— Чего вы там рассматриваете. — наконец обратил на нас внимание и без того хмурый Егор.

Я с намеком во взоре посмотрела на Леху: ни за что не окажусь тем самым гонцом, что приносит недобрые вести.

— Тебе тут послание оставили. Отверточкой. — потер подбородок Леха.

А я разочарованно покачала головой: вообще, мог бы и получше друга подготовить. Егор прищурился и обошел машину.

— Ублюдки несчастные! Тоже мне, хозяева вонючего двора! — почти невинно на этот раз высказался Соболев. — Смельчаки исподтишка нагадить. — сплюнул он на газон и поковырял пальцем надпись, тем самым проверяя, насколько глубоко был нанесен урон.

Леха, немым жестом выражая сочувствие, похлопал друга по плечу. Вот они — настоящие мужские невзгоды, это вам не ноготь сломать. А я ведь говорила, что не стоит тут машины ставить.

Лехино авто, брошенное хозяином на проезжей части, к слову сказать, не пострадало. В общем, пока мы дождались эвакуатор от официального дилера, ехать в "пивнуху" уже было поздно. А Егор и вовсе на жизнь обиделся, и расследовать что бы то ни было настроения не имел. Так что, буркнув Лехе, что мы домой, Соболев начал озираться вокруг в поисках транспортного средства. Ехать к дилеру за автомобилем взамен попорченного Егор этим вечером не пожелал, так что теперь перед нами возник насущный вопрос: на чем добираться до дома.

Леха, будучи другом надежным и верным, подавил рвущийся наружу смешок и предложил нас подбросить. Соболев, к моему облегчению, от предложения более удачливого в этот вечер товарища гордо отказываться не стал, так что мы дружно загрузились в "Ленд Крузер" и оставили этот неблагополучный район и дворик, нанесший удар моему мужчине в самое сердце, позади. В салоне у Лехи, кстати, оказалось чисто и пахло весьма приятно, подозреваю, что благодаря болтающейся "елочке" на зеркале. Этот привет из детства заставил невольно улыбнуться.

Чтобы хоть как-то растормошить жениха, я просунула голову меж передних сидений и с притворным вздохом заявила:

— Соболев, ты сегодня лох.

Петров заржал в голос, а Егор обратил свое негодование на меня:

— Да? Соболезную! Потому что в таком случае ты выходишь замуж за лоха.

— Да ладно тебе дуться-то. Может ты так неудачно чье-то место занял. — пожала я плечами, не хочет сам себе настроение поднимать, никто перед ним плясать не будет. Тем не менее, напоминать про то, что насчет свадьбы к общему мнению мы так и не пришли, благоразумно не стала.

— Это ж надо, как наш народ чужое благополучие раздражает. — принялся зудеть жених словно старый дед. — Мне вот просто интересно, стали бы они трогать какой-нибудь "Жигуленок"?

— Что ты, у них бы рука не поднялась… — абсолютно серьезно ответил Леха, не отвлекаясь при этом от дороги.

— Вот и я так думаю: "Жигули" испортить — дело не хитрое, особой отваги не требует, "Мерседес" же — совсем другое дело, такой победой и перед друзьями похвастаться не стыдно. Исцарапал чей-то "Мерс" — сразу повысил свой статус на районе. Тоже мне, отрыжки девяностых. — в досаде сплюнул Соболев и обратился к Лехе. — Найти сможешь?

— Поспрашивать можно, но не обещаю. — пожал тот плечом, коротко глянув на друга, а Егор снова сел на своего конька и вещал про дворовых хулиганов и их психологию аж до самого дома. Оставалось только подивиться, откуда у жениха столь глубокие знания в этой области…

Ему бы учителем в школе работать — уж очень душные речи толкает, я почти уснула. Его бы ученики, зная, что за любую провинность их ждет часовой выговор, вели бы себя как шелковые. Классом Соболева гордилась бы вся школа и лично директор, а его самого выставили бы на конкурс "Учитель года"… Всероссийский, между прочим!

Покинув, наконец, внедорожник Петрова, я потрясла головой, избавляясь от явно лишней информации, и как следует вдохнула. Еще бы чуть-чуть, и не миновать мне мигрени, хотя и страдают этим недугом, на мой взгляд, дамы постарше.

