Тамара на стуле ребёнка: Хорошо, спокойно. Я плаваю, места много.

Валентина: Теперь переместись в тот момент, когда твоя мама приняла решение прервать беременность. Что ты сейчас чувствуешь?

Тамара на стуле ребёнка: Растерянность и непонимание: почему, как же так? Мне обидно. Мне очень обидно. Мне горько и страшно.

Валентина: Теперь переместись в тот момент, когда твоё тельце оказалось в унитазе. Твоя Душа ещё была в эмбрионе или уже отделилась? Какие в этот момент у тебя эмоции и послания к матери? Проклинаешь ли ты ее?

Тамара на стуле ребёнка: Мне очень горько и обидно. Я намеренно смотрела на тебя – на маму, чтобы ты запомнила мой взгляд. Мне очень хотелось, чтобы ты меня помнила, что я твой ребёнок.

Валентина: Хорошо. Твоя мама тебе сейчас кое-что сказала. Я напомню. А ты смотри свои реакции и сразу их озвучивай. Твоя мама сказала, что она чувствует себя очень виноватой перед тобой…

Дальше все по знакомому алгоритму, который вы наблюдали в описании прошлых сессий.

Клиентка проговорила все переживания сначала от себя в сторону ребёнка. Затем села на стул ребёнка и озвучила все реакции от ребёнка в сторону матери. И затем снова села на свой стул и выслушала, что ей только что сказал народившийся малыш. Стандартная схема, которая за час-полтора в 90 % случаях обнуляет любые самые эмоциональные воспоминания.

Встреча была полуторачасовой, поэтому нам удалось успеть на этой же консультации сделать аналогичные стулья с Антоном, отцом неродившегося ребёнка.

Если бы был 1 час, то стулья с мужчиной желательно было бы сделать в следующий раз, не откладывая в долгий ящик.

Иначе бы психотравма до конца не схлопнулась, а продолжала бы фонить.

Тамара: Валентина, после прошлой нашей с вами встречи я так выспалась. Вы, наверное, не понимаете меня… Я всегда, много лет подряд, беспокойно спала. Всю ночь я ворочаюсь, тяжело засыпаю. Для меня это стало настолько нормой жизни, что я уже и не мечтала от этого избавиться. А тут я просто легла вечером спать на подушку и утром проснулась. И все! Я, похоже, впервые за много лет выспалась. И сплю так уже неделю!

Я даже не могла предположить, что то воспоминание об аборте, оказывается, так незаметно 12 лет изматывало мою душу. Если бы я раньше знала, что так можно попрощаться с болезненными воспоминаниями, я бы давно это сделала. Но я лишь пыталась изо всех сил закопать внутрь Души поглубже и не вспоминать об этом. Я просто не знала, что так можно.

Далее мы работали с ее отношениями с братом, которые я пока оставлю в стороне.

Тамара: Валентина, это какое-то чудо. Перед планируемой операцией я сделала контрольное УЗИ. Киста исчезла непонятным образом. Как это вообще возможно? Понимаете, мне больше не надо делать операцию! Я танцевала от радости. Я рассказала мужу, что мы с вами убирали травму аборта, и вот тебе подтверждение, как это работает. Мой муж давно знал, что такой эпизод был в моей жизни. Ещё в начале отношений, когда у нас не было детей, я ему все рассказала, ну, без подробностей, конечно. Он меня не осудил. И сейчас тоже сильно радуется за меня.

Вы говорили, что гинекологические заболевания могут возникать из-за тяжелых потрясений, связанных с сексуальностью, беременностями или деторождением. Но я даже и не рассчитывала, что после стульев может операция не понадобиться. Это чудо какое-то!

Валентина: Я тоже не рассчитывала на такой кардинальный результат на уровне физического тела, но надеялась, конечно. Так часто бывает, что симптом уходит. Но не в 100 % случаях. Я сама, если у меня в теле начинает что-то работать не так, как хотелось бы, прежде чем соглашаться на кардинальную медицину, сначала пытаюсь отделаться стульями. Процентах в 70 до врачей не дохожу. Если же не помогло, иду, сдаюсь врачам.

