Предстать пред ним как есть, во всем открыться
И принять кару?.. Был готов отбыть
В поход священный я, чтоб искупить
Наш общий грех!
Гертруда:
– Как я могла забыть?
Я помню все! Но видно ты забыть
Желаешь кое-что. Тебе напомнить
Причину, по которой невозможно
Нам было правду королю открыть?
Тогда уже я Гамлета носила
Во чреве – и была, увы, бессильна
Позор любви отваром отвратить!
Иль надо было сына мне убить?..
Клавдий:
– Да, ты всегда умела убеждать –
Где лаской мимолетной, где угрозой…
Гертруда:
– О, боже, перестань! Еще заплачь,
Пусти слезу, невинный мой палач!
Не будь столь жалок, чтоб тебя жалела,
Кто жертвой стать твоей, увы, посмела,
Кто стыд забыв, пошла наперекор
Закону, чести… Жалок твой укор,
Презрения достоин. Вот – мужчины!
Один был неотесанный солдат,
Жил, как наемник, не снимая лат,
По жизни браво прошагал в строю,
Не вспоминая про жену свою,
Оставив ей холодную кровать,
В которой можно только порыдать.
Когда же – ненароком – наезжал,
Как буйную кобылку объезжал:
Вонзал, не церемонясь, в тело шпоры.
К чему жену ласкать, и уговоры
Уместны разве там, где правит долг?..
Он сам во всем виновен, видит Бог!
Он сам меня толкнул на преступленье!
Теперь вот ты!..
Клавдий:
– Не знаешь ты смиренья.
А ведь смиреньем многое исправить
Возможно. Но упряма ты, горда,
В страстях своих настырна – вот беда,
Что от греха ведет тебя к греху.
Гертруда:
– Грех – яд подсыпать в чашу старику,
Кто сам не жил и не давал другим,
Кто в слабоумье впал, ходил нагим,
Кто пьянствовал, потом рыгал в постели,
Кто колотил жену семь раз в неделю
И потаскухой грязной обзывал?..
Вот братец твой, вот Дании король –
Правитель мудрый, воин и герой!
Клавдий:
– Не знаю, что тебе уже сказать.
Гертруда:
– А коль не знаешь, лучше промолчать!
Ты просто вспомни, как заставил брат
Тебя от трона датского отречься,
В обход закона, только чтоб унизить!
Клавдий:
– Вот здесь постой! Нет униженья в том,
Чтоб Гамлет наш был новым королем!
Я сам хотел устроить отреченье
По смерти брата. Нет во мне влеченья
К делам правленья, не способен я…
Гертруда:
– Есть королева, кроме короля!
Хватает мне былого униженья.
Я не хочу лишаться положенья
И власти. Слишком страшною ценой
Они достались мне.
Клавдий:
— Но – сын он твой!
За что ты Гамлета так ненавидишь?
Гертруда:
– Ты просто глуп и ничего не видишь!
Я сына своего люблю! То он
Нас ненавидит. Мальчик ослеплен
Был с детства страстью ревностной к отцу.
А ты корону глупому юнцу
Вручить желаешь.
Клавдий:
– Можно рассказать…
Гертруда:
– Не смей! Он ничего не должен знать!
Об этом даже думать позабудь!
Представить не могу, что кто-нибудь
Ему расскажет… Лучше ненавидит
Пусть сын родную мать, чем презирает!
Клавдий:
– Он все равно когда-нибудь узнает.
И будет только хуже.
Гертруда:
– Может быть…
Я думаю, пора его женить!
Клавдий:
– Женить? Вот славно. Есть уже невеста?
Гертруда:
– Быть может – есть. Тебе так интересно?..
Не хмурься, я шучу. Когда решу,
Я все тебе о деле доложу.
Еще успеем это обсудить.
Устала что-то я.
Клавдий:
– Мне уходить?
Гертруда:
– Да, уходи, пожалуй… Нет, постой,
Останься! Мой любимый, будь со мной!
Прости меня, мой муж, за глупость гнева,
За все, за все, за все!..
