Что я буду делать, оказавшись на свободе?

Сердце мое, молчавшее столько лет, вдруг затрепетало.

Смешно мечтать, когда вынужден зарабатывать для того, чтобы выжить. Зарабатывать не для того, чтобы купить пятую пару туфель или новую шляпку, а для того, чтобы у тебя было, что поесть этим вечером. Смешно ставить какие-то цели, если нет средств их достичь. Оставаясь актрисой, никому не известной Розой Дюваль, я не могла ни мечтать, ни планировать дальнейшую жизнь. Но теперь все изменилось. Десять тысяч – и я смогу выйти в свет, как Роза дю Вальен, я смогу занять причитающееся мне положение, стать завидной невестой… Вот только захочу ли я выходить замуж? Театр показал мне мужчин совсем с другой стороны – вовсе не как благородных господ, а как животных, жадных до женского тела и низменных развлечений. Многих из них дома ждали молоденькие и очаровательные жены, но это не мешало господам искать развлечений под сводами театра.

Быть примерной женой при таком муже? Нет, это не то, чего бы мне хотелось.

Продолжить карьеру артистки? Нанять самого лучшего учителя пения?.. Ведь так советовала графиня де ла Мар.

Но и это не лежало к душе. Быть артисткой – точно не мое призвание. Всякий раз, выходя на подмостки, я чувствовала неловкость, притворяясь другим человеком. А ведь и в жизни я притворялась Розой Дюваль, и теперь вынужденно изображаю графиню. Только получив обещанные деньги, я смогу снять маски и стать собой.

Стать собой. Это и есть – мечта и цель. Вот к чему надо стремиться.

Задумавшись, я не сразу заметила, что нахожусь в саду не одна. Темная фигура замерла шагах в десяти от меня, скрытая тенью деревьев. Человек стоял и молчал, и я чувствовала его взгляд – он обжигал, он причинял боль, и в нем не было ни капли приязни.

– Месье Бернар, это вы? – позвала я, невольно вздрогнув, хотя манто уютно обнимало меня за плечи, не позволяя замерзнуть.

Человек не ответил и сделал несколько шагов вперед, попав в полосу лунного света. Это был не садовник, а совершенно незнакомый мне мужчина – очень высокий, в длинной черной шубе… Он показался мне похожим на дикаря – не только из-за шубы. На нем была странная шапка – кожаная, с длинными «ушами», а на макушку он поднял очки с огромными круглыми стеклами. Мужчина смотрел на меня, и в его взгляде были презрение, насмешка и даже ненависть. А ведь я не сделала ничего, чтобы вызвать такие чувства…

Я уже хотела позвать на помощь, приняв его за грабителя, как вдруг мужчина произнес:

– Не сказать, что рад видеть тебя, Розалин, но все равно здравствуй.

Это был кто-то из жизни графини. А ведь она говорила, что рассорилась со всеми родственниками, и никто меня не побеспокоит. Пока я раздумывала, что ответить, мужчине надоело ждать.

– Что молчишь? – сказал он, стиснув зубы. – Могла бы пригласить мужа в дом.

Земля поплыла под моими ногами.

Муж? Муж графини?!

Ни о чем подобном Розалин мне не говорила.

Опасаясь выдать себя, я молча повернулась и пошла к дому. Мужчина двинулся следом за мной.

– Не надейся, что я простил твои выходки, – сказал он. – Но завтра приезжают мои родители, они хотят нас помирить. Не желаю огорчать стариков, поэтому будешь играть роль любящей жены.

Слова, что я опять должна кого-то играть, больно укололи меня.

– Вы принимаете меня за актрису? – спросила я, стараясь подражать голосу графини. – Боюсь, вас разочарует моя игра.

– Раньше ты прекрасно с этим справлялась, – сказал мужчина с издевкой.

Он обогнал меня и бросил через плечо:

– Постарайся. Мои родители, а мать – особенно, не должны ничего узнать. Скорее всего, они задержаться на неделю, не больше.

В тот момент я от души пожалела графиню, если этот человек и правда был ее мужем. Но… кем тогда был тот красавец Коко?.. Любовником?..

