Все началось осенью.

Я всегда чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо еще, именно в это время года.

В тот день мне не сиделось дома, словно некая сила гнала меня вперед, и потому я бродила по улицам. Промокший город словно бы вымер – так мало людей было на улицах. Угрюмо – серое небо нависало над головой, я шла, в раздумьях поддевая ногами мертвые яркие листья.

Ветер ерошил мне волосы, пряди уже давно намокли от дождя и облепили лицо. Я брела по улицам, не обращая внимания на ливень и накинув капюшон, когда дождь превратился в снег. Завернув за угол, я подняла глаза и в толпе увидела знакомый мне силуэт. Какой-то юноша, почему он…

Окончание мысли рассыпалось в прах в сумерках боли. Я, не глядя на дорогу, сделала шаг вперед в тот самый момент, когда мимо проезжала машина.

Со смертью все кончается, но вместе с тем и начинается все тоже со смертью.

Ночь, кино и дни без сна.

Я всегда была одна.

Я всегда брела к тебе

По густой хмельной траве

Я спала, не видя снов.

Я жила. Где ты, любовь?

Я иду к тебе во сне,

Я всегда иду к тебе.

Моя прежняя жизнь завершилась, но началась другая.

Я никогда не верила в посмертие. Мне казалось, что мы просто умираем и все, Там нас никто не встречает, да и самого Там, в принципе, нет. Есть пустота. И ничего более.

Как оказалось, не всегда смерть приводит к небытию.

Я очнулась в абсолютно белой комнате. Приподнявшись на локтях, я огляделась по сторонам. Никого, кроме меня, вокруг не было, только около кушетки, на которой я лежала, стоял пустой стул.

Свет вдруг моргнул, одновременно открылась дверь, и в комнату вошла высокая стройная девушка. Эффектная брюнетка, она была одета в достаточно длинное красное платье с подчеркнутой талией и рукавами, которые плотно прикрывали запястья. Она подошла ко мне и села на стул. Меня сразу насторожила ее улыбка – было в ней что-то нечеловеческое.

– Здравствуй, Торри. Меня зовут Изабель, и я здесь, чтобы помочь тебе адаптироваться к новой жизни.

– Вы – Смерть? – почему-то брякнула я, и девушка рассмеялась. А вот смех у нее был приятный – низкий, хрипловатый, как и голос.

– Ее нет, во всяком случае, такой, как ты ее представляешь сейчас. Нет, я Вестница Смерти, и в этой вселенной мы выполняем ее работу.

Слова ее доходили до меня, как сквозь вату – не сразу. Странное понятие так и вовсе ускользнуло от меня.

– И что же происходит со мной? Я все-таки умерла? – голос мой дрогнул, хотя я даже не ожидала такого.

– Да. А потом воскресла для новой жизни, – и в тоне Изабель мне почудилось торжество. А, может, и не почудилось. – Теперь ты будешь жить вечно и вершить правосудие во имя Смерти, как и все мы. А я буду на первых порах твоей наставницей. Отныне ты никогда не будешь одна, Орден всегда будет твоей семьей и опорой!

Она протянула мне руку, чтобы я поднялась с кушетки. От резкого подъема голова немного закружилась.

– Я видела юношу! – вдруг вспомнила я, хотя все воспоминания были словно в дымке. – Перед тем, как я умерла. Он стоял через дорогу и смотрел на меня. Почему я его знаю?

Изабель нахмурилась и не сразу ответила.

– Мы никого за тобой не посылали. Я сама забрала твое тело. Возможно, это просто человек, который так хорошо запомнился, потому что был последним, кого ты видела в той жизни. Не бери в голову, это уже не имеет значения.

Но шестое чувство подсказывало мне, что важно все, в том числе и та встреча. Однако ей я об этом не сказала.

На самом деле сейчас у меня стали появляться вопросы, которыми я тут же засыпала свою наставницу. А где мы находимся? Что есть правосудие? Каким образом я буду это делать? Почему именно я? Но самый главный – что я теперь представляю такое – я не решалась задавать. Мне почему-то казалось, что я ничуть не лучше киношных вампиров – таких упырей, которые приходят за слабыми и больными, типа Луи из «Вампирских хроник». Нет, я была бы не против стать, как он – всегда любила этот цикл романов. Но одно дело – книги, и совсем другое – реальная жизнь.

