В общем я плюнул и сказал, что до какого–нибудь магазина доберёмся и так, а уж там, купим что–нибудь менее вызывающее. И так потратили на десять минут больше, чем я надеялся. И есть уже хотелось не по–детски.

Уже на выходе из квартиры, я заметил, как Куэсу изогнулась, и… переступила через валяющиеся на полу трусики. Скандалить ещё и по этому поводу сил просто не было. Сейчас в магазин, упакую её в джинсы и свитер, и всё. Боевой пояс она одевать не стала, сказав, что он разрушит композицию и отдала его мне, правда, мне показалось, что оружейная карта осталась при ней.

Олимпию она забраковала, да там, кажется, и нет нормальных магазинов. Кстати, на каблуках длинных как стилеты, она вышагивала по брусчатке без особых проблем. Шли под руку. Никакого тебе женщина на шаг сзади. В чём–то меня это устраивало, в таком положении не видно, соответствует ли длина юбки, высоте чулок. Мне не видно. Правда пару раз извинившись сумела прижаться ко мне очень конкретно.

В какой–то момент, я всё–таки вызвал такси. Не слишком ориентируясь в местных магазинах, я повёз её на вокзальную площадь, там большой торговый центр.

Первым магазином по моему плану был магазин нижнего белья. Нельзя сказать, что было прохладно, но тем не менее, ошибиться в отсутствии белья было невозможно, или мне так казалось. Мы зашли внутрь, считая, что она следует за мной, я двинулся к стендам, но нет. Заметив, что она рядом с продавщицей, вернулся, чтобы услышать окончание разговора. По–английски, до этого я надеялся, что её японский никто не поймёт.

— О, мой любовник такой забавник, перед тем как вести меня в ресторан, обязательно заводит меня в магазин, чтобы убедиться в отсутствии белья.

Я схватил её за руку, которой она уже начала сдвигать юбку демонстрируя продавщице, что она выполняет все мои желания и вытащил из магазина. Слов было не слишком много, и выдавить их из себя, тем более на глазах уже слетевшихся посмотреть на парочку продавщиц, мне сходу не удалось.

— Виктор–сан, простите пожалуйста, эта курица просто спросила не ошиблась ли я магазином, она сказала, что такие как я не интересуются бельём, а идут сразу в ювелирный.

Если эта паршивка сейчас ещё и поклон уважения продемонстрирует, то до ресторана мы не дойдём, она то точно. Но она только склонила голову, а потом улыбаясь взглянула на меня.

— Я помню, как я одета, мне говорили, что мужчинам нравятся дурочки, но не до такой же степени.

На самом деле, думаю её просто веселила ситуация, и она по–своему пыталась развлечься, частично и за мой счёт. Надеюсь, она не перегнёт палку, впрочем, я здесь, она в Японии, и какое мне до неё дело, если она ошибётся.

Ещё два часа в магазинах на этот раз, наверное, впервые в жизни, хотя и утомили, но не были скучны.

Нырнув в магазин, где на витрине висел пиджак похожий на школьный, она быстро пробежала по нему, хватая какие–то вешалки, после чего исчезла в кабинке. Когда она вышла из кабинки в юбочке в клетку и синем пиджаке, я уже примерно представлял, что увижу, когда она обернётся. Не было только белых гольфов. «Убить Билла» она явно смотрела.

Когда я увидел магазин с джинсами, облегчению не было предела. Практически загнав её туда по–японски, и услышав в ответ — «Хай», я расслабился. Наконец–то всё кончилось, и скоро мы поедим. Девица, вышедшая из кабинки, была действительно в джинсах, а ещё ковбойских сапогах и косухе. Когда она ещё начала расстёгивать молнию косухи, которая и так демонстрировала практически всё, я сдуру попытался придержать руку и толкнуть её обратно в кабинку. Ну, само то действие не сложное, но вы попробуйте одновременно не дать на себя запрыгнуть, и ещё не обратить на себя внимание окружающих.

В кабинке, она зашептала мне в ухо, что если джинсы, то без косухи она не уйдёт, и она её не расстёгивала, а та сама немного тесновата, но следующий размер отсутствует. А ещё, стягивая косуху, она сказала, что в школе, многие девчонки хвастались, что у них кое–что случалось в кабинках в магазине. И теперь. Когда у неё есть любовник, она обязана убедиться, что это возможно.

