– Добрые сутки, – инспектор протянул руку для пожатия, глядя снизу вверх сапфировыми глазами, – Кеплер.
Ной, так и не привыкший к манере называть детей вычурными именами, непроизвольно скривился.
– Ной, – произнес он, пожав руку. – Вы ведь инспектор, правильно?
– Да, всё верно. Вас удивляет мой возраст? По уровню интеллекта я не уступаю своим ровесникам. Пожалуй, я даже умнее их, учитывая, что меня взяли на такую работу.
Удивление Ноя можно было объяснить тем обстоятельством, что он застал время, когда десятилетние дети были десятилетними детьми: играющими на улице, беззаботными хулиганами и принцессами, не знакомыми с высокими технологиями. Но время диктует свои правила: кажется, что с каждым земным годом они взрослеют всё раньше.
– Расскажите, что случилось.
Они пошли по коридорам, тишина которых нарушалась лишь стуком каблуков помощницы.
– В прошлом земном году мы выпустили симуляцию высадки первых астронавтов на Луну: она имела довольно громкий успех. Мы в точности воссоздали условия, в которых находились космонавты, используя в том числе преимущества самой лунной поверхности, гравитацию, химические и биологические рецепторные добавки – всё это позволило нам создать уникальный экспириенс4. С помощью имеющегося архивного видео и самообучающихся алгоритмов квантовых нейросетей нашим специалистам удалось воссоздать многогранное, реалистичное, насколько это возможно, путешествие, где мельчайшая деталь влияла на пользовательский опыт. И для этого не нужна была капсула.
– Вы давали им какие-то медицинские препараты? Психотропные?
– Нет.
Кеплер остановился.
– Нет? – переспросил он, переведя взгляд на помощницу.
Она, не ожидая вопроса, взмахнула ресницами, посмотрела в планшет:
– У меня записано, что какие-то препараты могли вводиться внутривенно, если того требовал пользователь, однако они не могли вызвать такую реакцию…
– А конкретно ему что-то вводили?
– У меня записано, что нет, – сообщила помощница.
Кеплер кивнул, они пошли дальше.
– Когда вы поняли, что что-то пошло не так?
– Девяносто процентов всего путешествия проходит в симуляции, – ответил Ной, – но, как я и говорил, грешно не использовать саму возможность выхода на поверхность спутника, поэтому десять процентов путешествия пользователь проводит за пределами комплекса. Конечно, с ним вместе выходит специальный человек, который контролирует безопасность; кроме того, все действия пользователя ограничены определенным радиусом, за который он не может выйти. В сутки происшествия пользователь, как и положено в рамках имитации выхода на лунную поверхность, следуя указаниям энписи5, вышел на поверхность спутника. Как полагается, симуляционные очки скрыли от его взгляда как здание, так и человека, который стоит рядом, оставив лишь ландшафт и нужные объекты, вроде посадочного модуля, флага и т.п. В программе произошел сбой, и пользователь увидел всё, что на самом деле существует в реальности, то есть контроллера и здание, а потом…
Они как раз зашли в криокамеру: в капсуле лежал пятидесятидвухлетний мужчина лет. Конечно, это был необычный пользователь, иначе бы Сенат не прислал своего представителя – погиб сенатор.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Кеплер, рассматривая труп.
– Он… снял шлем.
– А это возможно?
– Нет! – воскликнул Ной. – То есть… мы думали, что нет. Костюм оснащен системой безопасности, которая выключается только тогда, когда человек возвращается внутрь комплекса.
– А включается, соответственно, когда выходит на поверхность? Хотите сказать, что за пределами здания он снять шлем не мог?
– Мы всё тщательно проверили перед запуском симуляции, – сообщила помощница, – у нас не было подобных инцидентов.
– А что контроллер? – поинтересовался Кеплер.
– Естественно, он попытался спасти пользователя, но смерть наступила слишком быстро.
– Разве данная ситуация не отрабатывалась?
Ной опустил глаза. Кеплер молча ознакомился с заключением медэксперта.
– Здесь есть штатный психолог? – уточнил он.
– Конечно, – кивнула помощница.
– Он проводил собеседование с пользователем?
