Кери вытаскивает крючок. Подцепляет пару ближайших нитей магии и провязывает их, вплетая в собственную магию. Подвязывает получившийся узелок к волосам, после чего спокойно входит в заросли Печали, совершенно не обращая на цветы внимания. Как просто!.. Если не вспоминать про приписку на полях, сообщающую, что уже к утру от таких чар даже дышать от боли получится через раз… А, не всё ли равно! От яда это, конечно, не спасает — кожу рук жжёт там, где на них попадают слёзы. Остаётся только шипеть, ведь идти осторожно не выходило и в более спокойной ситуации, чем нынешняя. Кери бежит, наплевав на то, что это не к лицу дочке мага. И лишь старается уберечь глаза от попадания слёз. Сейчас яд уже набрал силу — на руках ожоги сойдут не скоро.

Поле заканчивается неожиданно — Кери даже не успевает понять, как это она ухитрилась так быстро оказаться на опушке. Она торопливо прикладывает ладонь к стволу ближайшей сосны, мягко отклоняя желание леса поделиться последними новостями. Прости, но сейчас совершенно не до того. Кери почти влетает на постеленную тропу, чувствуя обиду леса. Хочется надеяться, что получится потом вымолить у него прощения за невнимательность. Тропа сегодня мгновенно подхватывает, так что остаётся лишь позволить ей нести себя. Кери не сомневается, что попадёт туда, куда надо. Тропа любит её… в отличие от хайн… Вспомнив о том, что ожидает впереди, Кери кривится. И ведь этого никак не избежать. И назад не повернёшь — хайн будет и там. Как будто бы в противном случае Кери бы сейчас вернулась! Перед глазами ясно встаёт видение руки, сжатой в кулак, и куски плоти, падающие на траву… раньше они были сердцем… Пусть сон будет лишь сном! Ей ведь действительно никогда не снились вещие… Кери резко останавливается, заметив впереди хайн. Быстро сегодня. Сегодня всё быстро. Как будто мир сам её торопит. И хайн сегодня ведёт себя непривычно мирно — не пытается ощетиниться иглами, и вообще выглядит так, как и должно. А именно — серебристо-зелёный сгусток магии. Таким Кери его видела лишь тогда, когда шла тропой в компании кого-нибудь. Для неё самой хайн такой облик ещё никогда не принимал.

— И ты пропустишь меня без своих обычных штучек? — недоверчиво спрашивает Кери, осторожно вытягивая руку вперёд. Кожу приятно обволакивает прохладой, а уже через мгновение Кери стоит на самом краю поляны. Той самой, что видела во сне. Только сейчас здесь полно людей.

— Керья? — Кери оборачивается на оклик. Бабуля… хотя нет… хагари Гильетт. Сегодня это именно хагари Гильетт. — Что ты тут делаешь?

— Мне сон был, — отвечает Кери, почтительно опуская взгляд в присутствии старшей ведьмы семьи. — Меор?..

— Мёртв, — подтверждает Гильетт. Так, значит, сон был верным. Кери стискивает руки в кулаки, комкая ткань юбки. Но ведь ей и правда никогда не снились вещие сны! Как же?.. — Я бы не советовала тебе смотреть на него. К тому же, ты и так знаешь, что там. Раз уж тебе сон приснился.

— И всё-таки.

Кери решительно подходит к скоплению людей. Первое, что бросается в глаза — разметавшиеся волосы. Сейчас, в предрассветной темноте — и какое дело до светящихся шаров, висящих неподалёку? Они лишь нагоняют больше мрака! Высвечивают отдельные участки, но и только… — их цвет неразличим… медно-рыжие при свете дня, как у хагари Шианн… Кери когда-то мечтала о таких. Меор. Ужас и боль, исказившие лицо. Кровавая каша вместо горла — Кери с трудом заставляет себя смотреть дальше. Развороченная грудь. А сердца нет. Сердце было раздавлено чьей-то рукой с острыми чёрными когтями. Меор… как… как это? Ты… как ты посмел умереть?! Тем более — так?! Кери делает шаг назад и налетает на кого-то. Оборачивается и видит хагари Гильетт.

— Ты ночевала в городе?

— Конечно. Вы ведь запретили мне его покидать, — пожимает плечами Кери, скользя взглядом по молчаливым людям, изучающим поляну.

— Но это не помешало тебе оказаться сейчас здесь.

— Мне сон был, — вновь повторяет Кери. — Я знаю, что мне никогда не снились такие сны, но… я должна была увидеть. Кстати. А где Яра? Она уже знает?

