— Да. Тот самый контрабандист, — подтверждает Нейлор. — Последние несколько лет он ведёт добропорядочный образ жизни. Ни в какие авантюры не ввязывается, ни в чём противозаконном не замечен… дочку вот замуж отдаёт…

— За аристократа.

— Именно, — улыбается Нейлор. — И я даже понимаю его желание получить пропуск в высший свет. Да и не только я понимаю. Но, согласитесь, далеко не каждый день происходит подобное!

— У представителей старых семей есть о чём поговорить в этом сезоне, — матушка позволяет себе улыбнуться краешком губ.

— О, да! — склоняет голову Нейлор. Берна ловит взгляд Льяты и изображает тоскливое отвращение. Льята с трудом удерживается от смешка. — Благодарю вас за беседу. А теперь позвольте попрощаться — сегодня я хотел бы осмотреть город и, если возможно, побеседовать с вашим мужем. Где я смогу его найти?

— Ох, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, — расстроенно говорит матушка, поднимаясь из-за стола. — Мужа вызвали ночью… в городе что-то случилось. И сейчас он может находиться где угодно.

Нейлор кивает и покидает комнату.

— А где ваша старшая дочь? — подаёт голос Берна, подходя к матушке. — Она появится?

— Керья плохо себя чувствует, — нехотя отвечает матушка. Льята удивлённо распахивает глаза. Кери нездоровится? Когда матушка об этом узнала? — Вряд ли она сегодня покинет свою комнату.

— О, мне жаль, — произносит Берна. — Надеюсь, она быстро поправится. Льята, я бы хотела осмотреть город. Ты ведь составишь мне компанию?

— Да, с удовольствием. Только чуть позже, хорошо? Сейчас ещё слишком рано, чтобы покидать дом. — Берна кивает и выходит из комнаты. Льята тут же поворачивается к матушке. — Что с Кери?

— Не знаю, — хмуро отвечает матушка. Она комкает в руке салфетку и отсутствующим взглядом смотрит на стену. — Я не видела её со вчерашнего вечера. Керья даже не соизволила спуститься к завтраку! А ведь ей прекрасно известно, как важно сейчас вести себя соответственно своему положению! Нет, из этой девушки никогда не получится ничего приличного. Сколько бы времени я на неё не потратила.

— Может быть, с Кери и правда что-то случилось? Вчера она обещала, что будет хорошо себя вести. Матушка, я могу пойти выяснить, что с ней? — Льята перебирает в голове причины, по которым Кери могла бы отсутствовать, но ничего не может придумать. Всё-таки сестра не часто посвящает кого-либо в свои занятия. Так что Льята попросту не знает, чем же может быть занята Кери. Матушка торопливо кивает, аккуратно кладя скомканную салфетку рядом с опустевшей чашкой. Льята тут же отправляется в восточную башню особняка.

В комнату сестры она влетает без стука. В конце концов, Кери всегда знает, что кто-то собирается к ней зайти — так зачем стучать? Если она не желает никого видеть — дверь не открывается.

То, что Кери плевать на этикет и нормы приличия — давно не новость. Матушка, наверное, уже и не мечтает о том, что сестрёнка станет такой, как все. Единственное, чего она сумела добиться — убедить Кери не вести себя неподобающе за пределами её комнаты… интересно, а какая она там, в лесу? У тех своих родственников? Вот сейчас она — как и всегда — сидит на подоконнике в одной лишь мокрой простыне… Льята прилагает усилия, чтобы убедить себя, что она не завидует сестре. Да, жарко, но это не повод… Вокруг царит привычный бардак — пусть Кери и отрицает это. Только вот по-другому то, что творится внутри комнаты никак не назовёшь. Кери сидит с закрытыми глазами и чуть покачивает едва прикрытой мокрой тряпкой ногой. На лице застыло странное выражение, описать которое Лья не может.

— Ничего не говори, — предупреждающе выставляет руку сестра. — Я не желаю опять слушать про варёных ведьм.

— Каких ведьм? — удивлённо моргает Льята.

— Варёных. В число которых ты и хагари Лайгана пытаетесь меня записать, — хрипловато поясняет Кери.

— Тебе в самом деле нехорошо? — осторожно уточняет Лья. Кажется, матушка угадала. — Говоришь что-то странное. Хрипишь.