Я так же тихо ответил, что если она будет орать так же, как утром, и царапаться, то шансов пообедать у нас не будет, только если поужинать в КПЗ. В Европе на связи с малолетними смотрят плохо. Мы, конечно, уйдём, но стоит ли оно того.

Глас вопиющего в пустыне, ни орать, ни отвечать она не собиралась, нечем было. После мы вышли из кабинки, и я сказал, что магазины на сегодня закончились. Пойдём в ресторан. Я знаю один, где здоровенные деревянные столы, под которые не залезешь, а посажу я её, напротив.

И тут Куэсу без веселья и всяких игривых нот в голосе, сказала, что в три часа ночи мы уже будем «там». И в следующий раз, Кицунэ и я можем не успеть. И у неё… Тут она всхлипнула. А мне стало стыдно. Ну и что, что она мне годится во внучки. Она взрослая девушка, а я — старый пень порчу ей её день из–за своих тараканов. Не мне её судить. Да и я не железный, а она тёплая мягкая, там, где надо, и крепкая там, где надо.

И да, я её обнял, совсем не по отечески, и шепнул, что поскольку она моя любовница, то плакать ей не стоит, а нужно меня радовать, так как ей захочется, и что по крайней мере сегодня, я не буду её ограничивать ни в чём, насколько смогу.

Правда потом всё–таки добавил, характер есть характер, что, если она хочет, чтобы так и оставалось, ей придётся слушаться. Экая двусмысленность дошло до меня, когда Куэсу совершенно беззастенчиво стала тереться о меня грудью и зашептала, что обязательно будет послушной. А если нет, то она найдёт в интернете способы наказания непослушных малолетних любовниц и предложит мне варианты на выбор.

Отлипнув от меня, огляделась, достаточно ли собрала народу, демонстративно поправила чулки, так чтобы задралась юбка, а потом юбку. А потом оглядела всех, я не очень видел её лицо, но народ начал рассасываться даже быстрее, чем собирался.

Дальше описывать всё подробно смысла особого уже нет. Поели. Куэсу отрывалась и в еде, и в остальном. Язык у неё был как бритва, слух хороший. Если она не понимала о чём говорят, не стеснялась переспрашивать по–английски. Некоторые взгляды и покачивания головой комментировала так, что те, кто понимал кашляли и давились, некоторые открыто смеялись и над собой, и над другими. Как–то раз, даже предложила кому–то присоединиться. Правда, когда желающие нашлись, вновь выдала идею про забавника любовника, которого она поймёт и мешать ему не будет.

Я было испугался, когда она пошла в женскую комнату, а за ней вдруг снялись двое то ли обиженных, то ли надеющихся. На девушек я бы даже не обратил внимания, те даже на словах не стремились победить. И уже собирался пойти за ней, когда она вернулась и придерживая салфетку на внешней стороне ладони другой рукой, сказала официанту, что кажется господам в туалете стало плохо, «очьень плёхо» — добавила по–русски, и стоит вызвать скорую. Расплатились и ушли мы до того, как все забегали. По дороге я подлечил ей разбитые костяшки кулака.

К «Стейк хаусу» мы подошли с небольшим опозданием. Джордж уже был там вместе с Анной. Присев за столик, я спросил Куэсу что она будет. Ставшая вдруг пай девочкой японка попросила пирожные и кофе. Джордж посмеивался, а Анна, открыв рот смотрела на Куэсу.

— Анна, я не стал её топить. Купаться холодно, а сопротивляющаяся женщина днём могла привлечь внимание. Я подкупил её чулками и привёл сюда, Вы обещали мне содействие.

— Ещё свиная нога, три кружки пива, капуста, да, и он обещал, что платье оставят мне, и туфли тоже, бюстгальтер и трусики не подошли. — Куэсу произнесла это скороговоркой, помолчала и добавила, — «а вода в реке холодная и грязная.»

Джордж загоготал в открытую. Анна лупала глазами и возмущённо переводила взгляд с меня на Джорджа.

— Вам понравилось платье и чулки? Я смотрю вы не стали менять их на что–то попроще. — Джордж внимательно посмотрел на меня, а потом на Куэсу.

— Несколько вызывающе после мундира, пришлось отказаться от экскурсии по городу. — немного застенчиво ответила японка, как–то одной позой дав понять, что ей не слишком удобно, но куда деваться.