— А сама как думаешь? Она его первой и нашла, — вздыхает Гильетт. — Возвращайся в город, Керья. Тебе нечего здесь делать. Придёшь через три дня — на похороны. До этого момента и думать не смей покидать Севре. И сообщи Тиссане.

— Тисс мертва. Со вчерашнего дня. Хотя, возможно, и дольше. — Кери последний раз смотрит на тело и шагает прочь с поляны. — Мы с Меором нашли её в её же подвале. По частям… Сердце Меор так и не обнаружил.

— С чего вы вообще туда… Кто ещё знает?

— Моя городская сестричка. Ей не терпелось выспросить у Тисс… уж не знаю, что. Меор не дождался Тисс вчера — она должна была вернуться в Ли-Лай — и отправился выяснять, что же случилось. Ему казалось, что… в общем, не зря казалось.

— Вот как… Ладно, возвращайся в Севре. И чтоб духу твоего здесь не было!

Почтительно склонив голову в ответ на слова старшей ведьмы семьи, Кери доходит до края поляны и проскальзывает на тропу. Окрик… кажется, Яры… она игнорирует.

Как ни странно, но и обратный путь оказывается лёгким. Кери даже чувствует лёгкое беспокойство по поводу хайн. Что это с ним произошло? И надолго ли?

— Доброе утро, прекрасная! — О, нет! Только не это! Видеть сейчас этого бродягу нет ни сил, ни желания. Кери устало смотрит на то, как чернявый счастливо улыбается… Утро?!

— Утро? — Кери недоумённо смотрит на давно уже посветлевшее небо и залитое солнцем поле. Надо бы поскорее вернуться в дом отца. Пока нити чар, защищающие от Белой Печали, не до конца расплелись. Кери почти чувствует, как распускаются петли. Сколько их там осталось?.. Вряд ли много. Кери страшно думать, что случится, когда расплетётся последняя петля, и нити магии освободятся.

— Эй, подожди. Я так хотел тебя увидеть! Может быть…

— Давай не сейчас. Мне не до тебя, честно.

— А?.. Ну, да. Разумеется. Хагари высокородная ведьма, снизойди до простого смертного! — чернявый преграждает дорогу. Кери мельком отмечает красноватое пятнышко на тыльной стороне его руки. — Вот, смотри! Я сам собирал! — на другой ладони лежат крупные ягоды малины.

— Может, хватит? Ты забавный, правда. Но мне надоело, — Кери отодвигает его руку, равнодушно замечая, как ягоды падают в траву, и делает шаг.

— Надоело? Да, точно! Я и забыл… Ты ж уже почти замужняя дама! А кто он — твой муж? Какой-нибудь ублюдок из высшего света?

— Уже никто, — криво улыбается Кери, не тратя время на придумывание ответа. — Он умер сегодня ночью.

Чернявый поражённо замирает и явно силится что-то сказать, но Кери совершенно не хочется тратить на него время. Тем более, что она чувствует, как распустилась ещё одна петля. Не сказав больше ни слова, Кери быстрым шагом уходит прочь от леса. Успеть бы до дома. Или?.. Кери решительно сворачивает с дороги и направляется к мельнице. В конце концов, там её никто не побеспокоит. Да и… мельница… Не думай про Меора, Кери. Не надо. Просто — мельница сейчас ближе, вот и всё.

***

Льята накручивает прядь волос на палец, рассеянно слушая, что говорит Шани. Несмотря на то, что сегодня совершенно не подходящий день для визитов… вообще после начала цветения Алой Печали все дни неподходяще. Пусть даже и в городе. Теперь в течение тридцати дней никто и носу из дома не высунет, пусть и придуманы давно обереги от Алой Печали. Всё равно все стараются лишний раз не показываться за пределами своих домов. Ну, не считая, разумеется, простолюдинов. Льята тяжело вздыхает, готовясь к грядущей скуке. Так вот, несмотря на совершенно неподходящее для визитов время, подруги, словно сговорившись, пришли к ней в гости. Ну, что ж. Не прогонять же их? Теперь нужно дожидаться прихода папы, чтобы он наколдовал девушкам обереги.

— А что — Рийсу так и не нашли? — подаёт голос Сильена. Ну, разумеется! Им интересны подробности побега Рийси!

— Нет, Силь. Никто не знает, где она. Я только надеюсь, что она жива, — отвечает Льята и думает, что с гораздо большей охотой рассказала бы сейчас про то, что произошло вчера. Пусть при этом и придётся вспоминать о мёртвой старухе… о том, что осталось от мёртвой старухи. Ну, можно было бы и опустить это и рассказать про жениха Кери. Вот только сестра сделала что-то, от чего Льята ни с кем не может говорить о вчерашнем.