– Работа капсул возобновилась? – спросил он помощницу.
– Питание капсул восстановилось, но синхронизация с симуляцией пока не установлена, – ответила она, отряхиваясь.
– Спасибо, – прохрипел Ной.
– Что с ним сделать? – спросила помощница, глядя на лежащего без сознания Мицара.
– Отнеси его в медицинский отсек.
– А с этим? – она указала на девочку.
– Уничтожь. И уничтожь все данные.
Ной вернулся в собственную квартиру на станции, достал из шкафа полотенце и пошел в ванную смывать кровь. Позади него появилась женщина – призрак в виде голограммы.
– Не осуждай Мицара, вспомни себя, – произнесла она.
Голограмма всегда говорила правду.
2081 год. Жилой комплекс «Большая Медведица». Околоземная орбита.
Они встретились в баре; после смерти Лиры Мицар и Соня еще ни разу не разговаривали. Она связалась с ним. Мицар первым пришел на встречу, занял место за барной стойкой. Робот-бармен методично чистил стакан, гости любовались видом планеты из панорамных окон. Она постояла в дверях, рассматривая Мицара, пытаясь понять, чувствовала ли она к нему что-то, кроме жалости и сожаления. Должно быть, когда-то Соня почувствовала, что он идеально подходит на роль отца ее детей, поэтому и сошлась с ним. У них никогда не было романтики – им просто было хорошо и удобно вместе.
Соня подошла, присела рядом. Мицар медленно поднял на нее глаза, раскручивая стакан с виски.
– Отец рассказал, что ты пытался сделать, – произнесла она и подала знак роботу, чтобы тот налил ей то же самое, что и у Мица.
Мицар всхлипнул:
– Если бы Ной не остановил меня, то Лира… по крайне мере, ее копия, была бы жива.
– Лира была бы жива, если бы я не лишила ее возможности быть нормальным ребенком, как все.
Мицар опустил глаза:
– Я тут подумал… я не виню тебя. Ты не хотела причинить ей вред.
– Но причинила, – отозвалась Соня, делая глоток. – Потому что на самом деле преследовала свои личные цели: амбициозная задумка по закрытию Базы и возвращению к естественному деторождению…
– Не верю, что эта мысль возникла у тебя до беременности.
Соня улыбнулась:
– Ты прав, эта идея возникла гораздо позже. Однако я могла провести все стандартные операции по изменению Лиры во время беременности, но не стала.
– Я к тому, что Лира не задумывалась в качестве экспериментального субъекта, – уточнил Мицар.
Он попросил наполнить опустевший стакан. Соня коснулась его руки:
– Когда я увидела тебя впервые, то сразу же поняла, что ты – мой человек. Я хотела родить ребенка именно от тебя и подарить Лире то, что мне не досталось от матери.
Мицар хмыкнул:
– Когда я впервые тебя увидел, то подумал: «Такая девушка никогда не обратит на меня внимания».
– Ты себя недооцениваешь, – Соня легонько хлопнула Мицара по плечу.
Ее рука неожиданно застыла, Мицар искоса взглянул на Соню. Впервые за долгое время ее щеки покраснели. Даже когда они расстались из-за отказа Сони взять ребенка с Базы, ее корыстное предложение Мицару согласиться на естественное оплодотворение в обмен на определенную должность в «БВ» было продиктовано желанием быть с ним, создать с ним семью.
Мицар смущенно проговорил, будто прочитав ее мысли:
– Я… тогда согласился не из-за работы. Я так сказал, потому что хотел сохранить остатки своего достоинства. На самом деле я был безумно в тебя влюблен.
Они еще несколько часов вспоминали смешные моменты, связанные с Лирой, ведь она вела себя как настоящий ребенок, поскольку таковым и являлась. В отличие от нее дети с Базы быстро взрослели, фактически пропуская период детства. Соня и Мицар были уже изрядно пьяны, когда робот-бармен сообщил о том, что заведение закрывается. Мицар проводил Соню до лифта.
– Как ты… сейчас себя чувствуешь? – заботливо спросила она. – Я имею в виду, ты смирился?
– Смирился? – отпрянул он, засунув руки в карманы брюк. – Никогда не смирюсь, но… И тебе и мне пора принять эту правду – Лиры больше нет.
