— Прекрасные перья, — буркнула кошка и впилась в дичь зубами. — Не, ну вшо-таки непонятно!.. — прошамкала она с набитым ртом.

— Ты про Уткохвоста и Канарейку?

Рассвет сгреб в кучку пёрышки и пух, сел рядом с подругой. Пшеница кивнула.

— Мне кажется, Уткохвосту просто больно снова переживать старые воспоминания, когда он видит кошку, которая там была.

— Он такие странные вещи говорил иногда. Может, он головой стукнулся? — предположила золотистая. — Эх, если б ты знал, как всё сложно…

Рассвет протянул лапу и аккуратно подтолкнул Пшеницу к себе, так, что её голова упала к нему на плечо. Кошка смущённо заморгала, по телу разлилось тепло.

— Ничего, разберёмся, — по голосу было понятно, что кот улыбнулся. — Я не буду у тебя выспрашивать всё досконально, ведь это не мои тайны, хотя я вижу, что ты знаешь куда больше. Просто будь осторожна, ладно?

— Хорошо, — кошка потёрлась щекой о плечо друга, чувствуя, как в груди трепещет. — Спасибо.

Ещё пару минут они сидели так и не решались пошевелиться. Их маленькое уединение нарушил патруль, вошедший — точнее, вбежавший — в лагерь.

— Молнезвёзд! — крикнула Легкокрылка. Предводитель уже и сам спешил навстречу, но, заметив раны на шерсти котов, нахмурился.

— Опять драка?

— Бродяги воровали дичь, — пояснил Серогрив, не успела Легкокрылка что-либо сказать. Мятлинка подбежала к отцу, и он быстро лизнул её в макушку, но после шепнул что-то, и белая кошечка с грустной мордочкой побежала обратно к матери.

— Да, они внаглую охотились на кролика на нашей территории, и мы решили их прогнать. А они стали драться, — старшая воительница обернулась на пятнистого воина. — Верно я говорю, Серогрив? — спросила она, смерив кота недовольным взглядом.

— Верно, — ничуть не смутился тот. — Мы их выгнали за пределы нашей территории.

— Ясно, — Молнезвёзд вздохнул и помолчал немного: казалось, его что-то тревожит, какая-то мысль, но он вскинул голову. — Хорошо, молодцы. Наши земли надо защищать. Сходите к целительницам, они залечат ваши царапины.

— Эм, Молнезвёзд? — Крылатый, который тоже входил в состав патруля, подошёл к полосатому. Пшеница быстро оглядела бока брата.

— Он в порядке, — шепнула она Рассвету. Тот кивнул, тоже не отрывая взгляда.

— Что такое? — предводитель взглянул на палевого.

— Мы будем с этим что-нибудь делать?

— С чем именно?

— С бродягами, — Крылатый поднял голову и твёрдо посмотрел прямо в глаза буро-рыжего кота. — Когда ты собираешься предпринимать что-нибудь против них?

— Пока рано что-то делать, — коты продолжали сверлить друг друга взглядами, но Молнезвёзд первым опустил глаза и вздохнул. — Я знаю твоё мнение на этот счёт, но, пожалуйста, доверься мне, как я доверялся тебе раньше.

— Ты не доверяешь ни одному из своих воителей сейчас, — тон Крылатого сменился на более мягкий. — Но, по-моему, тебе стоит послушать хотя бы Осеннецветик.

— Я сам решу, ладно?

— Эй, Крылатый, иди сюда, — позвала Пшеница. Брат посмотрел на неё, быстро кивнул предводителю и покосился на Рассвета, после подошёл ближе. Кошке пришлось поднять свою голову с уютного плеча друга, и на секунду они перекинулись взглядами, но она тут же посмотрела на Крылатого вновь.

— Что такое?

— Зачем ты так с Молнезвёздом? Вдруг он разозлится и накажет тебя? — спросила она. Не то чтобы ей нравились действия предводителя, скорее, его позиция относительно бродяг. — Он же наверняка знает, что говорит. Вдруг у него есть план?

— Сидеть тут, пока нас не перебьют одного за другим? Отличный план, — хмыкнул палевый.

— Да что с тобой?

— Если ты заметила, я тоже дрался. Они становятся наглее. Увереннее, — Крылатый сел. — У них есть свои планы на наше племя. И лучше бы тебе тоже иметь какой-нибудь набросок действий.

— Опять всё я, да? Я ведь уже начала, чего ты сразу наезжаешь? Я же тебе говорила, что узнала! — вспыхнула Пшеница.

— Если вы собираетесь ругаться, я думаю, лучше не стоит, — попытался вставить рыжий кот, про которого все вдруг забыли.

