«Чего я так испугался? Сара еще ни о чем даже не знает. И потом, я ведь даже еще не сделал никакого опрометчивого шага. Я еще могу все изменить», – с некоторым облегчением подумал Ноэл.
Он встал с кресла и прошелся из угла в угол, заложив руки за спину. Для человека, чьи грандиозные планы только что бесповоротно рухнули, Зак держался неплохо. Ноэл привык доверять своим инстинктам, и тот факт, что он испугался перспективы потерять Сару, а не провалить свой проект, сказал ему о многом.
«Я действительно люблю ее, и остаться без Сары для меня страшнее, чем остаться без Корпорации. И это главное», – слабая улыбка заиграла на его губах. Решение было принято, и Зак не сомневался, что сделал правильный выбор.
Он коснулся пальцем своей оптической панели, экран загорелся мягким светом. Одно мгновение, и на связи его уже ждет давний друг и соратник, Рон Густаво.
– Зак?
– Привет, Рон, дружище. Сделай одолжение, собери через час всю мою команду, мне надо с ними кое о чем переговорить. Сделаешь?
– Конечно, Зак. Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Густаво. – Ты выглядишь растерянным.
– Со мной уже все в порядке, спасибо. Немного расстроился из-за новостей со сводками по лодерам. А в остальном – все в порядке.
– Лады, Зак. Через час все твои люди будут в сборе, я прослежу.
– Спасибо, Рон! Ты мне очень помог.
Ноэл отключился, плюхнулся в кресло, соединил кончики пальцев обеих рук и глубоко задумался. В его голове рождался новый план.
* * *
– Вы отдаете себе отчет в том, что мы потерпели полное фиаско в Бразилии? – грозно спросил Леонардо Мостек своего ближайшего соратника и вице-президента «Глобал Принт» Калеба Герча.
Герч был тем человеком в Корпорации, который отвечал за ее внешнюю политику, то есть занимал пост, аналогичный министру иностранных дел в структуре любой государственной власти. Поскольку компания «Глобал Принт» официально не являлась самостоятельным государством, то не могла иметь министров в привычном понимании этого слова, а также, например, не имела собственной армии. Это, конечно, была полнейшая фикция, поскольку на деле у Корпорации имелись весьма неплохие, если не сказать больше, вооруженные силы и огромные возможности для их применения. Причем, практически безнаказанного. Однако, внешне все выглядело весьма благопристойно – военизированные подразделения имели довольно мирное и ожидаемое название – Служба безопасности. А руководители стран, в том числе Мировое правительство, усиленно закрывали глаза на всевозможные хронические нарушения, совершаемые «Глобал Принт» на нейтральных территориях, вроде Эрга или Европейских колоний – до них почти никому не была дела. Весьма слабо реагировали политики и на действия Корпорации в странах, не входящих в список «золотого миллиарда» – у себя бы разобраться и не потерять, что имеешь, куда уж там было до защиты интересов каких-то отсталых стран. «Лишь бы к нам не лезли» – вот был основной лейтмотив всей политической линии, которой придерживались богатые государства. С «Глобал Принт» никто из них не хотел и не собирался связываться. А если уж Корпорация совсем теряла приличия и начинала совать нос к кому-то из тех, кто имел политический вес и мог возмутиться (и делал это!), то в ход со стороны Корпорации шли подкупы, посулы и проплаченные контракты, а также – весьма часто – угрозы и скрытые намеки, которые порой были даже эффективнее, чем взятки.
Калеб Герч прослужил в Корпорации два десятка лет и был опытным и дальновидным политиком, однако на фоне недавних провалов «Глобал Принт» его позиция немного пошатнулась, и сейчас он очень старался наверстать упущенное. Для своей защиты он выработал линию поведения, которая позволяла ему максимально эффективно реабилитироваться в глазах Президента – он деликатно свалил всю ответственность на Службу безопасности.
– Вы знаете мою позицию по этому вопросу, господин Президент, – четко отчеканил Калеб. – С нашей стороны мы провели всю работу безупречно – движение было настолько удачно замаскировано под внутригосударственные социальные процессы, что даже при очень большом желании никому бы и в голову не могло прийти, что ожидаемый переворот – это запланированная и экспортированная операция. Я довел операцию до финальной стадии, после чего в дело подключились другие ведомства.