– Я ее иногда вижу, – призналась Лира, смотря в пустоту. – Она появляется совершенно неожиданно, говорит «Мама».
Соня заплакала, закрыв лицо руками. Мицар притянул ее к себе и тихо гладил по голове. Несколько минут она плакала, а затем посмотрела на Мица и страстно его поцеловала. Он, немного ошарашенно, но всё же не без желания взял ее за руку и потянул за собой в лифт. Алкоголь расслабил тело, все прикосновения ощущались особенно остро – оба хотели забыться, растворившись в объятиях друг друга. Это была не любовь – тоска двух отчаявшихся, раздавленных горем людей, которые не знали, как жить дальше.
– Я хочу всё исправить, – сказала Соня, устроившись у Мица на груди.
– Я пытался, – ответил он. – Ты знаешь, чем всё закончилось.
– Нет, я о другом. У меня есть план. Я узнала, что отец был одним из первых, кто передал свой биологический материал на Базу. И я знаю, что в Солнечной системе живет созданный из этого материала ребенок. Как ребенок… это молодой человек. Его зовут Кассини.
– Что ты хочешь сделать?
– Хочу, чтобы они встретились.
– Ты знаешь, что ни ребенок с Базы, ни люди, материалы которых использовались при воспроизводстве, не встречаются друг с другом. Это не я, ты и Лира – у них нет никаких родственных связей.
– Знаю, но я всё же хочу, чтобы они познакомились.
– Как?
Соня приподнялась на локте:
– Если я расскажу, ты не одобришь. Я могу погибнуть при попытке осуществить задуманное.
Она всё-таки рассказала про проект по изучению космических тел с помощью удаленной синхронизации на Марсе и о том, к чему может привести рассинхронизация.
– Ты, наверное, забыла, кто руководил созданием специальных капсул для этого проекта. Не должно произойти то, о чем ты сказала.
– Должно…
Мицар, отодвинувшись, недоверчиво поглядел на нее.
– Почему ты просто не сообщишь об этом?
– Ему будет всё равно. Единственное, что может заставить его прилететь на Марс, так это если со мной что-то произойдет, и он вынужден будет встретиться с Кассини.
– А какой в этом смысл? Ведь Ной не будет знать, что это его сын.
Соня задумалась.
– Но если Кассини хоть раз интересовался этим вопросом, то ему будет известно, кто перед ним.
– Но у тебя не получится, я тебе говорю – вероятность того, что описанный тобой случай рассинхронизации произойдет, практически равен нулю.
– Практически. Мне нужна твоя помощь. Ты хорошо знаешь этот проект, людей…
Мицар внимательно посмотрел на Соню:
– Не говори мне, что всё это, – он кинул взгляд на кровать, – было только ради того, чтобы я тебе помог.
Соня встала, надела халат.
– Конечно нет, Мицар, я похожа на монстра? – раздраженно спросила она. – Я не знала о капсулах то, что ты мне сообщил. Раз так, то мне нужна обычная капсула. И нужен человек, который бы мог прикрыть это дело.
Мицар тоже поднялся, поспешно одеваясь:
– То есть я должен согласиться на то, что ты будешь жертвовать своим здоровьем ради незнакомого человека? И тебе еще нужна помощь? Ты нормальная?
Соня махнула рукой, отвернулась.
– Как ты не можешь понять! Я должна всё исправить.
– Ты ничем не отличаешься от своего отца, Соня, играешь жизнями других людей не меньше, чем он.
– Что ты имеешь в виду?
Совсем недавно он узнал информацию про искусственный интеллект10, которая была копией матери Сони – Эриды. Он знал, что Ной поместил ее в симуляцию, где они проводили время вместе, а затем создал для нее тело, которое вскоре уничтожил, и многое другое, что глава «БВ» успешно скрывал.
Мицар вздохнул. Они стояли по разные стороны кровати.
– Я не стану тебе помогать.
– Ты не понимаешь! – крикнула Соня.
– Ты не вернешь Лиру! Твое чувство вины передо мной не вернет Лиру!
– Зря мы встретились, – произнесла она.
Соня убежала в ванную, переоделась и поспешила к выходу. Он взял ее за руку:
