Тамара: Валентина, а разве такое вообще бывает? Я не почувствовала на стуле матери ни грамма любви в свою сторону. Ну вот ни капельки!!! Вот даже намёка на теплоту нет!!! Словно мы две посторонние конкурирующие взрослые женщины. Только вся власть надо мной у неё.

Я 34 года пыталась выпросить у неё любви. Я вглядывалась в ее глаза с надеждой, а там, оказывается, лёд. Я ожидала, что она пожалеет меня и приедет нянчиться с внуками, а ей просто вообще наплевать на меня. Хоть с внуками, хоть без внуков. Как это вообще? Я не понимаю. Я же по-другому смотрю на своих детей. Меня они хоть и раздражают иногда, конечно, но все же больше я смотрю на них с умилением. С нежностью. Почему у неё не так? Может, я была настолько непослушной девочкой?

Валентина: Вот стоп! Пусть ты бы хоть какой там была непослушной, но позлорадствовать, когда она сломала тебе самооценку про рост, – это уже ты ни при чем. Это уже свойство ЕЁ личности. Очень похоже, что она с тобой начала конкурировать уже в том возрасте.

Тамара: В смысле конкурировать?! Разве мать может конкурировать с дочерью?!!!

Валентина: Конечно.

Через неделю Тамара сказала, что тему стыда за свой рост и нестильную манеру одеваться она выдохнула. Весь фокус ее внимания переместился изнутри маленькой 9-летней девочки в злобную мать.

Тамара: Я поняла, что про рост – это был лишь предлог, чтобы меня укусить. Если бы она сказала не про рост, то придумала бы ещё что-нибудь про волосы, или про ноги, или типа того. Дело вообще не в моей внешности – дело в матери. Но мой стыд за свою внешность сменился растерянностью от поведения матери: как так, почему она так со мной поступала? Этот вопрос я задаю себе снова и снова. И у меня нет ответа. Меня это изматывает.

Валентина: Давай вернёмся к конкуренции между вами.

Конкуренция между матерью и дочерью, между сыном и отцом есть всегда. Разница только в том, насколько она проходит открыто или завуалированно, болезненно или через юмор. Но конкуренция есть всегда.

Сначала важно выиграть конкуренцию у родителей, а лишь потом – у равных по возрасту (то есть сиблингов: братьев и сестёр, одноклассников и коллег по работе). Так как от равных победа не усвоится, пока родитель не признал превосходство своего ребёнка над собой.

Так мужчина может пытаться всю жизнь конкурировать со всеми мужчинами вокруг через деньги, медали, марки авто, количество женщин, размер дома, через что угодно. И все лишь потому, что его отец не признал успехи сына ВЫШЕ своих достижений. Но все будет мимо, пока ОТЕЦ не скажет: «Сын, вот В ЭТОМ деле ты меня обогнал, молодец».

Представьте родовую систему, например, из 4 поколений. Допустим, клиентка – 35 лет. У неё есть мама – 60 лет. Бабушка – 85 лет. Есть дочка – 10 лет.

Итого 4 женщины.

Негласно, представьте, что есть трон главной женщины в роду. И на нем восседает одна из ныне живущих. У неё вся власть. Ее слово последнее. Ее нельзя расстраивать. Именно у неё все собираются на праздники. Она владеет большей частью имущества. Может делиться финансами с остальными по своему усмотрению. Она считает возможным всем давать советы, выносить оценки.

Именно эта женщина легко скажет:

– твой муж себя сейчас неправильно ведёт, куда ты смотришь?

– что это он лежит на диване? Пошёл бы лучше сделал…

– и детей своих ты разбаловала, они тебе на шею скоро сядут;

– ты неправильно распоряжаешься своими деньгами;

– ой, что ты там опять придумала себе какое-то хобби, учебу, психолога, деньги с тебя только там выкачивают;

– зачем тебе все эти диеты и косметологи, вечно ты фигней страдаешь;

– вот вспомнишь мои слова.

