Алиса! Мы поклялись. Ты помнишь?

Мне было четырнадцать, Алисе – на три года меньше. Мы редко разговаривали и научились понимать друг друга без слов. Молчание предполагало разобщенность и простоту в контролировании людей, но мы только сблизились.

Это было ночью. На улице кого-то схватили, был шум и крики. Потом все затихло.

Когда мы выглянули в окно, то увидели, как на улице под дождем плакал мальчик, а другого тащили прочь Наблюдатели.

–

Агнес, поклянись, что не бросишь меня! – испуганно глядя в окно, сказала сестренка. Не совсем сказала, конечно. В этой темной ночи, под стук дождя и плач незнакомого мальчика на улице, мы поклялись всем сердцем и разумом не бросать друга.

Так почему же ты нарушила клятву?

МАРИОНИКА И КЛЕОСИД

–

Почувствуй силу внутри себя, Марионика, – учил папа. Он усадил меня на своего строптивого коня и хотел, чтобы я научилась управлять им. «Мне же всего двенадцать, пап!» – хотелось закричать мне. Конь не слушался, но я не отступала. В какой-то момент я ощутила покалывание в кончиках пальцев, а в груди – ураган. Я прикрикнула на коня, и голос мой был подобен грому. Конь послушался.

Дерись, ты, щенок! – кричали мне. Надо мной нависла голова Икмаина. Он рванул меня и поставил на ноги. Он привел в действие свой план – заставил меня драться с ним на глазах у всех.

–

Ты никогда не победишь меня! – орал Икмаин. Он ударил меня в живот, и в глазах потемнело.

"Ты сильный, Клеосид!" – прозвучал уверенный голос в моей голове. Голос любимой Марионики. Она не должна увидеть меня проигравшим. Я выиграю, чего бы мне это ни стоило.

–

Я видела, как ты дрался, – тихо произнесла Марионика. Мы сидели на берегу реки и слушали ее журчание.

–

А я видел тебя на Огненном Громе, – тихо ответил Клеосид.

–

Я люблю тебя, Марионика.

–

Я люблю тебя, Клеосид.

–

Только вместе, смерть и жизнь? – Только вместе, никак иначе.

Мы были в лесу, когда на наше поселение напали. Я видел, как безжалостно убивали детей. Сестренке Марионики было всего девять. Ее поставили на колени и проткнули грудь мечом. Это было ужасно. Когда Марионика закричала, я зажал ей рот, ведь иначе нас бы нашли. Мы стояли за деревьями и плакали. Наша жизнь погибала под тяжелыми мечами. Вера наша угасала, как замолкали крики наших родных и друзей.

Я стояла, прижавшись к Клеосиду, и смотрела, как умирает наша жизнь, наши близкие, родные люди. Я видела своими глазами, как безжалостно расправились с моей младшей сестрой – пятно крови медленно расплывалось по голубой ткани платья. Младенец, кинутый в пламя, кричал. Его мать кинулась за ним и сгорела на наших глазах, вторя крикам своего дитя. Убили всех. Остались только мы.

Мы думали, что все кончено, когда к нам подбежала собака. Собака короля, маленькая мерзкая шавка, вкусившая кровь человека. "Мы погибли", – пронеслось в моих мыслях.

Клеосида схватили и привязали к дереву. Огонь уже пылал у его ног.

– Ты красивая, – обратились ко мне, – пойдем с нами.

Король смотрел на меня сверху вниз, восседая на своем белоснежном коне, на чьей шкуре багрели капли крови. Крови тех, кого я знала.

Я никогда не брошу Клеосида. Его судьба – моя судьба. Я плюнула под ноги королю и вступила в пламя по своей воле. Папа всегда говорил моим братьям, что смерть – не всегда проигрыш. Иногда смерть означает победу.

Мы с Клеосидом взялись за руки и запели, не чувствуя огня, пожирающего нас. Слова песни лились прямо с неба к нам в головы.

Мы думали, это – смерть, но перед глазами возникло видение: юноша и девушка, одетые не так, как мы, тоже пели и держались за руки. Они пели нашу песню.

Мы умрем, но нас не забудут. Наша песня будет жить и давать силу другим людям.

Это была не смерть – жизнь.

МАКС КОЛХЕЙТ

Мои родители были в числе первых, кто узнал о планах по созданию Молчания. В один из светлых вечеров папа принес домой толстую папку.

