— Ох уж эти соседки! — проворчал одноглазый. — Все им неймется.

— Хватит трепаться! — перебил его Зигурд. — Лучше налегайте на весла!

***

Через час лодка причалила к небольшому пляжу, расположенному на краю густого леса, и мягко легла на песчаное дно. Светало. Чистое прозрачное небо, розовое на востоке и темно-синее на западе, предвещало очередной безоблачный день. Беглецы вышли на берег.

— А вот и лошади, как договаривались, — Дитмар указал на троих скакунов, привязанных к деревьям на опушке.

Юрген приоткрыл притороченные к седлам мешки.

— Здесь оружие и провиант, — сказал он.

Зигурд подошел поближе и внимательно осмотрел содержимое сумок.

— Отлично. Вот ваша плата.

Он снял с пояса тяжелый мешочек и швырнул одноглазому. Тот поймал его, заглянул внутрь и присвистнул.

— Знатные побрякушки!

— Надеюсь, этого хватит? — спросил наемник.

— Более чем, — ответил Дитмар. — Учитывая то, что ты дал нам тогда уйти, два года назад.

— Тогда мы в расчете, — заметил Зигурд.

— Счастливого пути, дружище! — сказал Юрген.

— И вам не хворать!

Бандиты уселись в лодку и отчалили, а беглецы подошли к лошадям. Это были обычные, ничем не примечательные животные, уже оседланные и взнузданные. Они фыркали, пряли ушами и раздували ноздри, беспокойно оглядываясь по сторонам.

— Эти клячи не чета алькантарским скакунам, к которым вы привыкли, — заметил наемник, — но выбирать не приходится.

— Это уж точно, — подтвердил Себастьян.

— Сейчас поедем через лес на север, — пояснил Зигурд, поглаживая пегого жеребца по гриве, давая ему привыкнуть к себе. — Недалеко от тракта станем лагерем, где-нибудь на холме, а ночью отправимся в путь.

— Звучит, как план, — одобрил юноша, поставил ногу в стремя и лихо оседлал вороного коня.

Доминика забралась на гнедую кобылу. Хейдеронец подошел к ней, чтобы проверить подпругу седла. Когда он подтягивал ремень, его пальцы как бы невзначай коснулись ее голени. У девушки внезапно перехватило дыхание. Она удивленно взглянула на Зигурда, и увидела, что тот смотрит ей прямо в лицо, насквозь прожигая ее стальным взором серых глаз. Его ладонь неспешно скользнула вверх до колена, затем вниз — до голенища сапога, нежно гладя ногу через грубую ткань ее штанов. Эта мимолетная ласка длилась не дольше секунды, но Доминику будто бы пронзило электрическим током, и по всему телу разлилось приятное тепло.

Наемник убрал руку и отошел к своей лошади, а девушка еще несколько минут сидела в седле с бешено колотящимся сердцем. Она украдкой взглянула на Себастьяна — к счастью тот ничего не заметил. Доминика не могла понять, что сейчас произошло. Это касание явно не было случайным, он сделал это намеренно. Она не знала, как относиться к этому странному инциденту. Это было так неожиданно, так странно…

И так… приятно?

Но ведь она помолвлена с Себастьяном, она любит его! Почему же ее так взволновало прикосновение другого мужчины? Это неправильно, это недостойно благородной леди! Она же не какая-нибудь похотливая девка! Надо было дать Зигурду пощечину! Хотя, нет, тогда бы вмешался Себастьян, и дело могло бы закончиться плачевно… Значит, нужно просто держаться от хейдеронца подальше и не давать ему ни малейшего повода для домогательств!

Майор Клаус Бергманн вошел в таверну «Пьяная сирена» у городской ратуши. Сегодня здесь было непривычно тихо. И неудивительно, если учесть, что всего лишь три дня назад одна половина города чуть ли не подчистую вырезала другую. Хотя твердая рука генерала Шульца постепенно и наводила в Форталезе порядок, горожане еще долго не оправятся от ужасных событий той ночи.

Взгляд Бергманна упал на доску объявлений у входа. К ней была приколота листовка о розыске Себастьяна и Доминики, несколько объявлений о купле-продаже различного хлама и сегодняшний указ генерала Шульца:

«Внимание!

