И она стала нашим гимном.

Папа сломался, а я мысленно готовила себя к наказаниям или смерти, просто не хотела признаваться, как Нес не призналась никому, даже маме, что знает язык жестов.

Однажды, когда я и Помощник ехали в лифте полном народу, выключился свет. Всего на несколько секунд, но когда он включился, я обнаружила с кармане своих джинсов листок бумаги. Я почувствовала, как чья-то рука кладет его в мой карман.

"Алиса, мы – Сильные. Если хочешь, присоединяйся к нам" – это краткое содержание того, что было в записке.

И я согласилась. Я просто не могла иначе.

Я должна была попробовать. Попытка – вот наша надежда.

В назначенный час мы с Итаном вышли на улицу. Была ночь, шел дождь – самое время целоваться. И мы поцеловались. Кто знает, что будет с нами после осуществления плана?

Наблюдатель уже вызвал подмогу, когда мы начали петь нашу песню, я и

Итан. Мне не хватало голоса сестры, ее руки на моей руке, но делала то, что должна была. Мы положили начало всему тому, что произошло после. Я плакала и смеялась в душе, но мой голос не дрожал. Я была готова. Лишь когда выбежала Агнес в тапочках и пижаме, я заплакала.

Прости, родная, что нарушила клятву. Прости, что бросаю тебя. Я люблю тебя, Агнес, так и не успела сказать я.

ИТАН

Могу я начать с конца? Так легче всего.

Мы с Лисой сделали то, что должны были. Нарушили правила.

Ночь, улица, дождь. Это был наш первый поцелуй, и он был сладок. То, что под запретом, всегда сладко на вкус – так говорят.

Наблюдатели схватили нас и повели в Неизвестность (никто не знает, как наказывают за нарушение правил).

Отныне я и Алиса – Сильные. Мы все равно сделали бы это. Мы хотим поменять нашу жизнь.

Я родился уже в Молчании. Моим первым словом было "тихо" – мама постоянно повторяла, чтобы я не плакал и все себя "тихо-тихо", как хороший мальчик.

Каждый раз я смотрел на людей и думал: "Почему вы не сопротивляетесь, идиоты? Зачем терпите?". Мои мама и папа каждый день говорят друг другу слова любви. На это у них уходит по предложению. Они могли бы сказать еще больше, но Правила не позволяют. Только пять устных предожений в день. Мы все знаем правила наизусть.

Ради родителей, так сильно любящих друг друга, ради Алисы. Ради них я готов умереть. Я хочу вернуть им голос и свободу. Самое главное мое желание.

– Я умерла бы за Агнес. И за родителей, – тихо сказала Алиса как-то. – И за тебя тоже. А ты?

Я ответил, что тоже умер бы за нее. У нас еще будет возможность проверить наши чувства.

И будет не одна возможность умереть.

Мы встретились с Алисой в школе. С первого взгляда на нее было ясно, что она не такая, как все. Она не смирилась, не потеряла надежду. Алису выдали ее глаза – в них горело пламя. О, ее глаза! Они были голубыми, как безоблачное небо. Я влюбился в нее. В первый же день знакомства мы потратили все свои предложения за полчаса. В тот день я предложил Алисе встречаться. Она согласилась.

Мы гуляли и ощущали на себе взгляды Наблюдателей. Как хорошо, что мысли они читать не могут. Наверное. Нам не хватало слов, и это было ужасно. Зачем нужно так издеваться над нами?

Я уже тогда знал, что Алиса из Сильных. Она показала мне бумагу, которую они передали ей. Я и сам получил такую же. У Сильных, оказывается, хорошо развит маркетинг.

Хоть мы из поколения Молчания, мы хотим бороться с ним.

Это ради наших любимых и ради всех людей. Ради маленькой девочки, которая хотела спросить у мамы что-то, а когда мама сказала ей молчать, ее увели Наблюдатели. Разве так должно быть?

ТОНИ

Я увидел ее на мосту. Она с такой печалью и отчаяньем смотрела куда-то за горизонт, что я понял – она готова переплыть море, лишь бы изменить жизнь. Отчаянье питает силу. Я хорошо знаю это. И я знаю, что сразу влюбился в нее.

Я подошел к ней я не сразу, а только на третий день. Она поглядела на меня и улыбнулась, и я не мог больше ждать.

