Ной выдохнул.
– Нам предстоит очень долгий разговор… – произнес Агни, возвращаясь на свое место.
Присутствующие приступили к дебатам, когда на линзах главы «Беттер Ворлд»1 появилось сообщение: «Ваша дочь в коме. Срочно прилетайте на Марс».
2080 год. Космический отель «Звездный странник». Околоземная орбита.
Запись.
– Приветствую на странице личного дневника, Соня. Вы можете записать данные самостоятельно или выбрать вариант «ответов на вопросы».
Она выбрала второй вариант.
– Опишите ключевые события сегодняшнего дня.
Она написала: встреча с отцом, работа над сценарием новой истории для симуляции.
– Оцените каждое событие по десятибалльной шкале: десять – наивысшее удовлетворение, один – полное разочарование.
Она оценила: работа над историей – восемь. Встреча с отцом…
Место для заполнения цифрой мигало на экране.
Отмена.
Запись.
– Приветствую на странице личного дневника, Соня. Вы можете записать данные самостоятельно или выбрать вариант «ответов на вопросы».
Она выбрала первый вариант.
Включилась запись видео, система просканировала лицо, создала точную проекцию, на которую Соня смотрела, словно в зеркало.
– Я… потеряла счет времени. Мне тяжело. Я не знаю, где начало или конец.
Соня встала с кровати и подошла к иллюминатору: Земля сияла в абсолютной темноте межзвездного пространства, словно голубая жемчужина.
– Не понимаю, почему чувствую себя словно зверь в запертой клетке.
– Мама!
Соня обернулась: в холодном безжизненном мраке номера стоит белокурая девочка – ее дочь. Соня, скрестив руки на груди, сильнее прижала их телу, сгорбилась, слеза скользнула по щеке.
– Мама! – снова позвала дочь.
– Желаете остановить запись? – спросил электронный помощник.
Соня молчала, чувствуя, как ее сердце в прямом смысле разрывается от боли. Она смотрела на призрака, бездушную копию настоящего чуда.
В номер зашел Мицар – еще один призрак, существовавший в обличии живого человека:
– Соня.
– Миц, – поприветствовала она, вытирая слезы.
Он едва слышно спросил:
– Ты готова?
Соня вздохнула:
– Я никогда не буду к этому готова.
Они вышли из номера, следуя по красным указательным линиям, нарисованным на серых стенах. Этот плывущий на заданной орбите отель был последним пристанищем для Лиры – погибшей дочери Сони. Милая белокурая девочка отправлялась в свое первое путешествие к Луне, когда совершенно глупо, по какой-то трагической случайности, аппарат столкнулся с обломком космического мусора. От удара в корпусе образовалась пробоина. На место аварии буквально через несколько минут прибыли спасатели. К счастью, всех удалось спасти. Кроме Лиры.
Они зашли в криокамеру. Тело лежало в изоляционной капсуле, рядом стоял медицинский работник. Он подошел к Соне, положил руку на плечо.
– Соболезную вашей утрате, – произнес он и покинул помещение.
Мицар обошел сосуд, встав прямо над головой у дочери. Он нажал на кнопку, стекло открылось, потянулся, обнял руками лицо девочки, прильнул ко лбу, поцеловал и заплакал. Соня ненавидела Мица в этот момент, потому что Лира любила отца больше матери. Он выпрямился, с надеждой посмотрев на мигающие огоньки подключенного к саркофагу устройства, воссоздававшего в данный момент индивидуальность Лиры в цифровом пространстве: оно посмертно собирало данные с анализирующего нейронную деятельность головного мозга чипа, линз, ДНК, различных серверов и баз данных. Мицар и Соня заранее загрузили в программу соответствующие коррелирующие данные.
– Ты знаешь, что это будет не она, – произнесла Сара.
– Мы настроим программу так, чтобы это была она.
Слезы потоком хлынули из глаз Сони:
– Вот она! Вот! Вот она лежит здесь! Она никогда, никогда не будет прежней. Это будут лишь ее вариации, но мы никогда не сможем больше увидеть ее настоящую! Никогда, больше никогда!
– Что ты хочешь от меня?! – крикнул Миц в ответ. – Ты знаешь, что я никогда не хотел в этом участвовать!