Пока мы не дошли до дома, у меня было время продумать свои дальнейшие действия. Судя по всему, затея графини удалась, и человек, знавший ее раньше – муж! боже мой! – не заметил подмены. Но это в неверном свете, при луне…

Глядя на широкие плечи мужчины, идущего впереди, я представила, как он, узнав об обмане, может запросто свернуть мне шею. С такого грубияна хватит поднять руку на женщину. Но, возможно, у него были на то основания. Судя по всему, Розалин тоже не отличалась добрым нравом.

– Будут спрашивать, почему ты уехала сюда, – продолжал мужчина, – скажешь, что врачи посоветовали тишину и свежий воздух, чтобы побыстрее забеременеть.

Мы вошли в дом, и навстречу бросилась мадам Пелетье.

– О! Месье! Как неожиданно вас видеть! – мне показалось, она была искренне рада появлению этого человека. – Но когда вы приехали? Я прикажу Бернару, чтобы он поставил вашу лошадь…

– Не надо, – сказал он, сбрасывая странный головной убор и шубу, и награждая меня еще одним недовольным взглядом. Под шубой обнаружился прекрасный костюм – строгий, черный, и мужчина из дикаря сразу превратился в элегантного господина. – Я приехал на машине, а сюда добрался пешком. Погода чудесная, отчего бы не прогуляться.

Я покосилась на кожаную шапку и очки, гадая, для чего носить подобное человеку из высшего общества, и что такое машина.

– Соберу поскорее ужин, – засуетилась мадам Пелетье. – Какой приятный сюрприз!

Она убежала, а мы остались вдвоем. Я медлила снимать манто, растерявшись от нежданного визита, но мужчина понял мое замешательство по своему, покривился и подошел помочь снять накидку.

– Значит, ты все поняла? – спросил он, отряхивая ладони, словно прикоснулся к чему-то грязному.

– Вполне, – ответила я ему в тон, решив, что самым правильным будет подражать ему во всем. Я всегда смогу ответить, что разговаривала с ним так же, как он позволил себе разговаривать со мной. – Будут еще какие-то инструкции?

– Пока хватит, – сказал он резко. – Проследи, чтобы приготовили комнаты для моих родителей.

– Думаю, две смежные спальни на втором этаже подойдут. А вам я попрошу приготовить комнату напротив.

– Приготовить комнату для меня? – он повернул голову, и я впервые смогла разглядеть его при ярком свете.

У него были прямые, чуть насупленные брови, греческий профиль и темные блестящие глаза. Пожалуй, слишком темные, и слишком блестящие… Мужчина насмешливо кривил губы, но это его ничуть не портило. Четко очерченный рот говорил о твердости характера своего хозяина, как и пронзительные темные глаза. Этот человек привык отдавать приказы и привык, чтобы приказы немедленно выполнялись.

– Мне не надо комнаты, – сказал он. – Будем спать в одной спальне, как и положено добрым супругам. Мы же добрые супруги, Розалин? – он подошел ко мне вплотную, заглядывая в лицо.

– Боюсь, и здесь я вас разочарую, – ответила я с холодной улыбкой, стараясь изобразить графиню, хотя все во мне помертвело от страха – вдруг он разглядит, что я не слишком уж похожа на его настоящую жену?..

Несколько секунд мне казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не ударить меня. Темные глаза горели яростью, ненавистью и… страстью?.. Вот это последнее пугало сильнее всего. Пусть ненавидит, пусть презирает, но что делать, если муж графини де ла Мар пожелает исполнения супружеских обязанностей?

Мне захотелось убежать. Или тут же упасть на колени и признаться во всем, умоляя о пощаде. Что тогда произойдет? Он назовет меня мошенницей, возможно, захочет отдать под суд… А нянюшка? Что станется с ней? Если графиня, рассердившись, отправит ее в какой-нибудь нищий приют для умалишенных? Я знала, как там обходятся с бедными стариками, выжившими из ума… Разве я могла допустить, чтобы женщина, качавшая меня на руках, рассказывавшая мне сказки, закончила жизнь в таком ужасном месте?..

«Главную роль исполняет мамзель Роза Дюваль!» – услышала я как наяву голос конферансье.

Роза, ну же… Сыграй лучшую роль в своей жизни!..

Я глубоко вздохнула и сказала, подражая низкому голосу графини: