«Видимо, они здесь все похожи на племя туземцев под палящим солнцем. Интересно, что будет со мной?» – подумала она, посмотрев на себя в зеркало.

Женщина, перехватив ее взгляд, тактично заметила, что такие белокожие, как она, здесь быстро обгорают и порекомендовала зайти в местный магазин за «чудо-мазью» от загара. Потом посмотрев на изможденное долгой поездкой лицо Ани, она без лишних предложений и вопросов, налила ей холодный чай, попутно объяснив, что только им она в жару и спасается. Аня с благодарностью приняла чашку и нарекла ее про себя «мать Тереза», что кстати очень шло ее загорелому с первыми морщинками лицу.

Решив не афишировать свои давние отношения с Николаем Павловичем, Аня все же осмелилась поинтересоваться:

– У полковника совещание?

– У него всегда совещание, – с печалью в голосе изрекла Ольга Викторовна. – Но сейчас у него ОН! – многозначительно добавила она.

И не успела Аня открыть рот, чтобы задать логичный вопрос кого Ольга Викторовна называет так абстрактно и благоговейно, как дверь кабинета Быстрова открылась, и из него быстрыми шагами вышел ОН. Это был молодой мужчина, еще более загорелый, чем все остальные, что свидетельствовало либо о частом нахождении под солнцем либо о длительном проживании в этой местности, но скорее и о том и о другом. Первое, что бросилось Ане в глаза, это его красивый волевой подбородок. «Да, не с того Боттичелли* портреты писал!» – подумала она про себя. В это время офицер бросил на нее безразличный взгляд и вышел из приемной. В спину ему полетел загадочный вздох делопроизводителя.

– Бывают же мужчины. Все при нем, а бабы рядом нет! – как бы невзначай обронила Ольга Викторовна.

– Так может и не надо? – сама не зная почему, вдруг в той же манере ответила ей Аня.

– Ему видимо не надо, а в части все девки по нему сохнут, даже те, кто уже не в девках! – потом вдруг выйдя из задумчивости, она схватила трубку селектора: – Николай Павлович, Акимова ожидает в приемной.

В селекторе затрещал знакомый голос: – Пусть войдет!

Аня открыла дверь и переступила порог.

– Нюта, девочка моя!

Всю жизнь она ненавидела это то ли имя, то ли прозвище и всегда стеснялась ему об этом сказать. А он называл ее так с самого детства, с тех пор как она маленькая знакомилась с ним, протягивая пухленькую руку и коверкая свое имя. И вот сейчас как никогда она была рада услышать его, услышать такой родной голос и побыть в его объятиях. Он по-отечески прижал ее к груди и поцеловал в лоб.

*Боттичелли Сандро – итальянский живописец, один из значимых мастеров эпохи Возрождения (01.03.1445г. – 17.05.1510г.)

– Не могу сказать, что рад тебя видеть здесь, но не удивлен точно. Зачем ты приехала? А, сорванец? – голос его стал жестче.

Услышав еще одно свое детское прозвище, она не смогла сдержать улыбки.

– Это мое решение… и, – она чуть помедлила, чтобы голос не дрогнул, – этого бы хотел папа.

Он снова заключил ее в объятия. Она и забыла какой он высокий и сильный. Последний раз они виделись на похоронах отца, но тогда он приезжал на пол дня и в такой обстановке совсем не было времени даже на разговоры. Для нее все прошло, как в бреду. Он помог им все устроить и сразу же отбыл в часть. Она даже не успела проводить его на вокзал.

– И потом Вы приложили все усилия, чтобы я попала именно в эту часть под ваше чуткое руководство.

Вторя ей, он тихо ответил: – Так бы хотел папа!

Они, молча, улыбнулись друг другу, разделяя общую боль.

– Я поселил тебя в общежитии для семей. Надеюсь, ты не против, но так тоже будет спокойнее.

Она хотела возразить, но осеклась, увидев его заботливый взгляд. Он смотрел на нее, как отец, и она поняла, что для него это очень важно. После смерти жены он остался один, сыновья устраивали свою жизнь. Конечно, они заботились о нем, ругали за то, что не бросает службу, но другой жизни он не знал, да и не желал себе. Настоящий солдат!

