— Да, собираемся наловить побольше дички до того, как окотится Сизокрылая! — выскочил Уткохвост.

— У нее схватки? — живо спросила Ночница, глянув на брата.

— Да, ещё утром началось. Тёплый у неё, а Молнезвёзд отослал нас на охоту. Говорят, будет четверо, — Легкокрылка втянула в себя воздух. — Ну, мы пошли. Время не ждёт, дичь сама в кучу не прыгнет! Айда, патруль!

Веселая компания лёгким бегом направилась далее по своему пути, негромко переговариваясь между собой и явно не стараясь особо скрыться. «Поймали бы много-много кроликов!» — мечтательно вздохнула Пшеницелапка. Дышать жарой уже было невозможно, а дичь была вялая и нежирная, что весьма огорчало племя Ветра.

— Давайте пойдем к ручью! — попросила она в надежде наконец напиться.

— Можем пойти к границе с Грозовым племенем, — предложил Буревестник. — Знаю, ты не хотела урока, но так мы совсем немного потренируемся, а там и ручей, и тень.

— Только обещай никаких лекций и уроков! — недовольно фыркнула Пшеницелапка. Надеется заговорить ей зубы? Как бы не так!

— Обещаю, обещаю, — улыбнулся кот примирительно, — даже не заставлю тебя вести. Но это только на сегодня! Идёмте!

Ночница энергично вскочила, а Пшеницелапка нагло втиснулась между этими двумя. Она примерно прикинула расстояние до границы. Не так уж и долго идти — примерно столько, сколько они добирались сюда, даже меньше. Мышцы уже успели немного передохнуть, и потому кошечка решилась вновь пуститься бегом. Она оставила позади Буревестника и Ночницу, следуя прямо к границе — вопреки всему, этот путь она запомнила довольно хорошо. И не собиралась она их вести или указывать путь, тем более по указке наставника! Сами дойдут.

Завидев вдали деревья, Пшеницелапка хотела было заставить себя бежать медленнее и размереннее, как учил Буревестник, но в итоге все равно припустила только быстрей, чуть не свалившись в Лунный ручей. Быстро оправившись, кошечка стала жадно лакать воду. Живительная прохлада с каждой каплей вливала в её тельце новые силы, и она не могла остановиться.

— Племя Ветра! — послышался пронзительный крик с той стороны границы, что заставило ученицу поднять голову. Молоденькая кошка медленно бежала к границе, за ней следовала другая, взрослая. Пшеницелапка предположила, что это ученица с наставником, хотя ей и показалось, что «ученица» довольно крупная для своего статуса.

Когда они приблизились, кошечка с интересом оглядела соседей. Предполагаемая ученица была белой, а её наставница — пятнистой черно-рыжей кошкой. Обе разительно отличались от стройных Ветряных кошечек. Эти были шире в плечах, их лапы тоже были шире и короче, а шерсть длиннее. А ещё в их глазах не было дружелюбия.

— Неужели теперь котята помечают границы? — ухмыльнулась старшая Грозовая.

— Я ученица! — протестующе пискнула Пшеницелапка, удивляясь, как тонко прозвучал ее голосок, и выпрямляясь. — И я тут не одна! Вон мой наставник и подруга, — она уже более уверенно кивнула туда, где виднелись стремительно приближающиеся силуэты Буревестника и Ночницы.

— В любом случае, мы не хотим конфликтов. Отойди, пожалуйста, мы тоже хотим пить, — примирительным тоном попросила белоснежная красавица и наклонилась к воде. Воительница же стала помечать берег ручья.

— Пшеницелапка! Надеюсь, ты не ввязалась в ссору с соседями? — строго спросил Буревестник, когда добежал, переводя дух. Ночница кивнула Грозовым кошкам.

— Здравствуйте, Снежнолапа, Кленохвостка, — вежливо поздоровалась она. Пшеницелапка удовлетворенно отметила, что всё-таки её выводы насчёт Снежнолапы были верны.

— Ночница, Буревестник, и, как я понимаю, Пшеницелапка? — поприветвовала их в ответ Кленохвостка. Коты кивнули. Поговорить с соседями было не о чем и незачем, так что без лишней болтовни, деланно пожелав друг другу приятного дня, патрули разминулись. Грозовые направились к озеру, а Ветряные — вверх по течению.

— А кто это был? — полюбопытствовала кошечка, когда они немного отошли.

— Грозовая воительница и ученица, обычное дело на границах, — пожала плечами Ночница. — Тем более, Снежнолапа к испытанию готовится.

