Мне совершенно некогда гоняться за ней по городу, и просить не торопить события. Работу никто не отменял, а после недельного перерыва там столько разгребать, что хоть вешайся. То время, что предполагается для свободы я целиком и полностью трачу на Яну – привожу ей необходимые вещи и лекарства, еду и фрукты из кафе, и вообще осуществляю все то, что должен делать ее мужик.

Я не совсем мудачье, чтобы бросить женщину после операции.

Но и не святой, поэтому на четвертый день, когда Яна сидит в кровати, и ковыряет вилкой утку по-пекински, ухожу от ее вопросов.

- Нам нужно не отчаиваться, Владюш, - у девушки прекрасное настроение, чего не скажешь обо мне, - врач сказал, что и с моими показателями беременеют, так что у нас обязательно получиться…

- Яна, мы не планировали ребенка. И после случившегося планировать не будем.

Она поднимает растерянный взгляд, будто я говорю какую-то нелепицу.

- Ну, я же про будущее, - пожимает плечиком, - слушай, а ты помоешь ванну перед моим приездом? А то мне наклоняться пока тяжеловато…

Все-таки я мудачье, потому что везти Яну к себе после больницы не собираюсь точно. В обеденный перерыв связывался с риелтором, и договорился о поиске квартиры с оплатой на три месяца. Этого хватит, чтобы Яна пришла в себя, и наладила жизнь. Тем более, девушка не безработная, и больничный никто не отменял…

- Кстати, я тут подумала… Как ты смотришь на то, чтоб я ушла с работы?

Твою мать, что?

- Ну, ты же сам говорил, что тебе не обязательно, чтобы девушка работала…

Говорил, блять, и это чистая правда! Но тогда речь шла о спутнице по жизни, которую я не прочь содержать в материальном плане. А сейчас к Яне я не чувствую ничего, кроме искренней жалости, и желания наименее болезненного разрыва.

- Думаю, не стоит спешить с этим, - уклоняюсь от прямого ответа, - вот выпишут, выздоровеешь, тогда и посмотришь. А сейчас лежи, и побольше отдыхай.

Я давлю улыбку, и получаю не менее приклеенную в ответ. Мы как будто деловые партнеры, каждый из которых хочет поиметь другого, и потому отчаянно врем, не желая проигрывать свою игру. Только вот у меня нет цели обмануть Яну – всего лишь дать ее организму окрепнуть, а затем сказать правду.

Но что в голове у девушки, я при всем желании понять не могу.

- Ты сказал «посмотришь»… - вдруг нарушает тишину все еще улыбающаяся Яна, - раньше ты никогда так не говорил.

Я натурально висну над странным замечанием.

- В единственном числе, Влад, - поясняет девушка, - а раньше всегда говорил за нас двоих…

Она отворачивается, вытягиваясь на удобной новомодной кровати, а я нащупываю сигареты, и выхожу в коридор. Нахуй, на воздух, подальше от собственной беспомощности.

Мне хватает сил признать, что в словах Яны есть смысл. Если бы я до сих пор видел в нас пару, то, скорее всего, поддержал бы ее в этом вопросе. А может, даже сам бы попросил завязать с работой после пережитого… Единственное, чего Яна так и не поняла – у меня действительно к ней все. Остыло, оторвалось, прошло.

Это не выглядит хорошо, или даже нормально, это скорее неправильно и мерзко. Но в настоящей жизни так случается куда чаще, чем нам кажется. Вот ты живешь с человеком, тебе кажется, будто вы подходите друг другу, а затем – ба-бах! – и ты просто «выключаешься», сам не понимая, куда могли подеваться все теплые чувства.

В моем случае «ба-бах» имело весьма отчетливые формы, и необычное имя. Только вот затерялось где-то среди городских джунглей, забыв, что между нами другая сказка, а я не ебаный Тарзан, ищущий свою Джейн.

Затягиваюсь, уже привычно вынимая мобильный. Набираю Бель, слушаю гудки, сбрасываю, снова набираю. Я наркоман, который нуждается в звуке ее голоса, просто, чтобы знать, что с ней все в норме.

Ну же, принцесса…

Дай мне немного отклика в ответ, потому что каждому мужчине нужна в жизни цель. И я бы хотел сворачивать жопу тут именно ради тебя, Бельчонок.