Соня шокированно посмотрела на него:
– Ах, значит, это я заставила тебя испытывать к ней какие-то чувства? Ты, наверное, забыл, какую выгоду тогда извлек?
– Почему ты не могла взять ребенка с Базы2? Зачем всё это? Ты знала, что рано или поздно всё закончится именно так!
– Что вы тут устроили?! – возмутился вернувшийся медик.
Он прошел к сосуду, нажал на кнопку – капсула стала непроницаемой, скрыв девочку. Работник обратился к Мицару:
– Загрузка завершена?
Мицар проверил данные:
– Кажется, да.
– Выйдите все, – прошептала Соня, сжимая кулаки.
– Что? – переспросил медик.
– Я сказала – выйдите!
Через полчаса капсула с телом Лиры сгорела в атмосфере планеты.
2058 год. Станция «Эндьюранс». Марс.
– Добрые сутки… Фред, правильно? – спросила психолог.
Он протянул ей руку для пожатия, мягко и тепло улыбнулся.
– Прошу, – произнесла она, – присаживайтесь. Я задам вам несколько вопросов, стандартная процедура.
– Дайте угадаю, первый вопрос будет звучать: «Как вы себя чувствуете?».
– Даже если бы я не была психологом, то всё равно бы поинтересовалась.
Фред неожиданно для себя засмеялся. Она же из приветливого незнакомца превратилась в расчетливого специалиста. Задавать вопрос она не стала, лишь посмотрела на Фреда взглядом, говорящим: «Я вас слушаю».
Он опустил голову:
– Меня вернут на Землю из-за того, что я сейчас скажу.
Она никак не прокомментировала реплику, хотя он надеялся на это. Хотел бы услышать слова поддержки.
– Когда мы прибыли на Марс, – начал Фред, – то думали, что испытаем восторг, радость, облегчение. Я представлял себя Нилом Армстронгом, который сделал первый шаг на новом витке развития человечества. Мне казалось, что человечество загорится мечтой о путешествиях, открытии новых миров, а от толп желающий помочь в освоении Марса не будет отбоя. Я представлял себе города на этой холодной, пустынной планете. Мне снилось терраформирование3: я видел зеленые деревья, ручьи с жидкой водой, цветы, животных. Но оказалось…
Фред замолчал.
– Оказалось… что? – уточнила психолог.
– Оказалось, что никому это не нужно. Как только мы избавились от необходимости добывать пропитание, научились воспроизводить базовые ресурсы, подчинили себе биологию и генетику, распространили квантовые технологии, отрегулировали рождаемость, всё это оказалось ненужным. Путешествия на другие планеты оказались бессмысленными, ведь можно запустить симуляцию такого путешествия практически неотличимую от реальности.
– То есть вы думаете, что ваша работа лишена смыла?
– Я могу продолжать проектировать сооружения для расширения колонии, но зачем всё это, если здесь никто не собирается жить?
Психолог занесла информацию в планшет.
– Вы сами были в симуляции?
Фред задумчиво опустил глаза.
– Один раз, когда умерла жена. Создание стабильно работающей, детально воспроизводимой с помощью квантовых технологий программы сохранения личности делает невозможным осознание того, что ее больше нет.
– Это была она?
– О да, – с воодушевлением произнес Фред, – это была она. Точная ее копия.
– Что вы почувствовали?
– Желание остаться с ней.
Психолог снова что-то записала.
– Вы сказали, что после ваших слов вас вернут на Землю. Почему вы так думаете?
– Потому что у меня нет мотивации работать, а значит, я не могу больше должным образом выполнять те функции, для которых меня сюда отправили.
– А вы сами… хотели бы вернуться?
– На Землю или к ней?
2080 год. Станция «Аполлон». Луна.
Хотя это была не первая его проверка, он нервничал как никогда. Ной, директор компании «БВ», поправил галстук, посмотрел на помощницу, сосредоточенно проверяющую отчеты на планшете. Дверь переходного шлюза, соединяющего прибывший космический корабль с базой, открылась. Приветливо улыбающаяся бортпроводница встала около двери, провожая пассажиров. Ной оглядывался по сторонам, ожидая увидеть солидного мужчину в идеально подогнанной для представителя власти форме, но никого соответствующего ожиданиям не было видно. Ной уже собрался спросить у бортпроводницы, как к нему подошел мальчик лет десяти, не больше, в форме – всё как положено.
