— Что ж, — он вернулся назад. — А я хочу, поэтому вы сделаете так, как я сказал.

— Не упрямьтесь, хуже будет! — крикнул кто-то из бродяг, но остальные — остальные молчали. Напряжение достигло пика, и уже не один Крылатый принял боевую стойку, но половина племенных, а чужаки в свою очередь ощетинились и обнажили зубы. И тут Завитой сорвался.

— Да пропадите вы все пропадом! — заорал он и прыгнул на ближайшего к нему кота.

— Прекратить драку! — взвыл Лёд, но Ива что-то прошептала ему на ухо, и он застыл на месте. Легкокрылка воинственно замахала лапами, и двое бродяг кинулись на неё. Рассвет бросился помогать матери. Чем больше котов вступало в потасовку, тем больше становилось сражение, и в какой-то момент все подневольные вдруг очнулись, проснулись, встряхнулись — и с криком бросились на захватчиков.

Крылатый перекатился набок — над ним пролетели когти Пролазы. Он вскочил, отпрыгнул. Развернулся и кинулся на Мрака, что теснил Завитого. С другой стороны вдруг появилась трёхцветная шерсть. Он отпихнул Медоцветик.

— Что ты творишь? Быстро спрячься! — крикнул он, увернулся от удара и прошёлся лапой по боку Мрака. Когти запутались в густой шерсти. Подруга стояла рядом.

— Я тоже могу постоять за племя! — она поднырнула под живот бродяги, но едва царапнула его, как тот навалился всем телом. Крылатый впился зубами в плечо Мрака. Тот отскочил. Крылатый схватил подругу за загривок и выдернул из сражения.

— Пожалуйста, — он медленно отступал к целительской. Удар влево, вправо — глаза залило кровью из распоротого уха. Боль в спине. Лапами вперёд, отскочить, но боевые приёмы, полузабытые, не желали всплывать в памяти. Он не слышал, что говорила Медоцветик. Шум битвы заполнил его полностью. Крики, стоны, гнев, кровь. Где-то звук падающего тела. Кровь. Сражение. Это должно было произойти.

— Пожалуйста, не будь безрассудной и защити Уткохвоста. Я постараюсь загнать к тебе младших!

Он набросился на следующего бродягу: Корж. Бежевая шерсть затрещала под когтями, и Крылатый почувствовал мрачное удовлетворение. О да. Он ждал. Он ждал так долго, чтобы разорвать врагов на кусочки. Он вонзил когти поглубже и повис на коте. Слепая ярость почти захватила разум, когда он увидел исчезнувший хвост Медоцветик в пещере. Она молодец. Надо защитить ее. Надо защитить всех! Кот отскочил, попытался увидеть своих среди гущи битвы, но всё сливалось в единую полосу. Сразу двое противников оттеснили его к кустам и загнали в колючки. Он вырвался, прошмыгнул между лап нападающих. Боль в ранах становилась невыносимой. Он так долго не протянет. Надо остановить. Он видел, как один за другим сдаются племенные. Рассвет! Он лежал распростертым на земле. Где Завитой? Где Ночница и Буревестник? Где Одуванчик, Морошка? Где Мятлолапка и где Ласка? Кто эти слепые, яростные воины?

Его прижали снова, и он прохрипел:

— Сдаюсь.

Нет смысла сражаться далее. Одного за другим воителей повергали на землю и прижимали к скалам. Несколько котов стояли в кольце бродяг, и остальных грубыми пинками загнали туда же.

— Рассвет? Ты как? — рыжий дрожал рядом. Он мотнул головой. В середине круга свирепо рычала Морошка. Кажется, Мятлолапка плачет. Или это котята в детской?

Всё кончилось.

— Не сдавайтесь. Нельзя падать духом, — проговорил Крылатый, обернувшись внутрь круга. — Не смейте падать! Пусть они увидят вас гордыми!

Он никому не признался бы, что боится: если кто-то упадет, он больше не поднимется. Бродяги тоже были потрёпаны, но взяли количеством. Крылатый усмехнулся, видя свежие раны на телах врагов. Перед племенными появились Лёд и Ива. Первый — без царапинки; вторая — немного помятая, но горящая радостным возбуждением.

— Что, бунтуем? — воскликнула она и залилась смехом. — Как же весело! Я уже и не надеялась увидеть такого!

Ей ответом стала тяжкая тишина. Похоже, лишь она одна была довольна битвой. Лёд хмуро осмотрел присутствующих.