Тамара: Валентина, похоже, я рано радовалась. Я решила перепроверить и сходила к другому гинекологу и на УЗИ. Киста действительно исчезла. Но врачи нашли скопившуюся жидкость, то ли в области тазового дна, то ли в области труб… Я плохо их поняла. Но гинеколог говорит, что нужно сделать операцию, чтобы откачать эту жидкость. Похоже, операции мне все же не избежать. Вот такая у меня сегодня печаль.

Валентина: Тамара, если симптом снова по части гинекологии, то причину нужно снова искать все в этих же темах. Вспомни, пожалуйста, были ли в твоей жизни ещё ситуации, связанные с сексуальностью, насилием, деторождением?

Тамара: Да, была ещё ситуация. Когда мы с мужем только поженились, мы очень ждали, когда наступит моя беременность. И она наступила. Мне было 27 лет. Это был долгожданный и любимый ребёнок. Мы жили тогда вместе с семьей моего мужа. Там был его брат с женой. Я чувствовала, как они нас сильно не любили. Отношения были очень накалённые. На сроке 8 недель у меня началось кровотечение. Меня положили сначала в родильное отделение на сохранение.

В больнице сказали, что плод не развивается и его надо удалять.

Это страшные воспоминания. Меня чистили. Помню, как после наркоза я звала свою маму. Помню, как слышала плач чужих родившихся деток. А я на кровати, отвернувшись к стене, плакала. Я так отчетливо помню эту кафельную плитку на стене.

Врач предложила перевезти меня в другое отделение для абортируемых, чтобы я не слышала других детей и не видела счастливых мамочек. Я отказалась. Помню, я тогда подумала, что замершая беременность могла быть от того яда, который исходил от невестки. После этой потери мы сразу съехали от них. И переехали в другой город.

Это была поворотная точка в отношениях с моим мужем. Пока мы жили с его роднёй, мы часто с супругом ссорились. Когда же переехали в другой город, мне кажется, только тогда мы реально стали жить душа в душу. Валентина, мне сейчас пришла мысль, что этот неродившийся ребёнок был словно расплатой за нашу дальнейшую счастливую семейную жизнь. Именно эта потеря подтолкнула нас к кардинальным мерам. Я думаю, что если бы мы остались жить там, то рано или поздно наш брак бы утонул в болоте.

Мы снова посадили очередного неродившегося ребёнка на стул.

Все начиналось как обычно.

Но необычны были реакции ребёнка.

Тамара на стуле ребёнка: Когда в животе, я чувствую себя в тесном бункере. Тело прям само начинает заворачиваться в улитку. Меня сейчас скручивает. Эмоций, мыслей, реакций – никаких. Вообще пусто.

Валентина: Переместись далее по времени, ты уже не в теле матери.

Тамара на стуле неродившегося ребенка: У меня странное чувство, что я взрослый мужчина. Я не ребёнок! Я не понял, чего вы от меня хотите и зачем я здесь сижу? Валентина, как это возможно? Я ожидала, что сейчас, как и в прошлый раз, почувствую ребёнка какого-то возраста, а тут какой-то грубый мужик сидит…

Валентина: Доверяй себе, бывает по-разному. Ещё раз давай перепроверим: ты душа того ребёнка, который был в теле Тамары, но не родился. Ты сейчас смотришь на Тамару, свою несостоявшуюся маму, и она тебе только что сказала, что долго тебя ждала, что очень плакала, когда лишилась тебя, что очень тебя любит.

Тамара на стуле неродившегося ребёнка: Женщина, я тебя не знаю, ты мне совсем не родная. Чего ты плачешь? Какого я тут вообще сижу? Я хочу выйти сейчас в двери и не смотреть на вас обоих. Для меня эта твоя беременность промелькнула на секунду и не оставила никаких ни эмоций, ни воспоминаний. Оставьте меня в покое. Ну, было и было. Живи дальше. Мне не хочется тебя обидеть, но я тебя точно не люблю и знать не хочу. Ты чужая. Я пошёл.