АГНЕС

Я пишу это под страхом смерти. Сейчас ночь, и я в полной темноте – мои руки выводят буквы непроизвольно. Мы привыкли за долгие годы. Все события вели к тому исходу, что имеется сейчас, но люди поняли это слишком поздно.

А началось все с того, что пятеро хулиганов побили на улице парня. Это было днем, посреди оживленной пешеходной улицы, на глазах у сотен человек. Никто не помог ему. Ни один человек не повернул головы, все просто шли мимо и продолжали улыбаться, разговаривать… Это была проверка, демо-версия, начало конца. Называйте, как угодно. А дальше настало то будущее, которое мы считали далеким, только пришло оно раньше, чем ожидалось. И уж точно раньше, чем думаете вы. Оно, это будущее, окатило нас своим ледяным приветствием. Настала новая эра – эра молчания.

Мне 19 лет. Меня зовут Агнес 7181. Подумать только, насколько просто я осознаю, что все мое «я», всю меня, свели к ничтожному ряду цифр. Ведь так не должно быть, да?

Имена, фамилии, даты рождения, даты именин и прочих глупых праздников, пароли от сейфов, клички домашних животных и кукол детей, все, все это записано и хранится в здании Учета. 7181 – это количество женщин, девушек и девочек по имени Агнес, которые родились до меня в моем городе. Все они носят такое же имя.

Все страны стали одной большой Империей Молчания, разделенной на Мегаполисы. Вне этих Мегаполисов жизнь перестала существовать – никаких деревень, ферм, загородных домов. Всех заставили поселиться в одном из Мегаполисов. В каждом – равное количество людей, чтобы не было слишком большого скопления людей для возможного восстания. Молчание началось внезапно и тихо. Никто и не заметил. Те, кто все же заметили, были убиты еще до Начала Конца. Население сократилось, что было только на руку Молчанию. Все восстания были подавлены, все жертвы – забыты.

Весь мир сейчас стал похож на одну большую тюрьму. Но нам запретили говорить об этом. Нам запретили говорить вообще.

Больше не осталось ни одного телефона или планшета – все гаджеты, которые связаны с общением, уничтожены (даже стиральные машины с функцией голосового оповещения и игрушки для собак с пищалками внутри). Вместо этого создали новые устройства. Этакие мини-планшеты, беззвучные и смертоносные. Напишешь в Сети что-то не то – и ты будешь признан Нарушителем.

Улицы погружены в молчание. Можем ли мы говорить хоть иногда? Нет. Мы давно позабыли, как звучат наши собственные голоса. Все слова теперь – буквы на клавиатуре. Наши планшеты стали нашими ртами.

Мы не желаем друг другу спокойной ночи или доброго утра, не говорим "будь здоров" или "привет". Мы научились не тратить слова на такую ерунду. За нами постоянно следят Наблюдатели. На каждую группу по двадцать человек положено два Наблюдателя (но на самом деле их гораздо больше, они смешаны с толпой, а их появление всегда было внезапным). Их легко отличить: они высокомерны, заносчивы, а на их руках – Метки. На правой ладони изображено ухо, а на левой – глаз. Изображения рта и губ под запретом.

В наших домах и квартирах тоже постоянно находятся Наблюдатели, специальные роботы. Они стоят и смотрят, прямо как люди. Это жутко бесит, но мы привыкли. Они с нами до девяти вечера, а потом уходят. Люди уходят, но Наблюдение не покидает нас ни на секунду. В каждой квартире, доме – везде – установлены датчики звука. Если ночью мы с мамой решим поговорить, то нас засекут. Слова стали валютой, и если ты хочешь получить дополнительные – плати. Только вот цена столь велика, что ее могут заплатить лишь единицы, но даже они предпочитают этого не делать.

Если ты хочешь сказать что-то, говори – письменно. Достань свой «калькулятор» и пиши. Специальные планшеты, похожие на калькуляторы, запрограммированы на пять «личных» предложений, остальные должны быть только рабочими. Если попытаешься написать лишнее, то информация о тебе поступает Наблюдателям. И они придут за тобой.

Каждую неделю всех жителей города собирают на площади Правил. По сорок человек нас заводят в специальное здание, где нам выдают такие же "калькуляторы", только побольше. Мы должны написать правила. По памяти.

Правила:

1. Каждый житель Мегаполиса подвергается Информационной Проверке. 2. Каждый житель обязан выполнять Правила и помнить их содержание наизусть.

Наблюдатели и Исполнители непрекосновенны.

За угрозу Наблюдателю человек подвергается Наказанию.

Каждому жителю разрешается использовать по 5 предложений в день, только письменных, только при помощи Специального Устройства Для разговора.