– Безусловно, – заверил Ной.
– Вы установили, почему произошел сбой в системе работы симуляционных очков?
Ной развел руками:
– Это программа, что сказать, какой-то баг6. Это не было вмешательство извне, мы проверили.
– Что случилось с системой безопасности костюма?
– Система, как и положено, включилась, когда он вышел на поверхность, – ответила помощница, – но выключилась, когда произошел сбой.
– Сбой произошел в двух местах одновременно или в целом по программе симуляции? – уточнил Кеплер.
– Такими костюмами здесь пользуются все, кто выходит на поверхность спутника, их работоспособность не связана с работой симуляции, – сообщил Ной. – Я бы предположил, что это трагичное стечение обстоятельств.
– Мне необходимо ознакомиться с отчетом, – сказал Кеплер.
– Разумеется, – согласился Ной.
Инспектор отошел в сторонку, задумавшись.
– Вы уже вытащили чип, линзы, проанализировали ДНК, Сеть?
– Нет, мы ждали ваших указаний.
– Нам необходимо понять, связан ли инцидент с психологическим состоянием пользователя или же здесь что-то другое. Я бы еще хотел поговорить с контроллером.
– Конечно, я вас провожу.
Они снова вышли в коридор и направились к жилым отсекам.
– Месяц назад вы потеряли внучку, верно? – поинтересовался Кеплер.
Ной резко остановился – не потому, что ему трудно было об этом говорить, а потому что в суматохе он как-то умудрился об этом забыть.
– Да, к сожалению, – ответил он, продолжая движение.
– Приношу свои соболезнования, – искренне произнес мальчик.
2079 год. Здание Сената. Земля.
Уже который год продолжается эта удушающая жара. Благо легкий ветерок немного освежает. Кеплер поднялся из-за стола, прошел к открытому окну, смотрел, вдыхая полной грудью. Он частенько вспоминал Базу и своего наставника – Лиама, который любил повторять: «Не спеши взрослеть». Но Кеплер не мог не спешить: он хотел поскорее отправиться в самостоятельное плаванье. Он долго и упорно готовился, чтобы сдать выпускные экзамены, а потом столь же целеустремленно сближался с теми, кто мог бы порекомендовать его для работы в Сенате. Удача улыбнулась, когда объявили новый набор инспекторов – представителей Сената, которые проводили расследования инцидентов, – ознакомившись с характеристиками, чиновники сразу же предложили ему работу. Их привлек его выдающийся ум и способность сохранять удивительное спокойствие в любых ситуациях. Он же видел свое предназначение в служении Земле.
В коридоре что-то зашуршало: Кеплер быстро обернулся, но никого не увидел. Решил, что ветер, в любом случае, ему нужно было возвращаться к работе: он сел за стол, открыл голографический интерфейс – данные всплыли в воздухе. Снова какие-то звуки, будто бы кто-то скребет по дереву: он повернул голову и заметил девочку, выглядывающую из-за угла, которая и правда скребла ногтями по дверной коробке. Давно утраченная нынешними детьми непосредственность придавала ее лицу какую-то необычность: в нынешнее время так выглядели лишь любители прикинуться дурочка́ми.
– Вам что-то нужно? – спросил Кеплер.
Она по-детски игриво улыбнулась – точно, сообразил Кеплер, эта девочка на самом деле ребёнок, скорее всего не с Базы. Он решил спросить по-другому.
– Ты потерялась?
– Не-а, – ответила она.
Теперь она вышла из-за угла, встав напротив него в полный рост: белое платье до колен, розовые балетки и золотые, словно драгоценный металл, волосы.
– Где твои родители?
– Мама разговаривает с дядей.
Девочка вбежала в кабинет, приблизилась к интерфейсу, протягивая руку к парящим в воздухе рабочим данным. Кеплер терпеть не мог «дурачков», но девочка была настолько милой, что невозможно было на нее злиться. Он закрыл рабочие данные и открыл проекцию планеты. Глаза девочки расширились от удивления и восторга, она с восхищением рассматривала Землю. Кеплер вдруг понял, что наблюдение за ней сродни медитации, должно быть, ему давно стоило отдохнуть.