– Это жестоко. Разве так можно?
На руке у нее кольцо с ярко-синим
сапфиром.
В ушах жемчужные серьги.
И то, и другое, наверное, недешево стоит.
Ну что ей ответить?
Закрываю глаза на секунду.
– Пожалуй, пойду.
Выхожу в коридор.
На стойке перил висит
расстегнутая
кожаная
сумочка.
Марла качает головой. Похоже, ей грустно.
– Останься… Одной мне будет ужасно скучно.
А мы с тобой в покер сыграем. Ах, Ирисочка, не уходи.
– Ладно. Пойду, когда прекратится дождь.
В пепельнице —
кучка мелочи.
Прогноз погоды
на несколько дней —
дожди.
Чай с печеньем
Смотрим ток-шоу, новости,
пьем чай с печеньем.
В десять часов у Марлы пищит телефон – сигналит будильник.
– Ах да!
Она выключает телевизор.
– Когда я сдавала экзамены,
тоже ставила себе будильник,
чтобы кто-то напомнил мне – пора спать! —
моя самая длинная фраза за весь вечер.
– О, мне напоминают обо всем,
я забываю то одно, то другое, – отвечает Марла
и указывает на телефон.
– Это Пегги установила.
Ну, спокойной ночи.
Ты ведь тоже пойдешь спать?
Я просто с ног валюсь.
– Да, уже поздно.
Она кивает, выходит из комнаты,
по пути выключает свет.
Почему-то на цыпочках
я поднимаюсь по лестнице
следом за Марлой,
прислушиваюсь – что она делает там,
в своей комнате.
Толкаю соседнюю дверь,
там еще одна спальня —
пустая кровать,
зеленые стены.
Здесь явно больше
никто не живет.
Так что можно поспать эту ночь.
Никому же вреда не будет?
Бегу по лестнице вниз.
Может быть, все же вернуться в сарай?
Но вместо того, чтоб уйти,
запираю двери
и возвращаюсь
в эту
зеленую спальню.
Победа
Каждый час, что я не звоню отцу, —
это победа.
Как если бы я сказала:
«Ты мне не нужен.
Не хочу быть с тобой».
Хотя
чем больше проходит времени,
тем мне интересней:
то, что он мне не пишет —
означает ли
то же самое?
Сигнализация
Просыпаюсь от рева сигнализации,
бегу сломя голову вниз,
в одной футболке и трусиках.
Ээ-уууууу,
ээ-уууууу.
На кухне дымище – похоже, сгорели тосты.
Марла в ночной рубашке, забравшись на табурет,
что есть силы машет кухонным полотенцем
возле пожарного датчика на потолке.
Хватаю газету
и тоже разгоняю дым.
Вой наконец прекратился.
Я протягиваю Марле руку, помогаю ей
сойти с табурета.
– Кто ты, черт подери? – вопрошает она.
– Почему ты без юбки?
Нужно что-то придумать.
– Я пришла вчера вечером.
Уже ухожу, не волнуйтесь.
Извините.
Она смотрит мне на ноги:
фиолетовый лак
на кончиках ногтей уже стерся.
Наверное, от тесной обуви.
– Это ты спалила тосты? Уж точно не я.
Марла глядит на меня с подозрением.
– Я тосты вообще не люблю. Мне нравятся роллы с маслом.
Дверца холодильника открыта.
На одной из полок
несколько книг
в мягкой обложке:
Джейн Остин,
Эмили Бронте,
Джилли Купер.
– Я бы слона сейчас съела, – вдруг произносит Марла.
– Ты купила сосиски?
Убить готова за тарелку пюре.
Шесть пятнадцать утра.
Я не выспалась, режет глаза
и урчит в животе.
Нужно поесть, прежде чем я выберусь отсюда,
нельзя оставаться —
она явно не в своем уме!
– Давайте сделаю бутерброды с колбасой, – говорю я.
– А вы пока посмотрите – что там по телевизору?
Она протягивает руку к металлической хлебнице.
– Помогу тебе, намажу маслом.
Кусает ноготь,
осматривает кухню.
– А ты вообще кто такая?
Мэри и Донел знают, что ты здесь?
Пегги сегодня приедет?
– Я из Совета, – говорю ей,
беру ее под руку и
отвожу в гостиную.
– Из Совета? Не говори ерунды.
Тогда ты была бы одета.
Думаешь, я сумасшедшая?
Что-то с Пегги?
Вот так она мне отвечает.
А сама зевает, тоже не выспалась.
Я возвращаюсь на кухню готовить бутерброды.
Она идет следом и стоит – наблюдает за мной.
Как я готовлю завтрак
в нижнем белье.
– Твое лицо? Кто это сделал? —
спрашивает Марла.
– Никто мне ничего не сделал, —
отвечаю ей.
Помощь по дому
Натянула джинсы, застегиваю молнию,
и тут раздается чей-то голос.
– Марла! Это Пегги!
Хлопает входная дверь.
– Не могу надеть эти чертовы колготки, – кричит Марла
из спальни рядом с моей.
– Наверное, ноги распухли. И задница!
Слышу, как Пегги поднимается по лестнице.
Закрываю дверь в свою комнату
и прислушиваюсь.
– Главное, чтобы язык не распух, а то ничего не сможете мне рассказать.
Вы еще не оделись? Я же написала, напомнила.
Пегги смеется и начинает насвистывать —
как ножом по стеклу.
– Они прислали еще помощницу, – говорит Марла.
– Молоденькая.
Хорошенькая.
Чуть не спалила весь дом.
Пауза.
– Что, у меня конкуренты? – смеется Пегги.
– Она лучше справляется?
Как она попала сюда, залезла в окно?
Марла не отвечает.
Да Пегги и не нужен ответ —
она просто болтает.
И, конечно, не верит ни единому слову Марлы.
Видит, что та беспокоится, но —
мало ли что ей почудится, не принимать же всерьез.
– Наверное, у нее есть ключ, вот и вошла, – отвечает Марла.
– А может быть, ночевала здесь.
Она была в трусиках.
Из соседней комнаты доносится шум.
Наверное, уборка – Пегги наводит порядок.
– Что ж, посмотрю, обязательно.
Надо убедиться, что она ушла. —
Конечно же, Пегги не верит.
– Извините, что опоздала.
От самого Страттона всю дорогу
передо мной ехал трактор, ни разу не остановился.
Такая досада!
Я мечусь по комнате,
кидаю вещи в рюкзак,
