Велес довольно заулыбался.

  - Это особая память, ундины запоминают наши эмоции, впитывая их из общего эмоционального потока. Демоны это знают и своею силой отравляют воду, делая её мёртвой, опасной для жизни, но только не эту. Вода очищается после перехода из одного состояния в другое.

  Я усмехнулся.

  - Это что-то новенькое.

  - Совсем нет, - Велес даже обиделся, - то, что вода восприимчива к человеческим эмоциям, это испокон веков известно. Эта вода и спасла тебя, очистив твой дух.

  - Спасибо ундинам.

  - Вот именно! - загорелся Велес, - это величайшая ценность - вода.

  - Да я слышал, в моём мире один японец, провёл тесты на воде, и пришёл к удивительным результатам, вода реагировала на эмоциональную составляющую предметов, разрушаясь оттого, что мы ненавидим и, возрождаясь притом, что несло любовь. А до этого русские учёные сумели выделить чистую воду, и оказалось, что по такой воде можно кататься на коньках как по льду, наверное, так Иисус Христос по воде ходил, очищая её безграничной верой и любовью.

  Велес с трудом закрыл рот и важно кивнул головой.

  - А до этого древние египтяне использовали густую воду, насыщая её праной и питая материальными растворами.

  - Да, кажется, я слышал нечто подобное, а теперь помолчи, наверное, пожалуйста.

  И я замолчал. Я увидел, что Гаят ушёл, и, не обращая на нас внимания, тихо сидел под деревом, уставившись отсутствующим взглядом в пустоту. Наконец, мне удалось с трудом подняться с земли, и я подошёл к нему. Воин будто не замечал меня.

  - Что с тобой? - спросил я.

  - Со мной ничего.

  - Правда?

  - Со мной ничего быть не может.

  - Ты тоже человек, нам всем бывает тяжело.

  Гаят резко встал. Его взгляд испугал меня. Медленно, очень медленно он подошёл ко мне. Должен сказать, что я перетрусил, и чуть не отскочил, когда он скалой навис надо мной, хотя мы были с ним одного роста.

  - Ты знаешь.

  - Да?

  - Ты знаешь, - уверенно повторил он, глядя мне прямо в глаза.

  - Ты можешь быть на солнце, но тьма будет накрывать тебя. Зло будет шептать тебе невинными голосами, и, сделав, ты скажешь - нет, это не зло, а так и должно быть, и заглушишь голос совести доводами рассудка, и страх будет теплиться в глубине, ибо будешь душою знать, что согрешил.

  Глаза воина горели, он говорил как в бреду. Мне стало по настоящему страшно.

  - Слабость. Да. Ещё один смертный грех, рождённая неверием или слабою верой, делающая храбрых убийцами, а слабых..., она поддаётся искушению и Сатана низвергнутый и осуждённый скалит зубы в последнем злобном оскале, так и не раскаявшийся, не достойный сожаления.

  - Что ты сделал с умирающими? - спросил я, в порыве.

  Рука Гаята с непостижимой силой сжала мою ладонь.

  - Я убил их. Заколол вот этим вот мечом, сначала я давал им выпить воды, и колол в самое сердце.

  Голос воина понизился до шёпота. Я не жалею что сделал это.

  - Не бойся, и не поддавайся, над душою твоею, он не властен.

  Воин дико сверкнул глазами, и резко выдернув руку из моей ладони, быстро отошёл в сторону. Гаяту не помогла чистая вода, его дух опоясывала страшная болезнь отчаяния, и боль была сильна. Я знал, только крошка Ани своими ручками могла порвать это кольцо. Надо было спешить.

  Как бы не сложилась судьба. Какие бы невзгоды не сотрясали жизнь, время бежит, и жизнь не заметно протекает мимо. Богатый ты или бедный, злой или добрый, этот путь для всех один, в конце которого приз - улыбка черепа.

  Глава 28

  - Ты слышал? Избранный снова разгромил отряд демонов, - кричал один из посетителей маленькой грязной таверны, приютившейся за городом и имевшей прекрасный вид на сточную канаву, до краёв наполненную помоями.

  Его слушатель, по-видимому был человек осторожный, и, усмехаясь в пол рта, тихонько кивнул на бар, где за старой, вдрызг раскоряченной стойкой, стоял человечек в серой накидке, быстрыми вороватыми движениями напоминающий хорька. Взгляд, который он бросил, ещё больше усилил это сходство, ибо был он неуверенный и какой-то подловатый, при чём глаза сощурились с чисто наглой, возмутительно нахальной подлецой. В эту минуту он делал вид, будто внимательно прислушивается к разговору молодой пары, увлечённо шепчущейся в углу.

  - А чёрт бы с ним, я сейчас допью вот эту вот самую большую кружку, и уйду, ей богу уйду, в лес, - после короткого перерыва вызванного благородной отрыжкой, от чего глаза его стали совершенно круглые, выкрикнул он.

  Его собеседник быстро оглянулся. Группа завсегдатаев, уже успевшая допиться до нужной кондиции, с азартом обсуждала новости и по блеску глаз, можно было догадаться, что игра в кости не за горами, и возможно будут драки и членовредительство.

  - Всё, хватит, надоело бояться, - не унимался разгорячившийся пьянчуга, - демонов бьют по их кривым рожам, и скоро, - тут он понизил свой голос, - я слышал скоро им и вовсе роги скрутят.

  - Это было бы не плохо, - осторожно поддержал его другой, ставя опустевшую кружку на поцарапанный стол, и с изумлением наблюдая как она, как по волшебству, наполнилась драгоценной влагой.