— Ничего, братишка, они тебе ещё поддадутся, — продолжала Ива. — Пожалуй, пока можно отложить Реку. Пусть заживут ранки. А сегодня они повеселили меня! Как неожиданно!

— У вас ещё остались силы бунтовать? — голос Льда резанул холодом. Крылатый поднял голову: синий взгляд пронзил его насквозь. Лапы подкосились. Нельзя падать. Нельзя.

Над ним пролетело нечто рыжее. Он пригнулся, не успев удивиться.

Морошка повалила Льда и ударила в шею. И тут же бухнулась на землю под лапами Ивы.

— Слабо, — хмыкнула бурая. — Давай, покажи, что ты можешь.

Морошка, шатаясь, поднялась. Крылатый переглянулся с Рассветом. Нельзя дать ей умереть!

Ива уверенно наступала, а бродяги расходились, позволяя Морошке отступать. Удар. Удар. Каждый шаг она хлестала Морошку по морде, почти всегда уворачиваясь от её атак. А затем свободное место кончилось. Позади Морошки высилась Скала.

Ива занесла лапу — но Крылатый и Рассвет с двух сторон прыгнули на неё, заставив промахнуться. Рыжий вытолкнул сестру из западни. Крылатый в последний раз ударил Иву прямо в шрам на её морде и сполз по Скале. Нет сил больше. Кошка возвысилась над ним.

— Я уж постараюсь, чтобы вскоре племенных не осталось вообще, — она больше не улыбалась. Она придвинулась чуть ближе. — Особенно прослежу за тобой и твоими дружками.

Она отошла и встала перед остальными. Лёд остался позади. Вот она — истинный вожак стаи.

— Я знаю о ваших грязных делишках. Думаете, вы самые умные? Раз ваши друзья сбежали, можете покрывать их? Думаете, я не замечу?

«Она о пропавших!» — Крылатый не сводил усталых глаз с буро-серой фигуры. Медоцветик вышла и подбежала было к раненым, но Ива одарила её презрительным взглядом.

— Погоди пока. Я хочу, чтобы они запомнили урок. Отойди! — и по мановению хвоста Лапа оттолкнула кошку прочь. Крылатый кивнул подруге. Она подошла к нему и быстро сунула комок паутины в лапы. Что толку? Но он всё-таки попытался, кряхтя, промокнуть раненые уши и лапы.

— Приведите, — она махнула кому-то. Клара отделилась от толпы и поскакала к выходу. Через минуту она вернулась — с Антонио. Которого не было в сражении. И ещё кто-то был с ними — жалкий бледный комок, в котором загорелись два золотых огня.

— Солнцелап! — выдохнула Медоцветик и едва не бросилась к брату. Крылатый приподнялся. Неужели они обнаружили туннельщиков?!

— Солнышко предпочитает молчать, но вряд ли его хватит надолго, — протянула Ива и подошла к тому, глядя сверху вниз. — Что, малыш, нагулялся?

Солнцелап посмотрел на неё с ненавистью. Затем обвёл взглядом толпу и, заметив знакомые лица, едва заметно кивнул им.

Почему так сложно узнать в нём оруженосца, каким он был?

— Может, чтобы вас вразумить, его следует немного поцарапать? — она выпустила когти. — Как думаете, может, выколоть ему глаз? Или оторвать ухо? Как бы тебя разукрасить…

— Не трожь его! — крикнула Морошка.

— Ты ещё можешь говорить? Впечатляюще.

— Мы сдаёмся. Довольна? — рыжая подошла к ним. — А теперь отпусти Солнцелапа!

— Отпустить? Нет, он нам ещё нужен, чтобы найти нескольких заблудившихся котят, — она кивнула Антонио. — Он поживёт с нами немного.

— Только попробуй что-нибудь сделать с ним, — прошептала Морошка. Солнцелап тревожно глянул на наставницу.

— Я не буду сопротивляться, но ничего вам не скажу, — непривычно твердый голос. Ива пожала плечами.

— Братишка, пожалуйста, распорядись этим.

Лёд подошёл к Антонио, а Медоцветик, улучив момент, подскочила к Морошке и принялась хлопотать над её ранами.

Вот и всё. У них был шанс. Теперь же племенные, разбитые, лежат тут и там, истекая кровью, туннельщики в опасности, а бродягам всё только лучше. Кое-где слышались тихие стоны и перешептывания, а захватчики, убедившись, что никто против них не сможет выступить, отошли зализывать раны.

Как победить, если враг держит тебя за горло?

Крылатый вздохнул. По телу пробежала дрожь. Кажется, кровь больше не идёт, но подняться он не мог — и медленно опустил веки.