Наблюдатели не кристально чисты. Они творят ужасные вещи ради сохранения Молчания. В ночь с двадцать третьего сентября на двадцать четвертое Наблюдатели увели моего друга Люка. Он не вернулся домой. Нам было всего по пятнадцать лет. После этого родители Люка стали Сильными, и я присоединился к ним.

Люка убили за то, что он знал. Знал, с чего началось молчание. Вернее, с кого.

А началось оно с моего брата Макса.

Макса убили на оживленной улице, прямо на глазах у прохожих, но никто не пытался помочь ему. Тогда-то и началось молчание. Немногие знают об этом, а те, кто знают уже одной ногой в могиле. За такие сведения Наблюдатели убивают.

Агнес знает о Максе, а я знаю об ее сестре.

Агнес теперь Сильная. Горе сплачивает людей, не так ли?

МУЖЧИНА С БОЛЬШИМИ ЛАДОНЯМИ

Мир, в котором мы живем, – злой. Но я счастлив, чертовски счастлив. По той простой причине, что у меня есть для этого все. Дом, большой и красивый, семья, которую я люблю, мои Пираты – сын и дочка. Моя жена, моя любовь и жизнь.

Слышать, как поет Моя Любовь и смеются мои дети. Как можно не быть счастливым?

Люди говорят, что детей заводят только из страха смерти. Что ж, может, и так. Но когда я впервые увидел нашего мальчика, его крохотные ручки, я заплакал. Второй раз за всю мою жизнь.

Рождение Малышки я встретил смехом. Она смотрела на меня совершенно осмысленным взглядом, а на кончике ее носа темнела родинка, прямо как у моей жены.

Мир, в котором я живу, жесток. Не мир, а люди. Но не все. И пока улыбается моя жена и смеются мои дети, я счастлив.

АГНЕС

Я влюбилась в лидера сильных. Дело не только в этом, но, глядя на убитых горем маму и папу, потерявших свою маленькую Лисси, я хочу кричать.

Кричать, убивая Наблюдателей одного за другим.

Я знаю, с чего началось Молчание. Знаю людей, что поддались ему, и тех, кто готов отдать жизнь за обретение голоса. Теперь у меня нет иного пути. Ради Тони, Алисы, родителей. Ради всех младших сестер и братьев, что плачут из-за Молчания. Ради всех старших сестре и братьев, чьи сердца разрываются от плача малышей.

Я или найду сестру живой, или отомщу за ее смерть. В любом случае, я буду действовать.

Сила наполнила мои легкие, вены и сердце. Всю меня. Сколько можно молчать?

Песня Итана и Алисы все еще звенит у меня в ушах. Во всем виновата я. Если бы я могла изменить хоть что-то, но ход времени не изменить. Когда моя маленькая Алиса успела стать такой храброй? Я просто не замечала, как сила растет в ней.

Я легла на кровать, закрыла глаза и попыталась представить себе образ сестры. Светлые длинные волосы, голубые глаза – кусочки неба. Я представляла ее лицо и пыталась мысленно сказать ей, чтобы она держалась. Сегодня я впервые прогуляла школу – просто осталась дома и лежала на кровати. Из школы прислали Помощника.

–

У меня болит живот, может быть я отравилась? – написала я. Помощник кивнула и ушла. Они вообще мало разговаривают.

Пролежав часа два, я пошла на мост. Это единственное место, где забываешь, что мир так жесток. Огромный мост связывает две части города. Он тянется в даль, а под ним шумит река. Людей здесь мало, и Наблюдателей тоже. Осень. Холодный ветер касается кожи и вызывает приятные мурашки. Как тут спокойно! Значение этого слова постепенно теряется. Я стояла на мосту долго-долго.

Когда я вернулась домой, мама бросилась ко мне вся в слезах.

–

Алиса умерла!

Папа снова молчал и ослабел еще сильнее.

Два дня я провалялась дома, а на третий день Помощник и Наблюдатель силой заставили меня встать, привести себя в порядок и пойти в школу. Я действовала машинально только ради родителей. Что будет, если они потеряют и меня?

В школе мы читаем, решаем тесты и пишем сочинения. В начале года еще читаем учебники-справочники. Никаких разговоров.

Две недели я ходила и делала все, как робот. Я жила своим горем. Каждую ночь я мысленно умоляла Алису не бросать меня.