— А сколько личных встреч с журналистами назначено на сегодня после презентации?

— Сегодня все хотят говорить только с самим Разумовским, — немного обиженно пожала плечами блондинка, — Если хочешь, уточним у Марго…

— Вывести на экран расписание встреч Сергея, запланированных на сегодня? — виртуальная помощница встряла в разговор, снова не дав девушке договорить и растоптав ее чувства окончательно.

— Нет, не нужно, Марго, спасибо, — Воронцова задумчиво покрутила в пальцах и без того закрученный в спираль локон холодного темно-коричневого цвета, — Я правильно понимаю, что у меня после презентации никаких дел нет?

— Твой час Х настанет раньше, ты же будешь находиться со всеми репортерами до начала официального представления, — сухо и незаинтересованно обронила Лена, по привычке занявшись поливкой своего локального дендрария, забыв, что полчаса назад делала то же самое.

— Да, все верно, — проигнорировав тон девушки, Мария натянуто улыбнулась, — Спасибо, что все подсказала. Увидимся позже.

С этими словами она направилась в сторону лифта, собираясь подняться к себе в кабинет, оставить там пальто и сумку, а затем вместе с остальными коллегами ждать «нападения» на офис журналистов и блоггеров. Ее утренний настрой все еще был при ней, несмотря на то, что любое упоминание о Сергее выбивало ее из колеи, напоминая о предчувствии, которое засело где-то в дальнем уголке ее сердца и там опасно притихло.

Впрочем, все шло в идеальном соответствии с планом.

И это бы начало пугать ее еще сильнее, если бы у нее была хоть минута свободного времени, которое она могла бы потратить на тревогу и гложущие ее страхи.

Но времени не было.

Примерно на седьмой минуте, проведённой Марией в своем кабинете, в дверь постучали. С того момента она ни секунды не была одна, то болтая о грядущих переменах с другими директорами, то в панике носясь по этажам с ребятами из ее отдела, внезапно заподозрившими, что одну ошибку в приложении они все-таки забыли вчера исправить. Шестьдесят минут пролетели незаметно, и ближе к 10 часам утра вся шумная компания разного ранга сотрудников передислоцировалась на сороковой этаж, где в комнатах отдыха должны были проходить приветственные встречи с репортерами.

— Сергея сегодня видели? — поинтересовался заместитель директора по информационной безопасности, недвусмысленно покосившись на стоявшую рядом Воронцову.

— Нет, а что? — девушка обеспокоенно повернулась, снова ощутив, как ее душевное равновесие пошатнулось, — Что-то не так?

— Не знаю, — мужчина покачал головой, — Его еще никто, кажется, не видел. Может, ты сходишь к нему, а то мы даже не знаем, в здании ли он…

— Марго, — покинув комнату с шумными журналистами, Мария обратилась к помощнице, — Сергей у себя?

— Да, но он просил предупредить, чтобы к нему никого не пускали.

— Из журналистов? — взглядом похвалив девушку за находчивость, директор по безопасности заговорил заметно успокоившимся голосом.

— Из сотрудников компании тоже.

Мария фыркнула, изобразив усмешку:

— Готовится, видать, книжки по ораторскому искусству, наверное, читает.

Мужчина засмеялся. Марго отключилась, и Мария вернулась к журналистам, искренне радуясь, что ей удалось удовлетворить любопытство коллеги, но при этом не переставая беспокоиться насчет того, что, даже будучи в здании, Разумовский может выкинуть очередной фокус и провалить масштабнейшую айти-конференцию в истории Санкт-Петербурга.

Девушка еще не знала, что переживать стоило не из-за начала, а из-за конца презентации.

И того, что за всем этим последует.

К 11 часам журналистов в сопровождении младших сотрудников отправили в помещение, где планировалось проводить основную часть мероприятия — шестьдесят пятый и шестьдесят шестой этажи были объединены, и это позволяло зрителям наблюдать за всем происходящим, словно за спектаклем, разыгрываемом на сцене. В холле, прямо перед входом в комнату, каждому присутствовавшему выдали специальные очки с кнопкой, активировавшей Марго и создававшей ее голографический образ. К очкам также прилагались информативные буклеты, но от них большая часть гостей отказалась — презентация достаточно подробно была освещена в социальных сетях, так что все приглашённые сюда люди были в курсе дела и примерно предполагали, за чем пришли.

