Доминика оглянулась. Мужчины молча сидели за столом. Они уже доели свой суп и откинулись на спинки стульев с бутылками эля в руках. Зигурд пялился в темное окно, а Себастьян — на яркое пламя камина. Неловкую тишину нарушал лишь стук дождевых капель и потрескивание дров в очаге.

Ей предстоит провести ночь с ними в одной комнате, и неизвестно, чем все это закончится. Вдруг Зигурд расскажет Себастьяну об их связи! Вдруг они подерутся! Как они будут делить постель? Кому-то придется спать на полу. Очевидно, что это должен быть Зигурд, но согласится ли он на это?

Часы на каминной полке показали полночь. Пора было ложиться спать. В комнате повисла гнетущая тишина. Мужчины поднялись из-за стола и на миг замерли, сверля друг друга пристальными взглядами. Затем оба уставились на Доминику. Она бросила на Зигурда быстрый умоляющий взор.

— Ладно, я пойду, — сказал тот. — Спокойной ночи.

Он вышел из комнаты, и через секунду из коридора послышался гулкий удар, как будто кто-то со всего размаху врезал по стене кулаком.

***

— Почему он себя так ведет? — спросил Себастьян, едва за хейдеронцем захлопнулась дверь.

— Кто? — деланно удивилась Доминика.

— Зигурд. Такое чувство, что он к тебе неровно дышит.

— С чего ты взял? — ей стоило огромных усилий скрыть дрожь в голосе.

Юноша взял Доминику за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Скажи, он приставал к тебе? — спросил он.

Ее щеки моментально вспыхнули.

— Нет, что ты! Конечно, нет! — выпалила она.

— Если он хоть словом, хоть намеком тебя обидит, немедленно дай мне знать! — потребовал Себастьян.

— Х-хорошо, — выдавила она, красная от стыда. Какое счастье, что в комнате было довольно темно, иначе по ее лицу он сразу бы обо всем догадался.

Он взял ее за подбородок и нежно чмокнул в губы.

— Давай спать!

Доминика достала из сумки ночную рубашку и разложила ее на постели. От льняной ткани до сих пор чуть уловимо пахло дикими травами с берега реки.

— Отвернись, я переоденусь, — попросила она кузена.

Тот подошел к ней сзади и обхватил ее за плечи.

— С каких это пор ты меня стесняешься?

Он отодвинул шелковистые черные пряди и поцеловал ее в шею.

— Пожалуйста, мы ведь договорились, — промолвила Доминика, мягко высвобождаясь из его объятий.

— Хорошо, хорошо, я не буду тебя трогать, — успокоил ее Себастьян.

— И не подглядывай!

— Как скажешь, дорогая! — он прикрыл глаза ладонью.

Она принялась снимать с себя одежду. Себастьян подсматривал за ней сквозь слегка растопыренные пальцы. Ее гибкое смуглое тело сводило его с ума. Как же он хотел овладеть ею! Но он дал слово не трогать ее, значит, ничего не поделаешь. Он так долго ждал, что ж подождет еще немного!

Доминика юркнула в постель, закуталась в одеяло и откатилась к стене. Себастьян разделся до белья, лег с краю и задул свечу.

Зигурд с трудом разлепил веки. Голова дико болела, горло пересохло, во рту — будто кошки насрали. Щека вдавилась в твердую столешницу, тело жутко затекло. Он медленно выпрямился и со стоном потянулся, ощущая, как сотни ледяных иголок впиваются в одеревеневшие мышцы.

Туман в мозгу постепенно развеивался, и в памяти всплыли подробности вчерашнего вечера. Полночи пил, играл в карты с какими-то торговцами, даже, кажется, что-то выиграл. Под утро уронил голову на руки и вырубился прямо за столом.

Зигурд похлопал себя по карманам — надо же, не обчистили! Вспомнил, впрочем, как дал в зубы какому-то бродяге, нащупав его руку на своем кошельке. Остальные наверняка увидели это и просто побоялись связываться.

Протяжно застонал при мысли о ней.

Скилик там, наверху, со своим хахалем. Кувыркались, наверное, всю ночь напролет… Как же хочется его убить!

Зигурд крепко стиснул кулаки. Голова раскалывалась изнутри, глазницы распирало от ноющей боли.

Зачем я вообще вытащил его в ту ночь из дворца? Теперь он трахает ее, а я сижу тут, как идиот.