Выяснилось, что я сама на это подписалась. Изабель весьма туманно высказалась по поводу бессрочного контракта, который я, оказывается, успела заключить еще при жизни. Странно только, что я этого совершенно не помнила. «Будет время – объясню» – пообещала она. А мою будущую деятельность она собиралась показать на примере.

Но сначала я должна была пройти процедуру прикрепления. Как оказалось, это было что-то вроде инструктажа. Мне выдали стопку конвертов – из хорошей, плотной бумаги цвета кофе с молоком. Они были запечатаны, и в них хранились имена и адреса тех, с кем я должна была работать. Для начала мне выдали шесть писем. Как пояснила Изабель, это моя норма на два дня. И первый день будет стажировочным – под руководством моей наставницы.

Мы направились по длинному коридору, усыпанному дверьми на всем протяжении, в самую дальнюю часть здания.

– Куда мы идем? – спросила я.

– Нам нужна самая последняя дверь, чтобы попасть обратно в твой мир.

– А где мы сейчас находимся? – немного удивилась я. Я- то подумала, что штаб Вестников где-то в моем городе.

– Это место называется Город Потерянных Душ. Одно из параллельных измерений, в котором обитаем мы. Изначально здесь была голая пустыня, но наша Королева в свое время открыла потенциал этого места. Так необитаемое измерение постепенно превратилось в мегаполис. Сама увидишь все сейчас.

Наконец, мы дошли до нужной двери, и Изабель распахнула ее настежь. В лицо ударило сухим воздухом и пылью. Я шагнула за наставницей, и дверь позади тут же сама захлопнулась. Обернувшись, я увидела поднимающийся на много десятков этажей вверх комплекс зданий, ослепительно сверкающий на солнце из-за непрозрачных стекол. Казалось, оно состоит только из них. На протяжении всего корпуса, перед которым мы стояли, виднелась одна-единственная дверь – через которую мы вышли.

Я огляделась по сторонам. Кругом действительно расстилалась пустыня, но к зданию с разных сторон подходили огромные магистрали, упиравшиеся прямо в зеркальные стены. Над головой сияло солнце, а само небо имело приятный оттенок темно-оранжевого, каким оно бывает иногда на закате.

– Ну, как тебе? – улыбнулась Изабель.

– Непривычно, но пока совершенно не осознается, что это не Земля. Уж очень похоже на любую из наших пустынь.

Только сейчас я увидела, что впереди прямо посреди пустыни стоит огромное зеркало. Оно не отражало лучей солнца, наоборот, словно их поглощало.

– Это портал, про который я говорила. Пойдем.

Она шагнула прямо в зеркало, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Вышли мы прямо на оживленную улицу. Контраст между тишиной Города Потерянных Душ и полуденным шумом привычных улиц был разительный. Возникло ощущение, что ко мне резко вернулся слух. Нас обходили прохожие, даже не замечая нашего непривычного вида. Только тут я обнаружила, что меня кто-то переодел в темно-синее платье такого же покроя, как у Изабель.

– Эй, да я в жизни не носила платьев! – возмутилась я.

– В жизни – да, а в смерти вполне, – усмехнулась моя наставница. – Давай, открывай первый адрес.

Я наугад достала конверт и поддела ногтем край. На руку мне выпала тонкая карточка с одной-единственной строчкой. Это был адрес, куда нам следовало отправиться.

По дороге у меня наконец-то появилось время для размышлений. В привычных декорациях накатило ощущение ирреальности происходящего, будто это все творилось не со мной. Вот же я, живая, иду, дышу, вижу. Как я могу быть мертва? Не приходило никакого осознания, потому что все было вполне обычно и привычно. Как при жизни. Так же хотелось курить, так же раздражали слишком длинные волосы. Но вместе с тем я ощущала какие-то внутренние перемены. Возросшая уверенность, из ниоткуда взявшееся чувство долга (перед кем?), но главное – полное спокойствие и ощущение правильности всего, что должно было произойти. Все это, появившееся в моей голове, явно было привнесено туда снаружи, потому что мне самой это было несвойственно. Меня не посещали мысли о том, что я буду делать дальше, каково мое будущее, как я расскажу знакомым о своей смерти и надо ли вообще это говорить. Было чувство, что все решится само собой, как никогда не происходило до этого. Очевидно, полное принятие произошедшего со мной – это тоже часть становления Вестником Смерти. По крайней мере, так я думала в тот момент.