© Лейко Д.А. текст

Интересно, если бы я знал, как этот момент перевернет мою жизнь, захотел бы я его избежать? А смог бы?

Я никогда не писал книг. Моя история – не пример для подражания, не свод правил и уж точно не наставление о том, как нужно жить. Таких историй тысячи, и каждый, кто хоть раз любил другого человека до кончиков своих и его пальцев, может написать свою книгу.

Я не герой, не робот и не железный человек. Я такой же, как и все люди. Так же слаб, так же одинок, так же, как и ты, дорогой читатель, продолжаю ходить на работу. Налаживаю быт, воспитываю детей, общаюсь с друзьями. Возможно, мы даже встречались когда-то, но твой взгляд скользнул мимо меня. Я не осуждаю.

Я расскажу тебе о том, о чем просто так не рассказывают. О том, что так приятно вспоминать, когда кроме воспоминаний ничего больше и не остается. Дорогой читатель, ты наверняка хоть раз в жизни слышал фразу: «Если любишь – отпусти. Твое к тебе вернется». Что ж, теперь у меня есть вопросы к тому, кто ее придумал.

В моей памяти в точности сохранился день, когда все началось. И сейчас, когда я снова и снова ворошу эти воспоминания, то испытываю и боль, и наслаждение. Две полярные эмоции, противоречие, бесконечный спор и при этом гармония. Парадокс, но именно так я бы охарактеризовал все, что произошло со мной.

Сейчас я вновь хочу вернуться в тот день. Как возвращаюсь в него каждую минуту, каждый новый вдох.

Суббота, ночь. Осталось 5 часов.

Текила обжигает горло. Я стою возле барной стойки, голова немного кружится. Пахнет кальяном и пониженной социальной ответственностью. Одна рука на талии обворожительной брюнетки (Катя? Юля?), другой рукой собираю кожурки лайма. Рядом друг детства. Жизнь прекрасна. Вроде бы.

Осталось 3 часа.

На улице прохладно, и это немного приводит меня в чувство. Конец августа, ночи короткие, вот-вот рассвет. Я смотрю перед собой и стараюсь немного проветриться. Мысли растеклись… И быстро сбежались в комок от резкого хлопка по плечу.

– Дима! Ну ничего себе, ты чего здесь?

– А, Серега, здорово! Да вот отдыхаю. На выходные в Липецк приехал.

– Видел фотки с Эльбруса – огонь! Как Таня?

– Да мы… Разводимся. Но все нормально!

Мне не хотелось говорить Сереге о том, почему так вышло. Или о том, как я скучаю по дочке и сыну. Или, скажем, о том, как мучаюсь бессонницей уже несколько месяцев. И тем более о том, что Эльбрус – на самом деле просто максимально далекое и максимально опасное путешествие, которое можно было организовать в это время. Тогда мне нужно было как-то забыться, дать испытание телу, чтобы перестать испытывать разум.

Я свернул болтовню с Серегой и вернулся в клуб.

Осталось 2,5 часа.

Нужно было найти друга, с которым я сюда пришел. В последний раз я видел его, когда он увлеченно шептал что-то эффектной рыжеволосой даме. Мой товарищ отличался высоким ростом, по этой примете я и старался его найти среди толпы. Но смотрел я только перед собой. И это стоило мне ошибки.

Если бы я тогда знал, к чему она приведет, постарался ли бы я быть внимательнее? Да кто сейчас разберет.

В общем, я споткнулся. Всего лишь потерял равновесие на несколько секунд. Нет, моя жизнь не перевернулась, Земля не перестала вращаться вокруг своей оси. Я просто поймал баланс и пошел дальше. Но процессы во Вселенной уже были запущены.

Осталось 2 часа.

Мы пробыли в клубе еще недолго, а затем собрались в отель. Если честно, мы перебрали текилы и очень устали. Моя темноволосая подруга (может, все-таки, Света?) куда-то испарилась. Егор очаровательно (как казалось только ему) улыбнулся своей сонной бестии, и мы ушли.