– Сегодня устраивайся, отдыхай, а завтра с утра на совещании обсудим план действий, – заключил он, передавая ей ключи от квартиры. – Если что-то понадобиться, не стесняйся. Но ты ведь не будешь просить у меня! – вздохнул он. – Поэтому можешь обращаться за помощью к Ольге Викторовне. Она у нас тут Серый кардинал, второй человек после меня и первый после Бога.

Получив подробный инструктаж от Ольги Викторовны, и клятвенно пообещав ей завтра забежать на чашечку холодного чая, Аня направилась в сторону общежития. Она шла быстрым шагом, желая как можно скорее добраться до квартиры, переодеться и наконец принять душ. Проходя мимо магазинчика, она вдруг вспомнила рекомендации Ольги Викторовны по поводу покупки крема от загара. Около входа девушка остановилась в сомнениях. Зайти сейчас, несмотря на потрепанный внешний вид, или лучше после того, как она приведет себя в порядок? Объявление на двери магазина о закрытии на учет после двух часов, решило все за нее. Взглянув на небо, на котором не было ни облачка, и, вспомнив все свои неудачные попытки загореть в прошлом, она твердо решила, что крем ей понадобиться уже завтра утром. «Была не была. Меня здесь все равно никто не знает!» Кивнув в такт своим мыслям, она открыла дверь и уверенно зашла в внутрь. У прилавка стоял офицер и откровенно заигрывал с продавщицей. Постояв за его спиной с минуту, Аня решила, что пора действовать.

Тактично кашлянув, она громко спросила: – Простите, Вы уже определились с выбором? – и, не дожидаясь ответа, проскользнула к прилавку.

Продавщица, молодая девушка лет двадцати трех с миловидным лицом и точеной фигуркой, была явно не довольна появление Ани и не пыталась этого скрыть.

– Что вам? – сухо спросила она.

– Будьте добры крем от загара. К сожалению, не знаю его названия. Мне его рекомендовала Ольга Викторовна.

– Понятно! – прервала ее продавщица. – Вам нужен этот с защитой 50+ для такой светлой кожи, как у вас.

Аня поблагодарила ее, расплатилась и, уже убирая крем в сумочку, услышала над собой бархатный мужской голос с нескрываемым сарказмом.

– Бледнолицым я бы посоветовал взять сразу две банки крема и запастись сметаной. В нашем климате она может пригодиться.

Аня резко повернулась, намереваясь поблагодарить советчика в такой же манере, как вдруг, вскинув глаза, она поняла, что перед ней стоит ОН. Точнее он стоял здесь все время, что она покупала этот злосчастный крем. Это он флиртовал с продавщицей, когда она грубо прервала их.

– Спасибо за совет! – выпалила Аня, заливаясь краской, и пулей вылетела из магазина.

По дороге в общежитие она ругала себя на чем свет стоял за малодушие. Всему виной усталость и головная боль. Если бы не ее вялое состояние, она бы ему ответила куда идти со своими неуместными советами. Быстро шагая по тропинке и полностью поглощенная планом мести, девушка не заметила молодого офицера, идущего ей навстречу. Когда они поравнялись, парень, бросив на нее взгляд, вдруг резко остановился и хотел что-то сказать, но Аня даже не посмотрела на него, как впоследствии и не обратила внимания на то, что офицер еще долго стоял с улыбкой на лице, глядя ей вслед.

Найдя свою квартиру под номером 9 на первом этаже, она вошла внутрь и облегченно выдохнула: наконец-то можно отдохнуть и привести в порядок себя и свои мысли. Бросив сумку и ключи на небольшую полочку в прихожей, она сняла кроссовки и пошла осматривать владения. Квартирка оказалась небольшой, но с недавно обновленным ремонтом, что подтверждал запах только что высохшего обойного клея.

«Не иначе как Палыч постарался!» – подумала она. Но больше злиться она была не в состоянии. Все, чего она сейчас страстно желала, так это оказаться под струями теплой воды. Быстро распаковав чемодан, она достала оттуда свою любимую пижаму с сиренью.

– То, что нужно! – громко сказала она, представляя перед собой полное ужаса лицо Татьяны. Это ее рассмешило и она направилась в ванную.