— Я не наезжаю. И, Рассвет, не мог бы ты уйти пока? Пожалуйста, — хвост Крылатого метался в воздухе.

— Чего ты его прогоняешь? Пусть он посмотрит, какой ты! — сказала Пшеница, и её золотистый хвостик тоже невольно начал подергиваться.

— Может, какая ты? — с упором на последнее слово сказал Крылатый. Рассвет встал.

— Я ухожу, ухожу. Но, может, вам решить всё мирно?

И брат, и сестра уставились на него.

— Я не знаю ваших тайн и не требую их мне раскрыть, но не думаю, что из-за этого вам стоит ругаться, — сказал он и шаг за шагом отошёл от спорщиков. Пшеница виновато понурилась.

— Так, давай сразу скажу: я буду, буду работать. Просто дай мне времени.

— У нас нет времени, Пшеница, — Крылатый оглянулся. — И, кстати, ты подумала насчёт Канарейки?

— Ой, а сегодня она какая-то вся не в себе, — вдруг вспомнила кошка. — И Уткохвост… он на неё накричал.

— Правда? Отчего же? — она заметила, как брат уставился на неё с интересом, и приосанилась. Вот теперь сразу ясно, кто в паре главный!

— Не знаю. Она спросила, как дела, а он начал кричать странные вещи, что-то вроде «легко надевать маску невинной». Как будто не в себе…

— Так… интересно, — Крылатый кивнул самому себе. — Ладно, я к нему зайду. А ты попытайся сделать что-нибудь полезное!

— Я сделаю! Хватит на меня давить! — выпалила Пшеница. Спокойствие, принесённое Рассветом, уже улетучилось, и она вновь почувствовала раздражение. Да что Крылатый вообще понимает?

— Ты же понимаешь, что если бы ты уже что-то сделала, Уткохвост мог бы быть здоров?!

— То есть, я ещё и виновата? — голос сорвался на полувизг. — Да ты, да я… Это не моя вина! Я не могла знать, что так будет!

— Ты должна была давным-давно довести свою миссию до конца, но вместо этого узнала имена нескольких бродяг и ходишь довольная! — кот нахмурился. — А, что с тобой говорить. Пойду к Уткохвосту.

— Вот и топай, раз такой умный!

Внутри зудело непонимание, распаляя и без того сердитую кошку. Ну почему, почему?! Почему Крылатый её просто не оставит в покое? Почему нельзя понять, что она сама решит, когда и что делать? Как будто бы он здесь всё решает! Раз её — её, а не брата! — выбрали Избранницей, значит, она круче всех и должна сделать выбор сама.

«Зайцеголовый Крылатый, — надувшись от дурацкой обиды, подумала Пшеница. — Рассвет хотя бы не знает о пророчестве и не донимает меня всякими там лекциями! А этот? Брат называется!»

Она посмотрела в сторону друга, который сидел со своими матерью и сестрой на другой стороне поляны, и решительно пошла к ним. «Рассвет хороший. Он не лезет в чужую жизнь и всегда меня защищает! Не то что некоторые!»

— Снова привет, — постаралась дружелюбно поздороваться кошка со всеми тремя и присела рядом с другом. После переплела свой хвост с рыжим хвостом Рассвета и глубоко вздохнула.

Комментарий к Глава 49.

Эм, надеюсь, вышло норм?))

========== Глава 50. ==========

Тихое утро постепенно, будто нехотя, заполняло собой закоулочки громадных холмистых пустошей. Оно виделось в тонких, прозрачных солнечных лучах, слышалось в первом копошении зверьков, чувствовалось в свежем, пропитанным росой воздухом; оно являлось в розоватых краях облаков и холодке просыпающейся земли. Прилетал с ветром первый клич жаворонка, дрожащий и звенящий, а жизнь, набирая силу, бежала за ним, чтобы пробудить ото сна каждое создание на холмах. Она не знала, что хозяева этих земель уже давно выбрались из уютных гнёздышек.

Крылатый легко переставлял лапы. Шерсть намокла от росы, встопорщилась, а он раздвигал траву и вереск плечами, даже не задумываясь о движениях. Вчера, после небольшого свидания с Цветинкой, ему казалось, что голова освободилась от тревог, но сегодня назойливые мысли снова ворвались в неё, как стайка бабочек с огромными каменными крыльями.

Кот сомневался в своих догадках, но всё же давал им шанс на жизнь. Уткохвост не смог рассказать ничего нового, хотя у его злости на Канарейку действительно были основания. Из рассказа Одуванчика ничего толкового извлечь тоже не удалось, а к самой Канарейке Крылатый не заходил. Он знал, как непросто приходится королеве, но это не оправдывало её действий в тот день.