"Молчание: проект по контролю власти". В этой папке было все: приказ об уничтожении телевизоров, плееров, диктофонов, дисков с музыкой и фильмами – всего, что противоречит молчанию; план установки в домах датчиков звука и проекты самих этих датчиков; чертежи "часов", устройств для контроля сказанных человеком предложений

(датчик звука и распознавание речи);

Правила на все случаи жизни;

Инструкции для Наблюдателей и Помощников; дизайн формы для Помощников (черная одежда и белый рукав) и татуировок-знаков для Наблюдателей (рука и ухо на ладонях).

Мы читали все это целую ночь и к утру волосы на моей голове научились танцевать фламенко. Скоро весь ужас из папки станет нашей реальностью, подумал я.

После прочтения мы не проживем долго. Мы поняли это сразу, но все равно прочитали. Нам нужно знать, к чему готовиться.

Нас хотят лишить голоса и права свободного общения. Запретить интернет, фильмы, музыку. Забрать наши голоса.

Когда допроектное поколение умрет, остальные не будут знать, как было раньше и не будут понимать, что может все может быть по-другому. Они будут думать и жить по законам Молчания.

Этого допустить нельзя.

Мои родители, я, многие мои друзья и друзья родителей создали группу СОН – сила объединяет нас. Это дурацкое название придумал Люк – друг моего младшего брата Тони.

Тони мы ничего не сказали. Пусть он думает, что это гадко, но мы хотели защитить его. Этого хотят все старшие братья и родители. (Прости, Тони).

Мы успели многое.

Борьба началась раньше, чем само Молчание.

Я знал, что меня не оставят в покое. И когда я заметил за собой слежку, то понял – это начало конца и конец начала. Меня убьют.

Я лишь надеюсь, что другие подхватят нашу идею. Никому не хочется умирать зря.

АЛИСА

Нас посадили в машину и повезли. Я не знала, кто будет помогать нам, но в воздухе пахло надеждой. Мы тряслись от восторга и страха в окружавшей нас ночной мгле. Но мы с Итаном были вместе. Его судьба – моя судьба. Молчание научило нас не говорить лишнего, научило ценить момент. Я знаю, что люблю Итана, а он любит меня. Это помогает мне бороться.

Нас привезли в лес. Наблюдатель вышла из машины и направилась к большому дереву. Она встала к нам спиной и мы не видели, что она делает. Но из земли поднялся лифт. Я, Итан и Наблюдатель вошли в него. Лифт медленно поехал вниз. Вау, прямо как в одной из тех книжек про далекое будущее, пронеслось в моей голове. Я многое прочла до того, как книги изъяли и уничтожили.

-

Пароль: покажи свою левую руку, – шепнула нам Наблюдатель. Неужели она из Сильных? Этого не может быть!

Лифт привез нас в длинный серый коридор. Наблюдателя сменили трое Помощников. Меня оставили в небольшой комнате с серыми стенами.

Посередине стоял стул и все. Больше в комнате не было ничего.

Я села на пол, спиной к холодной стене.

Не знаю, сколько прошло времени, когда Помошник наконец зашел в мою камеру. Мужчина в черной одежде. Один рукав его черной рубашки был белым – фирменный знак Помощников.

–

Удобно, наверное, на полу? – зло усмехнулся он.

Он схватил меня за ворот куртки, поднял с пола и почти бросил на стул.

–

Покажи свою левую руку! – приказал он. Это был пароль. Почему этот Помощник такой нахал? Не могли кого-нибудь более вежливого? Я фыркнула.

–

Молчи, – шепнул он. – Сейчас ты немного умрешь.

Он улыбнулся от уха до уха и быстрым движением вколол что-то мне в руку. Странно, что он сделал это очень нежно. Я ему, вроде, не слишком понравилась. Но мне даже показалось, что он провел рукой по месту укола. Жаль, я так быстро вырубилась. Но я услышала то, что он сказал перед моей "немного смертью".

Я очнулась в лесу, среди кучки таких же лже-умерших, как и я. Девушка со странного цвета волосами помогла мне встать и стряхнуть листья с куртки. – Действие лекарства прошло. Поздравляю с новым рождением! – радостно пожала мне руку она. – Ты последняя из Шестой Группы.