Запрещено сокрытие людей или информации от Наблюдателя, Исполнителя.

Наблюдатель имеет право войти в любой дом, осмотреть комнаты и вещи. 8. Детям младше 18 лет запрещается покидать предел Мегаполиса без родителей или Помощника.

9. Его, Помощника, услугами можно пользоваться не чаще трех раз в месяц. 10. Каждую неделю все жители обязаны собираться на площади Правил в Мегаполисе.

Это те правила, которые мы должны помнить. Есть правила Болезни, Рождения ребенка, Похорон, Выезда и Въезда. Например, новорожденных детей и их мам держат в специальных комнатах со звукоизоляцией, пока детям не исполнится год. Малышам не объяснишь, что нельзя кричать. Помню, как в пять лет мама сказала мне, что я не должна разговаривать. Я плакала. В моей голове роились тысячи вопросов, которые мне нельзя было задать. Каждый раз, когда я дергала маму за рукав и открывала рот, чтобы сказать что-либо, мама притягивала меня к себе, зажимала ладонью рот и гладила по голове. Мамины руки – мягкие, дарящие нежность – единственное, что я помню за пять лет своей жизни. Никто не знает, что делают с матерями и детьми, пока последним не исполнится год, но…Дети уже не кричат, когда их приносят домой.

Помощники – это особый тип Наблюдателей. Помощники обычно сопровождают людей в больницу или другой город, отвечают за Соединение Двух Людей Определенными Узами (то есть, за брак).

Но если есть правило, найдется и нарушитель.

Мы называем их Сильными, а официальное название – Нарушившие Единые Требования – НЕТ. Некоторые Сильные вдвоем закрываются в ванной и включают воду, чтобы звуки воды заглушили их тихие слова, другие останавливают лифт, забираются на крышу или в подвал. Рисуют граффити на стенах зданий. Запускают самодельные фейерверки. Но, самое ужасное, Сильные разговаривают. Они хотят жить нормальной жизнью, хотят вернуть голос и свободу. С каждым днем их все меньше и меньше. Если это продолжиться, не останется никого, кто готов бороться не на словах, а на деле. А потом не останется и тех, кто помнит, какого это, окликнуть человека на улице или пожелать доброго утра. Я и сама вспоминаю с трудом.

Тех, кто нарушил Правила, забирают и увозят. Никто не знает, куда. Когда этих людей привозят обратно, их уже трудно назвать сильными. Они становятся другими. Они не хотят разговаривать, а впрочем, и жить тоже. Самое страшное, что на телах Сильных нет следов побоев. Значит, Наблюдатели или кто-то еще забираются внутрь тебя. Прямиком в голову, в сознание, подавляя твою волю и сокрушая разум. Это действительно страшно.

Я боюсь за мою младшую сестру Алису. Ей шестнадцать лет, и она всегда была бунтаркой. У Алисы есть парень, но отношения в таких условиях – это сложно. Алиса рискует из-за Итана, она пишет целые трактаты, бешено колотя по калькулятору. Целые тонны слов – одним предложением, что не нарушает правила. Но за Алисой уже наблюдают пристальнее, я вижу это по еле заметной слежке на улице, по тому, как смотрят на Алису в школе. Если слухи про неофициальные списки тех, кто под подозрением, правдивы, то сестра наверняка числится в них. Этого я и боюсь.

Вчера мне приснился сон, будто Алису уводят Наблюдатели. Я даже видела их лица – безразличные, строгие, холодные. Если с моей сестрой что-то случится, я не буду знать. Знать, зачем жить.

Я часто вспоминаю свое детство. Когда мир стал погружаться в молчание, мне было всего пять лет. Я постоянно кричала из-за ночных кошмаров, а папа вставал посреди ночи и рассказал мне сказки или истории про разные страны, пел прекрасные колыбельные. Сейчас кажется, что это было в другой жизни. Не со мной. Папа был путешественником, душой любой компании, любил петь и сочинять. Мне было десять, а Алисе семь, когда папа Нарушил Правила. Мама болела, а папа сидел рядом с ней и держал за руку. А потом вдруг начал громко рассказывать ей стих, который они сочинили вместе в пору своей юности – в года, когда Законов и Запретов ещё не было в таком масштабе, и люди могли сказать «я люблю тебя» в любое время дня и ночи столько раз, сколько захотят. Наблюдатель вызвала подмогу, и папу увели. Мы с Алисой, обнявшись и вжавшись в стену, смотрели, как пятеро сильных Наблюдателей уводят папу. Он обернулся нам, и мы увидели его лицо. Папа улыбался и плакал, а его глаза – папины глаза горели огнем. Алиса заметила это, как заметила и я. Знать бы тогда, к чему это приведет.