– М-м-м, а ничего, есть можно, – решили они, и зашлись над каменьями тихим голубоватым пламенем, время от времени слегка потрескивая от удовольствия. Певень, оттаяв в теплой кузне, пришел в себя и конечно рано поутру пропел свое громогласное КУ-КА-РЕ-КУ!!! И надо же, свершилось чудо. Солнце взошло, пригрело и зазвенела кругом капель.

– А ты почему не сдох от перегара? – поинтересовался у певня кузнец, вернувшийся по первой заре в кузню. Да и тепло то тут как, да и хорошо и не воняет вовсе. Что-то тут не так, что-то тут не то. И начал рассуждать вслух, беседуя с самим собой.

– Так, певень есть, очаг тоже есть, вонючие камни почти прогорели. Долго-то как теплятся. Во, дымок тянет вверх в дымосос плавильни. А в хижине у меня что? Дырка в потолке. В нее дым еле выходит, а мы дохнем от него! А-А-А! О-О-О! Так вот оно в чем дело! Дымосос надо делать в хижине, как в кузне, тогда и вонючие камни можно будет жечь.

– Э нет, милок, не выйдет! – каркнул простуженным голосом Великий Шаман, приплетшийся в кузню, привлеченный воплями певня. Ты не пойдешь против Устоев Предков, рылом не вышел! Они ясно заповедовали: что для кузни, что для хижины, что для хлева предназначено. Менять нельзя, Духи не велят! Они гневаются и топают ногами!

– У духов, что ноги есть? – спросил кузнец.

– И ноги, и руки, и предлинный уд, коим тебя дурака и проучат.

– За что?

– За то! Думай дурак, думай, против кого прешь то. Дымосос в хижине, уму не постижимо! Явно Скверного Духа набрался в Вонючей пади.

– Да, пованиваю я до сих пор.

– Во-во. И певня сюда давай, суп из него сварю.

– Певня не дам, он хороший!

– Тебя не спрашивал! Исполняй!

Певень покорно устроился подмышкой у Великого Шамана.

На улице Великий Шаман поковылял было домой, но его окружила восторженная толпа возбужденных людей, возглавляемая Великим Мудрецом. Тот заорал, срываясь на фальцет: – «Вот он, наш спаситель Великий Певень. Это он Солнце позвал! Это он произнес Слово!».

– Ого-го, – заголосила толпа, – Качать его, качать!

Певень взлетел вверх, приговаривая: – «Ко-ко-ко, ко-ко-ко», – затем взмахнул крылами и скрылся за соседней хибарой, подальше от сборища явно неадекватных людей.

– Весь обед мне испортили, – возмутился Великий Шаман.

– Весна пришла, – кипешился народ, – Слава Великому Мудрецу! Вовремя он все подсказал.

Ну, до настоящей весны, конечно, было еще далеко. Упрямый кузнец что-то зачастил в Вонючую падь, таская оттуда черные камни. И над его хижиной вытянула шею корявая труба, над которой все время вился белый дымок. Народ присматривался и смекал, смекал и присматривался. Дело шло к культурной революции.

Однажды встретились Земледелец и Кочевник, да поспорили, кого Великий Дух Земли больше любит.

– Я за Землей ухаживаю, причесываю ее плугом, и за труды мои она мне и дает всего вдосталь.

– А я просто брожу с места на место, и Земля просто так дает все мне и скотам моим, даже напрягаться не приходится.

Спорили, спорили и решили – кто из нас прав, пусть скажет Великий Мудрец.

В это время Великий Мудрец просвещал младое поколение. Земледелец и Кочевник, войдя в его жилье, устроились возле двери и стали слушать тихое бормотание:

– Тогда Великий Творец взял горстку Небесной Пыли сжал в своем необъятном кулаке и бросил от себя подальше в Небесный Окоем. Так и образовалась наша Твердь. «Ха, – сказал Творец, – Как интересно», – и запулил в пространство целую кучу других твердей. Тут ему Небесная Пыль попала в нос, он чихнул, и от этого невероятного чиха и летящих во все стороны сопель образовалось бесчисленные сверкающие капельки звезд. Следом Творцу по кумполу врезала им же созданная бестолковая комета, отчего в его глазах вспыхнуло и выкатилось в пространство оранжевое Солнце, осветив все кругом. А из кармана выпал желтый кусок сыра, который Великая Мать дала ему на прогулку, и стал Луной. «Да ну вас!» – обиделся Творец и отправился чудить дальше.