Это типичные фразы женщины, которая завуалированно даёт понять: «я тут главная, слушай меня, я лучшая жена, чем ты, я лучше умею воспитывать детей, чем ты, я здесь самая-самая. И это место уступать не собираюсь.

Трон мой. Я его без боя не отдам. А чтобы мой трон был незаметный и неприкосновенный, я накину на него пушистый плед с надписью: “Я же о вас забочусь, исключительно из любви, я только добра вам желаю”. А если вы меня обидите, то у меня сразу будет инсульт, инфаркт, давление и камни в желчном пузыре зашевелятся. Причём все это одновременно. И вы должны чувствовать себя в этом виноватыми. И пусть вам будет стыдно пытаться свергнуть меня с трона».

В идеале, в здоровом варианте – это когда на «троне главной женщины в роду» сидит женщина детородного возраста. То есть в нашем случае это та, которой 35 лет, а не 60 и не 85 лет. Это крайне важно, так как именно эта женщина максимально соответствует времени. А значит, она уже лучше разбирается в современных законах, в медицине, в лекарствах, в образовании, в психологии, в современной бытовой технике, в гаджетах.

Именно поэтому она уже примет лучшее решение за всех: в какой город всем переезжать, какое имущество надо менять, в каких больницах лечить старших, в каких учебных заведениях учить младших. Как правило, именно она способна максимально зарабатывать среди других женщин в своём роду. Поэтому она обязана быть у руля.

Как волчью стаю должен вести самый сильный вожак, а иначе вся стая вымрет, так и локомотив родового поезда должен быть самым мощным среди остальных вагонов.

Полное отрицание конкуренции говорит только о том, что у человека недопрожита конкуренция со своим родителем того же пола.

Но старшие женщины, как правило, трон уступать не хотят своим дочерям. А уж тем более невесткам. Дары к ногам – это да, могут принимать. Подарки, поездки, деньги, ежемесячное содержание, лечение, санатории – ладно, так и быть, давай. А вот перестать лезть с советами, которых не просят, – это очень тяжело: «ты пропадёшь без моей мудрости, вспомнишь мои слова потом».

Старших женщин, которые принимают, что теперь их задача – это сидеть с мужем на лавочке, любоваться закатом, восхищаться птичками и природой, при этом не пытаясь рулить событиями и жизнями других людей, – одна из ста.

Причём все оставшиеся 99 человек абсолютно уверены, что совершенно не вмешиваются в жизнь своих детей. Кто угодно, только не я.

Я – молодец. Я точно среди этого 1 %.

Невероятное количество разводов происходит по причине конкуренции между матерью и невесткой, матерью и дочерью.

Примерно та же модель конкуренции работает не только между женщинами, но и между мужчинами.

И этих женщин на троне тоже можно понять. Непонятные слова про «личные границы» им неведомы. «В смысле не лезть в твою жизнь? А где граница между твоей и моей жизнью? Я же о тебе переживаю, значит, обязана тебе это сказать».

Но личные границы – это уже другая тема.

Почему люди считают своей святой обязанностью вмешиваться в жизни близких?

Почему так сложно разобраться в этих модных идеях про личные границы?

На самом деле все просто.

Как мы все выросли? Вспомните себя. Была ли у вас своя собственная комната? Не одна комната на двоих-троих детей, а вот прям ваша. Могли ли вы закрыться в своей спальне на защелку? Стучались ли к вам в комнату родственники? Был ли свой собственный шифоньер? А если и общий с кем-то, то были ли полки только ваши, на которых никто не может ничего трогать без вашего разрешения?

Был ли ваш письменный стол, где только вы могли делать уроки или играть? А если нет, то были ли хотя бы ящики в столе, которые были исключительно ваши? Была ли ваша одежда только ваша или ее мог надеть ещё кто-то? Обувь? Ваши игрушки?