— Не болтай с ними лишнего, — посоветовал наставник. — Любая неосторожность может обернуться неприятностью в дальнейшем.

Ученица лишь фыркнула про себя. Кажется, он обещал не превращать прогулку в лекцию!

Напившись вдоволь и насладившись холодком ручья, Пшеницелапка снова воспряла духом. Сейчас ей, несмотря на нежелание учиться, хотелось сделать что-нибудь этакое полезное. Например, половить дичь, но этого она не умела. Когда уже Буревестник научит ее добывать кроликов! Невыносимо проходить всякую неинтересную ерунду урок за уроком. А в охоте она сможет хотя бы посоревноваться с Крылолапом, как и в беге.

— Ночница, айда бегом до лагеря, быстрей него придем! — заговорщически шепнула она долговязой воительнице. Та улыбнулась, оглянулась на буро-черного кота и припустила к лагерю, Пшеницелапка за ней. Обе достигли входа действительно раньше Буревестника, запыхавшиеся, ещё более разгоряченные, чем прежде, и счастливые от собственной победы.

— Буревестник — улитка! — насмешливо промурлыкала черная кошка, чуть задевая хвостом «проигравшего», когда тот приблизился, и нырнула в лагерь. Ученица последовала ее примеру. Здесь солнце пекло не хуже, чем на пустошах, однако среди камней имелась спасительная тень. Пшеницелапка устремилась туда, прямо к спальному месту воителей, по пути захватив себе кролика.

— Привет! Я тут посижу немного? — с самым невинным видом спросила она. Здесь обнаружилось несколько воителей: Канарейка с Лаской беседовали у камней, Рассвет умывался, Песчаник делал выговор Туманнице. Дымчатая кошка выглядела виноватой; однако она тихо и терпеливо слушала кота, непроницаемая, как скала. Песчаник явно был не рад прибывшей «мелочи» и, бросив взгляд на Туманницу ещё раз, вышел из тени.

— Что-то случилось? — участливо спросила кошечка у воительницы. Она чувствовала себя совершенно спокойно среди взрослых воителей, потому что с котячества зачастила бегать в их уголок и совать нос во все их дела.

— Все в порядке, — неохотно, будто слова из неё выжимали, и слегка растерянная тем, что с ней вообще заговорили, ответила кошка. Её ясные глаза упрямо избегали ученицу. На разговор она не была настроена, как всегда, так что Пшеницелапка оставила её и поскакала к матери.

— Мам, Канарейка! Хотите кушать? — больше из вежливости предложила она, уже откусывая кусок. Жилистое мясо приятно щекотало язык, отчего кошечка заурчала, как маленькое Чудище на Гремящей тропе. Кошки покачали головами.

— Ты была на уроке? — спросила Канарейка, — ой, кстати, Сизокрылая рожает! Тёплый никого не впускает, говорит, мол, только помешаете — а Молнезвёзд всё равно сидит ждёт! Все ждём. Вот ещё говорят… — она собиралась трещать и дальше, но Ласка мягким жестом остановила подругу, и та хихикнула.

— Ладно-ладно! Как родит, все равно все всё узнают.

Пшеницелапка закивала. Она искренне любила неугомонную пёструю подругу своей матери и всегда узнавала свежие сплетни из её уст. Словно молчание Канарейки стало знаком, над поляной разнеслось:

— У Сизокрылой четверо здоровых малышей!

Голос принадлежал, естественно, отцу потомства. Тут же вокруг детской, как по волшебству, собралось множество желающих поглазеть. Тёплый вышел наружу, держа в зубах пучок трав.

— Тише! — вопреки всему, его голос прозвучал слабо и казался просьбой, нежели приказом целителя. — Пожалуйста, заходите только по одному и не задерживайтесь долго. Лучше даже подождать немного, дайте ей оправиться!

Пшеницелапка подавила вздох. Она уже мысленно пыталась представить себе котяток. Коричневые и полосатые, как Молнезвёзд? Серо-палевые, как Сизокрылая? А может, просто серенькие или, скажем, рыжие? Осеннецветик, неизвестно откуда взявшаяся, оттеснила котов от куста.

— А ну посторонились! Тёплый вам сказал, придёте чуть позже! Близкие друзья могут заходить с интервалом в несколько минут, остальные потом. Давайте, давайте, чего сгрудились, как будто вам тут добычу просто так раздают! — властными жестами она быстро разогнала желающих поглядеть на новых членов племени. Переговариваясь, коты разошлись обратно по своим делам, однако то и дело кто-то из них проходил в детскую. У входа даже поставили дежурить вернувшегося Серогрива, чтоб следил за порядком.