Загружалась в лифт я с опаской: а ну как замкнутые пространства провоцируют Соболева кунаться в рассуждения, — но одолеть не один десяток проемов по лестнице — не для меня. К счастью, Егор продолжать больную тему не стал, лишь нахмурившись уставился в стену.

Дома мой мужчина переоделся, еще раз поужинал, пощелкал телевизор и отправился спать. Все это он проделал в гробовом молчании. Я же старалась к нему не лезть и лишний раз на глаза не попадаться. Как говорится, от греха подальше…

Лишь в полной темноте под одеялом подобралась поближе и сделала все возможное, чтобы растопить-таки сердце любимого и поднять насколько можно настроение.

В общем, утро следующего дня мой Егор встречал совсем другим человеком. Жизнерадостно насвистывая, он проследовал в ванную, где, я точно говорю, исполнял песни под душем. Я сладко потянулась и присоседилась чистить зубы возле раковины.

— Что у нас на сегодня? — спросила я, когда он встал рядом и принялся так активно тереть голову полотенцем, что добрая половина брызг полетела на меня, оседая на лице, шее и шелковой сорочке. А так как жених мой имел здоровьесберегающую привычку окатывать себя под конец ледяной водой, ощущения я испытала ниже среднего.

— Ну Егор. — попыталась я отпихнуть распоясавшегося мужчину.

Но куда уж там. Слишком крепко этот мужчина стоял на ногах. Как в прямом, так и в переносном смыслах. Соболев захохотал и, выкинув одним точным движением полотенце в бак для белья, отправился одеваться, сверкая в мою сторону крепко сложенной "пятой точкой". А я осталась в запотевшем помещении с мыслью: "в какой это момент абсолютно голый Соболев стал мной восприниматься как что-то, само собой разумеющееся?".

За завтраком мы дружно решили предоставить Лехе право побеседовать со вчерашним рецидивистом из неблагополучного района, а самим съездить проведать Рынду и попытаться на коллекционера в рамках разумного надавить. Слишком уж затянули мы с этой историей. Я позвонила Абрамычу, предупредить, что буду позже, Егор последовал моему примеру и позвонил секретарше, а заодно и Лехе. Тот похоже с нашим планом был согласен. Во всяком случае, вешал Соболев трубку со словами: "Вот и отлично".

Спускаться на первый этаж, а не в паркинг было слегка непривычно, и я даже чуть было не нажала не на ту кнопку в кабине лифта, но жених как всегда вовремя пришел на помощь. Курьер, пригнавший машину взамен сданной в ремонт, ожидал нас прямо возле подъезда. Приятный юноша в форменной одежде передал нам ключи и документы от абсолютно идентичного сданному, за исключением серого цвета, внедорожника, забрал подписанные Соболевым бумаги и ушел от нас пешком, лихо заломив рабочую кепку.

Мы загрузились в казенное авто, и я сразу ощутила, что, несмотря на все сходства, автомобиль какой-то чужой. Даже немного холодный. А вот Соболев не проникся и заявил, что я придумываю.

— А когда нам нашу вернут? — жалобно проныла я, ни капли не смущаясь того, что нахально записала в собственники и себя. А что, мы все равно скоро женимся.

— Обещали за пару дней управиться. — никак не прореагировал на местоимение "нашу" Егор.

— Так долго. — разочарованно выдохнула я.

Надо признать, что к собственной, оставшейся в родном городе, машине я так не прикипела, как к Егоровой брутальной. Ну моя и попроще была. Да и к чему студентке факультета искусств настолько кричаще-буржуйская роскошь.

— Пока покрасят, высушат. Бумаги же еще оформить надо. — усмехнулся жених.

— Ну да, пожалуй это даже дольше, чем сам по себе ремонт. — согласилась я. Бюрократия и лишенное всяческого смысла бумагомарательство бесили еще со времен института, где я впервые столкнулась с абсолютно необоснованным количеством бесполезной макулатуры.

К загородному жилищу Рынды мы приехали в отменном настроении и уже предвкушали содержательную беседу. Но припаркованная возле ворот ярко-красная "Мазда" послужила тонким намеком, что нашим самонадеянным планам сбыться сегодня, увы, не судьба. Тем не менее, мы приткнули выданный во временное пользование "Мерседес" рядом с седаном, и прошли в приоткрытую калитку незваными гостями. Такие мелочи, как не вписывающиеся в планы визитеры, Соболева волновали мало и тем паче остановить не могли.