— А вот и Сергей, — одна из коллег, завидев Марию, кивнула ей куда-то налево, — Надеюсь, ему удастся не упасть в грязь лицом.

— Простите? — Воронцова мельком взглянула на говорившую с ней женщину, тотчас же вернувшись к рассматриванию запершегося в одиночной кабине Разумовского.

Под «кабинами» подразумевались две зоны, отделенные от основного зрительского зала матовым стеклом и находящиеся, как бы висящие над сценой, друг напротив друга. В большой кабине сейчас толпились директора и их заместители — двое охранников, стоявших у двери, строго следили за тем, чтобы никто из посторонних к ним не присоединился. Еще трое сторожили меньшую по размеру, но большую по значимости комнатенку — личную кабину Разумовского.

-… Вы меня совсем не слушаете! — раздался над ухом девушки сварливый возглас, — Зачем задавать вопрос, если вас не интересует мой ответ на него?

— Прошу меня извинить, — Мария улыбнулась и, поборов себя, отвернулась от стекла, — Я нервничаю, думаю, вы меня понимаете — это мое первое мероприятие такого масштаба и…

— И ответственен за него богатенький мальчишка, которого Бог наградил гениальным умом, который тот теперь успешно пропивает, — алые губы женщины скривились. Она, кажется, была чем-то вроде аналитика в сфере экономики, но Мария никак не могла вспомнить, что именно входило в ее обязанности.

— Сергей создал все это с нуля, — Воронцова заговорила, сцепив руки на груди и стараясь никоим образом не выдавать бушующего внутри нее раздражения, — И к своим годам добился того, чего не все добиваются к пятидесяти. Корпорация, деньги, патенты в области ультрасовременных технологий — и всего этого для вас не существует только лишь потому, что он позволяет себе изредка выпивать?

— Не лукавьте, Мария, — в глазах женщины сверкнул недобрый огонек, — Я понимаю, что ваша карьера напрямую зависит от Разумовского и вы будете защищать его при любом раскладе, но признайте и вы, что «изредка выпивать» — это крайне преуменьшенное определение алкогольной зависимости нашего с вами начальника.

— Не признаю, — отрезала девушка, обернувшись и снова посмотрев в зрительский зал и кабину напротив. От вида мечущегося из угла в угол мужчины ее взгляд смягчился, — Давайте закроем эту тему и не будем портить друг другу настроение.

— Позволите последний вопрос? — Марие очень хотелось ответить отрицательно, но увы — вежливость, соблюдение субординации и все такое прочее не оставляли ей ни малейшего шанса.

— Да, конечно.

— Ваше рьяное желание защищать Сергея как-то связано с тем, что вы внезапно переквалифицировались из программиста в его личную секретаршу?

От удивления Мария раскрыла рот, не сумев произнести ни звука. Расширившиеся глаза с длинными ресницами тупо смотрели на самодовольно ухмыляющуюся женщину, но внутри Воронцовой неистово бурлила злость вперемешку со стыдом и неверием в такое неприкрытое хамство.

Поток ее пропитанных агрессией мыслей прервало восклицание механического женского голоса:

— Привет! Меня зовут Марго, я ваш новый виртуальный помощник.

Так ничего и не ответив, Мария кое-как протолкнулась в противоположный угол комнаты, на этот раз замерев у стекла в полном одиночестве. Ее мысли все еще крутились вокруг свалившегося на ее голову обвинения, но вскоре вернулись в прежнее русло, и она напрочь позабыла об оскорбившей ее женщине преклонного возраста.

— Миллиардер, филантроп…

Предчувствие шевельнулось в ней, подобно проснувшейся гадюке — скользкой, холодной и ядовитой.

— Встречайте, Сергей Разумовский!

Он вышел, и сердце у девушки забилось где-то в горле. Сквозь расстояние и толстое стекло она чувствовала его неуверенность, и это же чувство читалось в каждом движении хрупкой черно-белой фигурки, принявшейся нервно расхаживать по небольшой площади круглой сцены, параллельно представляя свое творение дрожащим от страха голосом.