Клавдий:
– О, королева!..
Сцена III.
Комната Гамлета. Гамлет и Офелия лежат в постели.
Офелия, гладя его кудри:
– Ты снова хмур. Сжал губы, сдвинул брови,
Затих в себе и смотришь в пустоту.
О чем ты думаешь, хотела бы я знать?
Ну же, не молчи! Скажи мне что-нибудь!
Гамлет:
– Что хочешь ты услышать от меня?
Офелия:
– Скажи, что любишь. Что не можешь жить
Без взгляда моего. Что слаще меда
Мои уста. Скажи: в твоих глазах
Хотел бы я навеки раствориться.
Скажи: хотел бы сквозь твои ресницы
Смотреть на мир, что ты со мною слиться
Мечтаешь, чтобы чувствовать меня —
Везде, во всем!.. Ну, что ты все молчишь,
Противный принц! Ты, может быть, устал?
Ты хочешь спать? Тебе я надоела?
А я б сейчас, когда б ни ночь, запела!
Мне так легко! Мне хочется летать!..
Ты скажешь что-нибудь? Или, смотри,
Тебя начну я щекотать… Ага!
Боишься? Не нравится?..
Гамлет:
– Прекрати,
Офелия, я не терплю щекотки!
Офелия:
– А мне противно Гамлета молчанье!
Я не люблю, когда мой Гамлет зол!
Гамлет:
– Вот и не зли.
Офелия:
– Ах, вот как? Я тебя
Уже и злю? Так что же мне – уйти,
Чтоб ты не злился?
Гамлет:
– Уходи, коль хочешь.
Офелия, приподнявшись, словно готовясь встать:
– Я не хочу! Но, если хочешь ты?..
Гамлет:
– Тогда останься.
Офелия, обиженно:
– Вот так разговор!
Спасибо, принц, что вы мне разрешили
Остаться подле вас! Что вас любить
Позволили, мерси! Еще за что
Должна благодарить вас, благодетель?..
Гамлет:
– Не плачь, Офелия. Пойди сюда, малыш.
Поверь, я не хотел тебя обидеть.
Сам не пойму, что сделалось со мной.
Как будто демон некий вдруг навел
Своей волшбою чары на меня —
И сразу я унесся в мир иной…
Та веришь снам? Не тем, что видят люди,
Когда бездумно спят, закрыв глаза,
А тем, что неожиданным виденьем
Возникнут пред глазами иногда.
Затихнет разум, словно в ожиданье,
Прислушается сам к себе – и вот
Вдруг свет из тьмы сознанья восстает
Какими-то картинами чудными.
Там все не так, как здесь, и в то же время —
Похожее на наш обычный мир.
Там необычно, как в другой стране…
Вот только что, когда я замолчал,
Один из этих снов пришел ко мне.
Офелия:
– И что ты видел?
Гамлет:
– Солнце в белом небе.
Песок до горизонта. Некто в черном
Брел одиноко в знойной пустоте.
Ему хотелось пить. Он был измучен.
Он падал на колени, вновь вставал
И шел вперед – навстречу верной смерти…
Какая разница, – подумал я невольно, —
Где умереть, коль смерти обречен,
Под этим ли холмом иль под другим?..
Какая разница? В чем смысл упорства,
Что двигает людей к финалу жизни,
Когда надежды на спасенье нет?..
Но он все шел и шел, тот путник странный,
Пока от взора моего не скрылся,
Растаяв тенью в мареве дрожащем…
Как думаешь, что стало с ним?
Офелия, разочарованно:
– Не знаю.
И не желаю знать!
Гамлет:
– Хочу я верить,
Что спасся он.
Офелия, зло:
– А кто спасет меня?..
Все! Ухожу!
Гамлет:
– Останься!
Офелия:
– Нет, любимый,
Ведь ты не хочешь, чтоб меня хватились?
Пора идти. Последний поцелуй!
Офелия целует Гамлета, встает и накидывает темный плащ.
Гамлет:
– Ты так боишься грозного отца?