Алкоголь начал потихоньку отпускать, и голова уже трещала. Я поймал взгляд приятеля и молча согласился с ним, что последний сет напитков был лишним. Если ты хоть раз возвращался из клуба под утро в похожем состоянии, то наверняка догадываешься, к какому решению мы пришли.

– Может, поедим сначала? Супчик бы помог.

– Да разве что-то открыто уже в такое время? Хотя… Давай поищем, меня тоже как-то мутит.

Долго выбирать не пришлось, не так много заведений было открыто в такой час. Егор вспомнил одно место, и мы двинулись туда.

Все, кто хотя бы раз завтракал очень ранним субботним утром в кафе, точно видел таких, как мы.

Мы были не самыми желанными гостями, чего уж там. Цепляли официантку, отпускали плоские шуточки. Каким-то образом с нами внезапно оказались друзья – Ярослав и Ольга, и это только разгорячило нас. Не знаю, почему мы так развязно себя вели – ведь сначала нам хотелось просто поесть и отправиться спать.

Осталось 10 минут.

Я опустил взгляд. И мир опять не перевернулся, почва не разверзлась под ногами. А вот брюки – да. Помнишь, я споткнулся в клубе? Что было бы, если бы я смотрел под ноги?

– Девушка! А девушка! Ну не делайте вид, что вы меня не слышите! У вас есть иголка с ниткой?

Уставшая официантка бросила на меня полный ненависти взгляд. Представляю, как она не любит утренние субботние смены.

– Извините, но здесь не ателье.

Она убежала на кухню быстрее, чем я сообразил, что ей ответить.

Мы ждали свой заказ и продолжали нести чушь таким образом, чтобы каждый посетитель нас непременно слышал. Но что-то было не так. Мне было не по себе, словно кто-то за мной наблюдает.

Осталась секунда.

Я обернулся.

Помню ли я, какой была моя первая мысль, когда я увидел ее? Нет. Есть теория, что наш мозг специально избавляется от сильных потрясений – просто вычищает их из памяти. Возможно, дело было в этом. А может быть, я тогда просто не придал этому эпизоду значения?

Легко анализировать моменты издалека, когда прошло уже много времени. И как же сложно по достоинству оценить счастье, описать его правильными словами, подобрать ассоциации, когда вот оно, рядом.

Итак, я ее увидел. Высокая, очень стройная девушка. Идеально ровная осанка. Ее поза, положение головы, взгляд – все невероятно удачно балансировало на тонкой, математически выверенной грани между достоинством и высокомерием. Она держалась очень гордо, но не надменно. Она уверенно стояла на земле, хотя мне казалось, что над землей.

Длинные распущенные белые волосы были аккуратно уложены. Со стороны может показаться, что прическа – просто часть образа, и ничего особенного в них нет. Позднее я узнал, что волосы – это защита. Она не говорила об этом, едва ли она сама осознавала их роль. Но стоило внимательно понаблюдать за тем, как она рассыпает их по плечам, каким жестом она поправляет прическу, становилось понятно, что волосы – это ее защита от внешнего мира. Средство, чтобы спрятаться, убежать от случайных взглядов. Невероятно прекрасное средство. И какое манящее.

Я любил трогать ее волосы, вдыхать их запах. Ничего вокруг в такие минуты не существовало, я сам попадал в этот кокон, мне было уютно и спокойно. Но тогда в кафе, я, конечно, всего этого не знал.

Ее глаза. Настолько голубые, что казались… Стеклом, аквамарином, топазом? Они смотрели прямо в душу и одновременно как будто сквозь тебя. По ее глазам нельзя было прочесть тайну. Они не выдавали ее секретов, но зато умели выпытывать твои. При них можно говорить все что угодно. Вести себя как угодно. Но эти глаза видели все. От них было невозможно утаить правду.

Губы. Пухлые, аккуратные губы. Если бы ты знал, дорогой читатель, как я любил их целовать. Короткий поцелуй или долгий, шутливый или страстный. Каждый раз словно впервые. Я бы многое отдал, чтобы почувствовать это сейчас. Чтобы просто повторить этот момент. Хотя бы один раз. Хотя бы на полсекунды.