Что-то завозилось позади, и Крылатый обернулся, пытаясь найти источник. Тут же рядом появилась серая голова, и Мятлица вытащила из укрытия маленькую кошечку песочного цвета. За ней уже сам выбрался её братишка такого же окраса, пряча глаза. Королева вздохнула.

— Волчий Клык! Я их нашла! — крикнула она в темноту, а после повернулась к детям. — Ну что такое? Теперь вы сбегаете перед сном и донимаете нашего глашатого!

— Прости, — пискнул Колосок.

— Они мне не мешали, честно, — сказал Крылатый, но Мятлица продолжала строго смотреть на Горчинку, пока и она тоже не буркнула:

— Прости, — и тут же добавила: — Да вы просто хотите, чтоб мы были такими же скучными, как Травушка с Закатушком! Или как Лопухолап!

— Они, в отличие от тебя, хотя бы не так сильно заставляют волноваться и чуть-чуть слушают старших, — Волчий Клык появился и подхватил дочь за шкирку. — Крылатый, прости за беспокойство. Ты же знаешь этих котят.

— А я не хочу спать, я хочу сказку про бродяг! — но Колоска тоже подхватили, и Мятлица кивнула Крылатому.

— Будет тебе сказка, — услышал кот её ласковое ворчание через пару мгновений и усмехнулся. Мятлица и Волчий Клык, должно быть, просто отличные родители, раз умудряются воспитывать всех четверых в таком относительно молодом возрасте. Крылатый помахал кончиком хвоста Горчинке, а та скорчила рожицу в ответ.

Взошла луна. Её почти круглый светлый диск осветил лагерь, готовящийся ко сну. Всё ещё тут и там сидели коты группками иди парочками, но один за другим они покидали поляну, желая остальным спокойной ночи. Под лунными лучами их серебристые спины похожи были на небольших рыбок — подумав так, Крылатый уже не мог не представить, как большая-тяжëлая рыба Легкокрылка плывёт в нору. И тут же одернул себя: ну, ещё над старейшинами смеяться не хватало. Развидеть всё равно было сложно, и, когда проплывающая мимо Морошка обратилась к нему, глашатай чуть не подлетел на месте.

— Спокойной ночи, Крылатый! — она ускорила шаг, нагнала Одноцвета. Тот тоже обернулся и кивнул.

— Спокойной, — ответил Крылатый с улыбкой, про себя удивляясь, как и каждый день, спокойному счастью Ветра.

Да, многое изменилось с того дня, когда они отпраздновали победу.

Он помнил морозные Голые Деревья, когда Легкокрылка чуть не погибла от болезни. В ту же луну она стала старейшиной, и у Уткохвоста теперь был постоянный собеседник. Он помнил и гостей, пришедших когда-то и оставшихся навсегда. И случайную встречу с Тучей, которая поселилась недалеко от племён. Он помнил и посвящения — в ученики, в воители, давние и только прошедшие.

Он помнил и Нашествие, но иногда желал забыть.

— Крылатый? — взгляд выхватил из темноты силуэт Рассвета. — Мы с Рыжехвостом убрали весь мусор с кладбища. Я даже нашёл тот камень, который клал Пшенице, помнишь его?

— Конечно, — кивнул кот и похлопал рядом с собой лапой, мол, садись. — А Рыжехвост действительно старается.

— Наверное, они с Рябиной и Теплогривкой просто не хотят выглядеть любимчиками предводительницы, — Рассвет усмехнулся и сел. — Хотя мне кажется, что они отличные коты и воители. Осенняя Звезда умеет находить хороших друзей.

— Спокойной ночи, Рассвет, Крылатый, — мимо прошла Канарейка и растворилась в тени где-то возле спальных мест.

— Спокойной, Канарейка. Да, я тоже думаю, что они неплохо справляются.

— Мам, пап, вас хвалят, — послышался голос Теплогривки и короткий смешок. Крылатый шутливо погрозил лапой.

— Ай-яй-яй, нельзя подслушивать. Рябина, как же ты воспитала дочь?

— Простите, уважаемый глашатай, такого больше не повторится, — серая изящно поклонилась, а Теплогривка кое-как подавила смех.

— Эй, Крылатый, чего ты мою семью обижаешь? — Осенняя Звезда подошла к троице и улыбнулась. — Не теряй, мы погуляем. Рыжехвост, спорим, снова не сможешь обогнать?

— Мечтай! — кот сорвался с места, но пёстрая легко обогнала его.

— Подождите нас!