Молчаливая мольба проходит впустую, Бель не берет трубку. Я докуриваю до фильтра, выбрасываю окурок, и сажусь за руль. Пора возвращаться на работу, потому что моя идущая в гору карьера значит для меня многое, и я бы не хотел потерять выгодные позиции, на которых сейчас нахожусь.

В мысли впиваются воспоминания трехгодичной давности, и я душу их в себе, не желая признаваться в страхах. Ведь тогда все было также… Она просто решила, что мы не сможем быть вместе, мы из «разных миров», и ей совсем не улыбается мчаться за мной в «сраную Москву», где мне предложили новую должность.

Да, я настаивал. Уговаривал, убеждал, даже требовал. Мне нужна была моя принцесса здесь, рядом, чтобы вместе строить наш новый мир. Я хотел подзаработать, купить кольцо и сыграть ту свадьбу, которая будет достойна сказочной Бель.

Но у Красавицы в голове крутились картины, творческие тусовки, и какой-то свой мир, где Чудовищу было не место. Я никогда не скрывал, кто я есть по сути. Далек от «прекрасного», но готов поддерживать и искренне восхищаться работами Бель. Жаль, что я тогда так и не смог достучаться до нее, и увезти с собой. Жаль, что мы оба психанули, разругались, и я уехал, даже не попрощавшись нормально.

Мне есть, о чем жалеть в прошлой жизни. И повторять этих ошибок я не намерен, потому что привык усваивать уроки. Но Бель…

Может, она считает, что поступила тогда верно?

Я не знал, но Боже мой, когда я выкраду время и найду засранку, я спрошу с нее за все.

И пусть не надеется, что я приму какой-нибудь другой ответ, кроме жарких поцелуев и мольбы о пощаде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бель

От родных я возвращаюсь с полным пакетом (самосшитым!) гостинцев, и пустой, перезапущенной головой.

В квартиру вхожу рано утром, вижу оставленный нами с Владом беспорядок, и быстро принимаюсь за дело. Постельное в стирку, посуду убрать и помыть, скопившуюся пыль смахнуть – и вот, в общем то, будто и не было тут страстной ночи, перевернувшей мою размеренную жизнь.

Проверяю телефон, вижу пропущенные от Влада, и глубоко вздыхаю. За это время у меня нет четкого решения, но в одном я уверена точно – сперва разговор с подругой, а следом все остальное. Я хочу знать, как там у них с Владом, прежде чем идти с шашкой наголо против близкого человека.

Хотя, безусловно, хочется взять трубку, и зашептать, как же я соскучилась. Как хочу его губы везде, где неприлично. И как невыносимо тоскливо быть правильной и честной.

Выхожу на балкон, проверить «мастерскую», и достаю из-за досок свой «секретный экземпляр». Все так, хорошо получилось. Так… Пронзительно. И Влад очень узнаваем, даже если не приглядываться, ну а девушка… Я совру, если скажу, что не вложила в нее свои черты. Хоть и гораздо более скромно, чем в «скопированного» Влада.

Сажусь на высокий стул, залипая над работой. Красивый… Мой Чудовище безумно красив, и одетый, и обнаженный, а еще напичкан какими-то странными феромонами, настроенными словно специально на меня. Я медленно очерчиваю пальцем нарисованные губы, вспоминая и представляя, как нам было хорошо вместе.

Я не помню, было ли так остро три года назад, но одно могу сказать точно – мои чувства изменились. Если тогда я оборвала самый лучший в своей жизни роман в полной уверенности, что впереди меня ждет что-то более глубокое, то сейчас знала наверняка – лучше Влада мужчины не существует.

Для моей широкой и замороченный души точно.

Так странно, как долго я искала то, про что читала у классиков, и ждала признаний и отношений уровня сестер Бронте – где все медленно, чувственно, многословно и каждая фраза произнесена с осторожностью и подчас имеет двойной смысл. Казалось, будто то, что с Владом – слишком быстро и завязано скорее на инстинктах, а не на большой и светлой Любви.

Мне хочется вернуться в то время, когда я гоняла этот бред в своей голове, и хорошенько врезать себе томиком с «Джейн Эйр». Чтобы наверняка вылетела вся безмозглость, и я начала ценить то, что имею.