– Так было! Свидетельствую! – сказал Великий Мудрец, – Как сейчас помню, дедушка сказывал.

– Еще! Еще, расскажи! – загалдело младое поколение, – Откуда цветы, рыбы, птицы и мы пошли? Интересно ведь!

– Так и быть, – самодовольно ухмыльнулся Великий Мудрец, – А потом брысь отсюда, куда подальше.

– Великая Мать узрела болтающееся без дела в пустоте Солнце и велела ему летать вокруг Тверди. Нарекаю тебя Землей, молвила она беззвучно. И попрошу не путать ни с какими-то Меркуриями, Венерами, Марсами, Сатурнами и Юпитерами. Всем ясно? – задал вопрос Великий Мудрец.

– Ясно, ясно, отчего же, ясно, – наперебой загалдело младое поколение.

– Кусок сыра – Луну, Великая Мать тоже к делу приставила. Запустила спутником вокруг Земли.

– Кушать хочу, – заявил самый младший из подрастающего поколения.

– Потерпи, – строго сказал Великий Мудрец, скоро закончу.

– Так вот, на поверхности Земли остались от пальцев Творца бугорки и складки. В самые глубокие из них Великая Мать налила воды из Небесного Океана. Так появились реки, озера и моря. Подземный огонь Земли, она разожгла от Небесного Огня, и запыхтели как горшки на кухне огненные горы. От бесконечной смены дня и ночи понесся над Землей неутомимый Ветер всегда с непредсказуемым настроением, то тихий и ласковый, то злой и колючий. Появились и другие Великие Духи – красавица Весна, умница Лето, богатейка Осень и кудесница Зима. Ей все снега подчиняются. Поглядела Великая Мать на все это и велела – Да будет Жизнь! И стала Жизнь.

– Ну-ка все вместе скажем – Да будет Жизнь!

– Да будет Жизнь! – закричало звонкоголосым хором младое поколение. Им вторили и здоровенные дядьки – Земледелец и Кочевник.

– Все, а теперь по домам.

Дети унеслись гурьбой. Земледелец и Кочевник обратились к Великому Мудрецу.

– О Мудрейший, вопрос у нас есть.

– Спрашивайте побыстрее, время вкусить плодов земных приблизилось.

– Кого из нас Великий Дух Земли больше любит? Его или меня?

– А кто это вы такие, чтобы он любил вас? Один каждый год ему брюхо своим плугом дерет, а потом еще последние соки урожаем высасывает. Другой землю портит своими овнами и козлищами. Всю траву уже пожрали, все холмы тропинками истоптали.

– Но земля же не возражает.

– А вы ее спрашивали?

– Ну как ее спросишь.

– Как, как, через Великого Шамана, конечно.

– От так да! Благодарствуйте! Пойдем мы.

– Топайте, топайте!

Пришли.

Великий Шаман в это время песочил какого-то лохматого мужичка.

– Я тебе что говорил, Лепила? Сотвори мне образ Великого Духа Земли из Небесной Пыли, коей глина земная является. Идол мне нужен на капище! Идол! А ты что такое состряпал? Это просто ужас какой-то!

– Я его таким вижу, – упирался Лепила.

– Глаза надо иметь, чтобы видеть. И мозги, и руки, чтобы не из седалища росли.

– Руки как руки, обыкновенные. Что ты меня все время хаешь, о Великий. Я ж от всей души лепил, не спал, не ел, всего себя отдал без остатка. Усох весь, уд в живот втянулся. Думал, тебе идолище понравился!

– Не понравился. Ох, как не понравился! Наши предки что велели? Идол должен быть не больше одного человеческого роста, прямой, глаза вылупленные, рот широко открыт для приема подношений, руки к бокам прижаты, голова заостренная, весь как копье в небеса устремленное. Завет это, придурок, незыблемые правила.

– Сошка я малая, конечно, но внутренний дух подсказывает мне, что идолище должно внушать страх, восторг и благоговение.

– Распустился твой внутренний дух, как я погляжу, мнение свое завел, давно звездюлей не получал. Уж я-то тебе гордыню пообломаю. Ужо поучу тебя, как лепить правильно! Абстракционист! – выплюнул шаман едкое неведомое слово.

– Абсрак – чего?

– Абсрак – всего! Слово такое у духов есть, для обозначения таких как ты, умом калеченых, лепил.

– Вон люди пришли, пусть они посмотрят и скажут. Взгляд со стороны, так сказать.