Хорошо бы ещё раз принять ванну, некоторые мышцы ещё давали о себе знать, но и пустить в таком состоянии пузыри, заснув в ванне был приличный шанс. А потому эквилибр с душем полагаясь на улучшенную ловкость, и на боковую.

На всякий случай проверил перед тем, как заснуть время по смартфону. Уже два раза Игра проявляла себя в полночь, но слабая надежда растаяла. Лёг и видимо уснул.

Пришёл в себя я как–то рывком, как будто вынырнул из сна или забытья. Так бывает, особенно если перед сном чем–то мучаешь голову. Наверное, и сны при этом о том, что что мучало, или занимало наяву. По крайней мере я где–то читал, что сны — это гротескное отражение реальности. Но я их обычно не помню, но об этом я точно писал в самом начале.

Голова не болела, никаких следов вчерашнего, я мимолётно порадовался этому и подумал, что нужно бы всё–таки составить какой–то план, или хотя бы продумать как заниматься. Прорывы как вчера это хорошо, я машинально глянул на голубую полоску энергии — 135, полная, но плохо прогнозируемо, а потому неудобно. Нарисовал цифру один, обвёл её в кружок и задумался.

Меня сбил смешок, такой короткий и очень ехидный. На всякий случай оглянулся. На журнальном столике, опираясь на немного распахнутые крылья, свесив лапы вниз, причём в позе нога на ногу, сидел мой питомец.

— Ну и что ты теперь будешь делать?

— Нужно как–то развить собственный резерв — начал, неуверенно, от неожиданности отвечать я.

— И каковы шансы? По сколько единиц в день ты собираешься увеличивать резерв?

— И как, спрашивается, ты будешь проламывать барьер?

— Какой барьер? — перебирая вложенные в голову, но не ставшие ещё собственными знания, я пытался понять о чём речь.

— На границе роста параметра, придурок! Каждый раз повышая параметр нужно сломать барьер! Это если ты покупаешь единицы параметров за очки, всё просто, а собственными силами барьер нужно ломать! И первый самый сложный!

— Почему первый? — попытался разобраться я — ведь, каждый последующий должен требовать всё больше энергии, силы и умения?

— Всё так, да не так. — язвительно протянул собеседник.

Я вдруг усомнился, что собеседник действительно мой питомец. Что–то для практически новорождённого тот слишком много знал.

— А для тебя есть разница, бестолочь?

Разницы действительно не было, а знания были важнее. Я точно помнил, что не вызывал питомца из карты, а он говорил, что сам из карты без вызова выйти, или общаться не может.

— И ты веришь всему, что говорят? Такой доверчивый? — сарказмом в голосе собеседника можно было отравить пяток–другой лошадей.

Глупо давать ему поводы, нужно как–то вернуться к теме барьера, мелькнуло в голове.

— Так ты ещё и тупой? Может разумом скорбен?

— Давай вернёмся к первому барьеру. Свои проблемы с головой я буду решать без твоей помощи! — обиделся я.

— И нервишки ни к чёрту. Тогда чего питомца активировать полез? — уже откровенно издевался собеседник.

Теперь мне было очевидно, что мой питомец и рядом не сидел с этим монстром. Несмотря на размер, его мощь почти ощутимо давила. Не знаю как ему это удавалось, на ментальном плане или энергетикой. Он не увеличился ни на миллиметр, но я чётко понимал, что он опасен. Глаза его вдруг запали и вокруг них выросли костяные круги. По клыкам и в ноздрях заплясали огоньки. То ли огонь, то ли молния рассмотреть не удавалось. Тело тоже изменилось. Стало взрослым, на шкуре проявились шрамы.

— Тебя не может быть здесь, ты иллюзия! — уверенно сказал я.

— Ну да, ну да. — покивал он, — А ты — мастер в магии иллюзий, или готов положиться на не проверенную тобой лично информацию?

Разговор явно зашёл в тупик.

Но мне нужно это знание. Без него питомцу не выжить. Нужно попытаться ещё раз, и ещё, пока не получится выудить, или выдавить всё из этого гостя. Начиная заводиться, я, не отпуская гостя взглядом, сдвинул руку. Пояс, когда раздевался вечером я вешал на стул. То есть если понемногу сдвинуть руку, я должен его нащупать.