Крылатый смотрел, как все четверо выбегают из лагеря на глазах у молодых воительниц и спешат вверх по холму. Рассвет прочитал его мысли.

— Они — отличная семья.

— Я рад, что у Осенней Звезды она теперь снова есть.

— Помнишь, вы с Пшеницей так же соревновались?

Крылатый улыбнулся. Золотистая кошечка, скачущая впереди, и это сладостное чувство победителя, когда обгоняешь её…

— Между прочим, я обычно выигрывал!

— В Юные Листья я почему-то скучаю по ней немного больше, — Рассвет поднял глаза на Серебряный пояс, уже сияющий во всей своей красе. — Завтра хочу сходить на нашу полянку. Подснежники уже должны появиться.

Крылатый промолчал. Становилось всё тише, и, казалось, на всех пустошах теперь слышался только их с Рассветом разговор, мурлыканье Мятлицы в детской да концерты сверчков. Рассвет помялся, после встал.

— Ну… я спать. Спокойной ночи?

— Спокойной ночи, — кивнул Крылатый. — Я ещё посижу. Может, схожу погуляю.

— С Медоцветик? — тихо, заговорщически протянул рыжий и заработал возмущённый взгляд.

— Рассвет!

— Всё, молчу-молчу. Удачно вам прогуляться!

Странно: день был полон дел и забот, но сейчас спать не хотелось совершенно. Рассвет прав, погулять с Медоцветик — отличная идея. Кот подошёл к целительской и позвал подругу. Та появилась сразу — такая же нежная и прекрасная, как и всегда.

— Посидим снаружи?

— Давай. А Молчунья с Клеверницей что?

— Я выйду через ограду.

Он огляделся, заглянул на спальные места. Вроде все спят. И тогда он шмыгнул в прореху, ещё не залатанную. Затрещали веточки. Ну вот, завтра снова убирать. Он встряхнулся: нечего на Медоцветик щепки ронять. За лагерем был их небольшой холмик. Она появилась несколькими секундами позже и тут же улыбнулась.

— У тебя в шерсти веточка застряла. Погоди, я вытащу.

— Спасибо, — пробормотал он в ответ.

У самого горизонта голубая полоска ещё не погасла, и Крылатый посмотрел туда, вдаль. Медоцветик пристроилась меж его передних лап; он, недолго думая, положил подбородок ей на макушку. Ветер пролетел мимо, и редкие, только-только растущие травинки закачались ему в такт. Островки снега тут и там ночью казались каплями лунного света, упавшими случайно именно на их пустоши, на их холмистые земли.

— Красиво тут.

Сидеть здесь было уже чем-то вроде их маленькой традиции. Крылатый тихо замурлыкал.

— Ты сегодня очень довольный, — голос кошки немного поднялся, выдавая её улыбку.

— Да, хороший день.

— Я видела, ты днем был не совсем в настроении. Или это из-за сказки?

— Какой сказки?

— Ну, я видела тебя. Ты шёл по лагерю и остановился, когда услышал, что Легкокрылка и Морошка рассказывают Закатушку про Нашествие. И у тебя такое выражение было…

— Это странно, что я не хочу вспоминать Нашествие?

Медоцветик глубоко вдохнула. Потерлась макушкой.

— Нет, Крылатый, это абсолютно нормально. Не все любят вспоминать битвы и плохие времена. Но… Ведь всё обошлось.

— И нам повезло.

— Нет, Крылатый, не повезло. Ты сам сделал так, чтобы всё кончилось.

Где-то совсем рядом заскрипел сверчок. Кот отстранился и сел рядом с подругой, смотря на свои обычно палевые, а теперь серебристые от лунного света лапы.

— Ты знаешь, все воспринимают меня как героя, но я не совсем понимаю, что тут такого, — он не дал Медоцветик сказать то, что она собиралась. — Нет, я знаю, я собрал кружок и всё такое, но это мог сделать кто угодно?

— Мог, но не сделал.

— И что?

— Знаешь, Крылатый, — она посмотрела на него. — Тут главное не то, что ты создал кружок, вдохновил нас и все такое… Главное — что ты решил это самостоятельно. Без указки, без приказания.

— Всего лишь заканчивал миссию Пшеницы?..

— Вот именно, — он наконец посмотрел в ответ, чтобы утонуть в сияющих глазах Медоцветик. — Звёздное племя выбрало избранную, но она не справилась. Думали, что всё потеряно, но ты сам решил довести её миссию до конца. Сходил к Лунному озеру, собрал кружок. В то время, как все рассчитывали на какого-нибудь избранного и Звёздное племя, ты действовал. Понимаешь?