так ему и передай! А сейчас собрал своих отдыхающих друзей и дёрнул отсюда по-шустрому, пока я вас всех в корыте, как котят, не перетопил! Вздумали тут праздник нам испортить, шакалы блохастые…