Все урожденные ангалонцы должны не позже десятого дня от выхода сего указа явиться в казармы Серебряной Стражи и принести присягу на верность новой власти.

При этом надлежит сдать все наличное оружие, и пожертвовать половину имущества на наше благое дело.

Тот, кто по истечении десятидневного срока не исполнит данный указ, будет покаран смертью!

За Хейдерон!

Комендант города Форталезы Генерал Шульц»

Бергманн довольно ухмыльнулся — приятно знать, что город в надежных руках! Он пригладил жидкие пряди волос и вошел в зал. «Пьяная Сирена» считалась приличным заведением и славилась своим винным погребом. Дорогие свечи мерцали в канделябрах и люстрах, бросая дрожащие блики на полированные столы и стулья с резными спинками.

Бергманн миновал лежащие на боку огромные дубовые бочки и уселся за свой любимый столик у стены, украшенной головами оленей и кабанов. К нему подбежал трактирщик и предложил полакомиться свежайшей свиной рулькой, запеченной в пиве со специями и чесноком. Майор не возражал, а для лучшего пищеварения заказал большую кружку эля.

В очаге уютно трещали поленья, а на вертеле томился молочный поросенок, распространяя вокруг себя одуряющий запах жареного мяса. Рулька действительно оказалась великолепной. Бергманн облизал пальцы, вытер их о салфетку и довольно откинулся на спинку стула, рассеянно ковыряясь во рту зубочисткой. Его взгляд лениво блуждал по разноцветным бутылкам за барной стойкой и развешанной по стенам отполированной старинной утвари.

Вдруг входная дверь распахнулась, и на пороге показались две знакомые фигуры. Майор узнал их и задался вопросом: что эти голодранцы делают в таком респектабельном заведении? Бергманну иногда приходилось иметь с ними дело, и он знал, что Дитмар и Юрген промышляют контрабандой и мелкими грабежами, и что обычно в их карманах гуляет ветер. Но сейчас проходимцы щеголяли дорогими камзолами, их головы покрывали модные шляпы, а на шеях болтались позолоченные медальоны.

— Эй! — Бергманн вытянул руку вверх, привлекая к себе их внимание.

Дитмар и Юрген заметили майора и подошли к его столику.

— Здорово, дружище, — произнес одноглазый Дитмар, отодвигая стул, и устраиваясь на нем поудобнее.

— Какими судьбами? — поинтересовался Бергманн.

— Да вот, сорвали неплохой куш, — похвастался Юрген, присаживаясь за столик. — Гуляем!

К ним тут же подскочил трактирщик и поинтересовался, чего будет угодно достопочтенным господам.

— Тащи самое дорогое, что есть в меню! — одноглазый откинулся на спинку стула. — И побольше эля!

— Тебе что-нибудь заказать? — взглянул Юрген на майора. — Мы угощаем!

Бергманн был сыт по горло, но он никогда не упускал возможности поживиться за чужой счет, поэтому радостно согласился.

— Благодарю! Что-нибудь на ваше усмотрение.

Трактирщик умчался выполнять заказ, а Бергманн с интересом уставился на бандитов.

— Куш, говорите, сорвали? А вы в курсе, что Шульц приказал сдать в казну все добро, награбленное той ночью? А кто не сдаст — будет болтаться на виселице.

— А мы, между прочим, никого не грабили, — обиженно заявил Юрген.

— Мы тогда здорово напились и всю ночь продрыхли, — пояснил Дитмар. — Нас там и не было, во дворце-то.

— А откуда тогда у вас деньги? — поинтересовался майор.

— Мы их честно заработали! — похвастался Юрген.

Появился трактирщик и грохнул на стол глиняные кружки, доверху наполненные ароматным элем. Бергманн сдул пену и пригубил напиток. Он прищурил свои и без того небольшие глазки и ехидно поинтересовался:

— Честно заработали, говорите? И вы рассчитываете, что генерал в это поверит?

— Зуб даю! — выпалил одноглазый. — Нам Зигурд заплатил!

Майор резко встрепенулся, нечаянно плеснув напитком на полированную столешницу.

— Зигурд? Кернхард? — переспросил он, судорожно потирая внезапно вспотевшую лысину.

— Ну да, — ответил Юрген. — Мы помогли его молодчикам смыться из города.