Он с трудом разлепил запекшиеся губы и жадно втянул воздух ртом.

Хотя, по сути, неплохой парень этот Себастьян, он же не виноват, что она выбрала его, а не меня… Но, сука, как же все-таки хочется его убить!

Зигурд медленно осмотрел помещение. Картинка все еще слегка расплывалась перед глазами. Яркое солнце напористо врывалось сквозь грязноватые окна, как будто и не было вчерашней грозы. Зал был почти пуст, если не считать пары страдальцев, так же как и он, уснувших за столом. Трактирщик за стойкой насвистывал под нос какую-то мелодию и энергично протирал полотенцем стаканы и кружки.

Вдруг снаружи послышался стук копыт. Зигурд насторожился: «Всадники… Кого могло принести в такую рань?» Он посильнее нахлобучил шляпу на голову и развалился на стуле, притворившись спящим.

Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге показались солдаты в форме Серебряной Стражи. Сквозь полуприкрытые веки Зигурд внимательно наблюдал за вошедшими. Их было семеро. Один из них — по всей видимости старший по званию, снял шляпу, и сквозь редкие пряди волос ярко блеснула его гладкая лысина.

«Бергманн! — узнал его Зигурд. — Проклятье! Что он тут делает?»

Между тем, двое стражников встали по бокам от входной двери, а майор Бергманн подошел к трактирщику и начал показывать ему какие-то бумаги. Тот недоуменно уставился на них, а затем, присмотревшись, слегка кивнул головой.

«Ищут нас, — догадался хейдеронец. — Твою мать!»

Времени на раздумья не оставалось. Нужно было срочно что-то предпринять!

Зигурд поднялся, с грохотом опрокидывая стул. Глаза присутствующих дружно обратились к нему. Пошатываясь и хватаясь за стены, наемник направился в сторону лестницы. Солдаты насторожились. Хейдеронец загорланил песню как можно более пьяным голосом:

Быва-али дни весе-елые

Гуля-ял я молоде-ец!

Затем внезапно замолчал, икнул, зажал рукой рот и булькнул, будто собираясь вот-вот проблеваться.

Бергманн и стражники брезгливо отвернулись. «Очередная пьяная свинья», — подумали они.

Зигурд между тем добрался до лестницы и убедившись что никто его не видит, пулей взлетел наверх.

Он резко распахнул дверь в спальню своих попутчиков. Доминика и Себастьян испуганно подскочили на кровати и ошарашено уставились на него.

— Что случилось? — хриплым ото сна голосом спросил юноша.

— Уходим! Живо! Здесь Бергманн и куча солдат! — поворачивая ключ в замке выпалил наемник.

Себастьян спустил ноги на пол.

— Выйди! Нам нужно одеться! — пробормотал он.

— Нет времени! — отрезал Зигурд.

Он вцепился в плечо юноши и рывком поднял его с постели. Затем подхватил Доминику и поставил ее на пол.

— Уходим через окно!

Зигурд скинул с кровати одеяла и подушки, одним махом сгреб на постель все разложенные и развешанные по комнате пожитки, и связал концы простыни между собой, так, что получился огромный набитый вещами узел. Он распахнул окно и сбросил узел вниз.

— Скилик, ты — за мной! Себастьян, помоги ей!

Он вылез в окно и на миг повис, держась руками за подоконник, затем разжал пальцы, спрыгнул на косую крышу стойла и съехал по ней на землю.

Доминика выглянула вниз и с опаской уселась на подоконник. Зигурд встал возле навеса.

— Давай!

Путаясь в ночной рубахе, Доминика развернулась, вцепилась в подоконник руками и свесила ноги. Себастьян поддерживал ее, чтобы она не свалилась раньше времени. Она спрыгнула на навес, и скатилась с него прямо в объятия Зигурда. Он подхватил ее и плавно опустил на землю, не отказав себе при этом в удовольствии облапать ее тело через тонкую ткань сорочки.

В дверь спальни громко заколотили. Себастьян тоже спрыгнул вниз. Беглецы оказались на заднем дворе таверны. В стойле стояло несколько лошадей, но все они были расседланные, а времени седлать их уже не было.

Однако рядом к ограде было привязано семеро коней в полной сбруе — на них, по всей видимости, и приехал Бергманн со своими стражниками. Самих солдат пока не было видно, но они могли появиться здесь с минуты на минуту.