— Ну, что–то, наверное, в тебе есть. — вдруг сдал назад гость.

— Расскажи про первый барьер. — я нащупал пояс, и теперь держал на нём левую руку.

— А что ты хочешь знать? — он явно видел движение руки, но не выказывал беспокойства.

— Ты сказал, что он самый сложный, почему? — мне всегда казалось, что настойчивость — это хорошее качество, хотя иногда мне говорили, что упрямство мне сильно вредит.

— Потому, что до него невозможно получить навык перехода через барьер, и энергии ещё мало, чтобы организовать правильный его штурм.

— И как тогда поступить? — пока он отвечает, нужно получить побольше.

— Постараться наработать уверенное и сильное поглощение — это же очевидное решение, разве не так? И для штурма больше возможностей и можно подключать внешний поток. — в голосе гостя прорезались нотки преподавателя.

— А по следующим барьерам? — получается, я старался быстрее задавать вопросы.

— Не очень–то обольщайся, не для тебя стараюсь! — вдруг опять сварливо забурчал гость.

— А для кого? — резкая смена манеры разговора и темы сбила с толку.

— Давай лучше про барьеры, что со следующими, мне это гораздо важнее!

— Скорость поглощения — ключ. И к развитию и к барьерам. Не то, чтобы развитие резерва было неважным, но раскачка наполнения, уже сама по себе будет приводить к росту резерва, точнее обычно приводит.

— Есть пустые карты? Пустышки, говорю, давай сюда!

Положив руку на сумку, я быстро просмотрел слоты — «А тебе зачем?» — в принципе пустышек было не жалко, я всё равно не знал пока что с ними можно сделать. А гость, пусть и не слишком приятный в общении, наверное, помог, не столько мне, сколько повысил шанс питомца на выживание.

— Давай, давай, не жадничай! — показал пальцем передней лапы на столик рядом с собой гость.

Я положил две найденных пустышки рядом с ним. Пусть забирает. Но может спросить у него что–то ещё? А вдруг ответит по делу.

— А….

— Оставлю тебе два умения для использования ЦИ, их можно использовать постоянно, ну почти постоянно. Будешь пользоваться, позволят улучшить контроль. Ты и так к ним подошёл, вроде, но с картой надёжнее будет. — он пробурчал что–то непонятное, и продолжил — «А пришёл я к потомку, не к тебе, он клич бросил, что в опасности. Да сам расскажет, если захочет. Способность у наших потомков есть такая — память предков».

Драконид, или всё–таки дракон, или его иллюзия отвернулся от меня и что–то невнятно бурча водил когтистым пальцем сначала о одной карте, потом по другой.

Очередной сюр. Я поискал глазами сигареты. Про необходимость касаться пояса я забыл за разговором.

— А тебе урок. Чувства дают понять, что ты жив, могут помочь, когда трудно. Но если разум отступает под их напором, теряется возможность ориентироваться в происходящем. Вроде и очевидно, а об этом забывают

Ещё раз взглянув на гостя я увидел, что у него нет тени. Он сидел практически на дорожке, которую свет луны проложил на гладкой полированной поверхности.

— Ну да, ну да, покивал гость. С этими тенями всегда проблемы. Энергии требуется столько же сколько и на всё остальное, да ещё следи, чтобы она дёргалась вместе с тобой. Напрягайся, трудись. Без неё попроще. А внимательных мало, особенно если подразнить, или попугать. — он захихикал и высунул язык.

После чего вдруг махнув в мою сторону лапой и дунул — «иди досыпай, а то с этими разговорами время кончится. А может координаты локации попроще тебе оставить? Ладно, это потом».

И всё.

Меня разбудило солнце в глаза. Видимо забыл вечером задёрнуть шторы. Я уже говорил, что, проснувшись не помню своих снов. Потянувшись, вспомнил, что нужно составить план занятий. Что я пытался его составить вчера, но остановился на том, что это лучше делать трезвому и на свежую голову.

По–быстрому сполоснувшись, сел за стол и придвинул блокнот, до завтрака нужно было придумать как сделать так, чтобы «прорывы» вроде вчерашнего можно было повторять более или менее регулярно, но при этом не сорвать и не разрушить то, что есть.