Кери неопределённо ведёт головой, явно не желая говорить. Льята пожимает плечами и осторожно присаживается на храмовую лавочку, стараясь не потревожить возвышающуюся рядом с ней стопу книг. Повисает долгое молчание, нарушить которое Льята никак не может. Хоть и злится на сестру за то, что та отнимает у неё время. Которое можно было бы потратить на общение с Берной, например! Кери всё так же сидит на подоконнике с закрытыми глазами, подставив лицо солнечным лучам. И тишина вокруг давит на уши и вызывает беспокойство. Хочется поскорее покинуть комнату и вообще — оказаться как можно дальше от неё. Нужно что-нибудь сказать, нарушить молчание, но откуда-то Льята знает, что не сможет произнести ни слова, пока… Пока — что? Этого Льята не знает. Что-то странное творится сейчас в комнате на самом верху восточной башни дома.

— Извини, — тихий голос сестры разбивает странную тишину. Льята вопросительно выгибает бровь, но зря — Кери даже голову в её сторону не повернула. — Я обещала, что не стану ворожить на тебя, но… Но.

— Но ты это делаешь?

— Сейчас это происходит вне моего желания. Знаешь, когда ты не в состоянии справиться с собственными эмоциями, о контроле чар уже и речи не идёт, — Кери шумно выдыхает. — Рассказывай, что у тебя случилось.

— Тебя успел кто-то разозлить? — предполагает Льята. И даже получает в ответ утвердительный наклон головы. Она очень хочет поинтересоваться личностью этого кого-то, не не решается. Может быть, это магия сестры не позволяет. — Представляешь, сегодня ночью опять произошло нападение. Папу вызвали на рассвете. Я так хотела хоть одним глазком посмотреть, но он меня заметил.

— Вот как. Сочувствую, — равнодушно проговаривает Кери. — И что? Опять вырванное горло и странности с обережью?

— Слуги говорили, что на этот раз тело наполовину сожрали, — сообщает Льята, успевшая с утра подслушать свежие сплетни. Она с некоторым удовольствием отмечает, как бледнеет сестра. Значит, её можно пронять! — Что там с обережью, я не знаю, но ты только послушай! Тала говорила, что один из стражей утверждает, будто беднягу начали жрать ещё живым, представляешь себе? Вот бы…

— Вот бы поприсутствовать при убийстве? — ехидно перебивает Кери, по-видимому, уже совладавшая с собой. Она отворачивается от окна, спуская ноги на пол. Но глаза по-прежнему не открывает. — Тебе так этого хочется? Зачем?

— Тебе разве не интересно, кто за всем этим стоит?

— Твари, кто же ещё? Лья, когда хагари Лайгана и отец узнают про твои идеи, они запрут тебя до самого твоего замужества. Оно тебе надо? Играешь в какие-то нелепые расследования… лучше потрать время на эту… Берну. Не лезь.

— Что бы ты понимала! — фыркает Льята, резко выпрямляясь, от чего стопка книг опасно покачивается. Льята испуганно замирает, но книги, вроде бы, пока не собираются падать. — «Не лезь»! А там, между прочим, люди умирают.

— Люди всегда умирают. Ты здесь при чём?

— А вдруг именно мне удастся понять, почему всё это происходит? Ведь ясно же уже, что тварями кто-то управляет. И если я найду его…

— Этот кто-то скормит тебя своим очаровательным зверушкам, — вздыхает Кери. — Если ты не прекратишь заниматься этими глупостями, я сама расскажу обо всём твоей матери. И — если тебе больше нечего больше мне сказать — оставь меня.

С трудом подавив желание вылететь из комнаты, да ещё и громко хлопнуть при этом дверью, Льята глубоко вдыхает, ненадолго задерживает воздух и медленно выдыхает.

— Матушка сказала всем, что тебе нездоровится, — сообщает она. — Можешь не благодарить. И, я надеюсь ты готова послушать, что было после того, как ты так блестяще сбежала с середины ужина? — злорадно интересуется Льята. Кери поражённо распахивает красные от полопавшихся сосудов глаза и мученически стонет. Стопка книг падает с оглушительным грохотом.

========== IX ==========

Берна скучает, разглядывая выщербленный камень городского фонтана. Она не ожидала, что здесь, в Севре, ей будет так скучно. Ну, в самом деле: как может быть скучно в городе, где происходят загадочные нападения… если Льята не преувеличила, конечно… и растут самые знаменитые в стране (и не только) цветы?! Оказывается — может. Пару часов назад Лья, как и обещала, показала самые интересные места города и познакомила со своими подругами. Ну, что сказать… провинциальные девушки мало чем отличаются от столичных. Те же сплетни, те же темы для разговоров. Разве что наряды попроще. Конечно, Берну удивило, как же так вышло, что обедневшая аристократка на равных общается с дочкой торговца… хотя… вон, в родном Дайвеге наследник древнего рода собирается жениться на дочке контрабандиста — и ничего! Но. Это ведь совсем не значит, что его жену примет свет? Правда?