Под «другими ведомствами», естественно, имелась в виду СБ Корпорации, но вслух Герч об этом говорить не стал. Ему было нужно, чтобы Мостек сам произнес имя виновника. Потому что конфликтовать с Томасом Фагерхоллом – директором СБ – он совершенно не хотел. Фагерхолл был настолько опасен и хитер, что с ним боялись связываться все без исключения менеджеры компании. С директором СБ легко управлялся лишь сам Президент, которому было наплевать на все заслуги, знания и положение в компании, он признавал лишь одно – результат. А какими средствами он был достигнут или не достигнут – являлось несущественным, а к оправданиям и объяснениям Мостек никогда не прислушивался.
– С этим я разберусь, – господин Президент не клюнул на удочку Герча или сделал вид, что не обратил на его слова внимания. – У меня два вопроса – кто стоит за нашим провалом? И как вы оцениваете обстановку в Бразилии сейчас?
«Чертовски неудобные вопросы, – подумал с досадой Калеб, – виновников мы не нашли, и по второму вопросу тоже ничего позитивного сказать нельзя, а босс терпеть не может плохих новостей!»
– С вашего позволения, господин Президент, я начну ответ со второго вопроса – он в большей степени относится к моей компетенции, и здесь я могу ответить совершенно определенно.
– Как вам угодно, – буркнул Мостек, – но меня интересуют не догадки, а достоверные факты! Хватит с нас уже одной проваленной генеральной репетиции.
– Безусловно, мистер Мостек, – Герч иногда позволял себе так обращаться к руководителю, подчеркивая этим их долгие годы совместной работы на благо фирмы. – Поскольку все ключевые фигуры, на которые мы делали ставку в этой операции, ликвидированы, то политическое движение «Сыновей Истинного Креста» обезглавлено в настоящее время. Вместо политической борьбы за лидерство в партии претенденты стали делить наследство – территорию, оружие, человеческие ресурсы и развязали междоусобицу. Сейчас все, кто хоть сколько мог претендовать на роль лидера, занимаются военными разборками с конкурентами.
– Что, совсем никого, кто мог бы перехватить управление? – недовольно спросил Президент.
– У нас был на примете один из военных полевых командиров, кто вполне справился бы. С нашей помощью, разумеется, – добавил Калеб многозначительно. – Некто Луиш Карвалью, но он тоже исчез при невыясненных обстоятельствах.
– Вам не кажется, что слишком уж много этих «невыясненных обстоятельств» в этой операции?
– Такая мысль меня посещала, мистер Мостек, – кивнул головой Герч.
– Вы считаете, что это были целенаправленные действия против нашей операции? – босс проницательно смотрел в лицо Калебу. Шеф никогда не забывал своих вопросов, и всегда получал ответ от подчиненных, тем или иным способом.
Калеб Герч почувствовал, что настал ключевой момент их беседы и заволновался. От того, как он ответит, будет зависеть, куда будет копать Президент – под него или под Фагерхолла. Если сказать, что это было запланированное противодействие, то, пожалуй, прилететь может и его ведомству, дескать, просмотрели противника у себя под носом. С другой стороны, если сказать, что это случайность, а потом выяснится, что это был враг, или того хуже – предатель внутри Корпорации, то Мостек ему эту ошибку обязательно вспомнит. И еще неизвестно, что будет хуже. Что делать?
От волнения у Калеба вспотели ладони. Черт, он ведь готовился к этой беседе, и очень ловко отводил от себя удар. И все равно попался в ловушку своего шефа. Черт! Черт! Черт!
– Господин Президент, – Калеб говорил размеренно, тщательно подбирая слова, – за годы подготовки к этой операции мы ни разу не встречали враждебных действий или следов вмешательства в ход проекта. Из этого я сделал вывод, что на этапе подготовки нами не было допущено ошибок или утечки информации. Все проблемы, приведшие операцию к краху, начались на самом последнем этапе ее реализации. Вряд ли серьезные противники стали бы столь сильно рисковать и заходить в своем ожидании так далеко.
