Чудовище убегало на своих щупальцах, используя присоски как зубья, так что грязь и брызги летели до неба. В конце концов, Велес, взмахнув руками, рухнул в тину, а чудовище благополучно скрылось. Смеясь, мы выловили Велеса из болота. Он имел такой жалкий вид, что, не удержавшись, мы вновь расхохотались. Тина и водоросли опоясали нашего друга с ног до головы. Из этого зелёного сгустка выглядывали ошалевшие глаза, а изо рта вылетали отборные ругательства. Борода была в таком состоянии, что взглянув в лужицу, старик едва не лишился чувств, ругаясь при этом так, что прежние ругательства просто в счёт не шли. В конце концов, глядя на нас и он рассмеялся.
Так и стояли мы грязные и зелёные, смеясь друг над другом. Потом Велес заклинаниями вперемешку с бранью извлёк из тины голубой ключ - ундина, спасшего нам жизнь. Этот случай излечил меня от излишней самонадеянности, вдруг напомнив о самом главном. Мы пошли дальше, а из топи долго ещё доносился гогот и непрекращающееся ржание твари болотной.
Прошёл не один день, прежде чем мы выбрались из торфяников. Болота были преддверием, за которым начинались владения Веельзевула. Вскоре мы вышли к берегу моря, раскинувшегося до самого горизонта. Выбравшись из бесконечных зарослей камыша, мы, наконец-то, могли свободно вздохнуть. Тихий плеск волн и резкие крики чаек, после бесконечного жужжания москитов, ласкали слух. Недалеко от берега рос старый дуб, под его развесистой кроной мы и решили отдохнуть.
Велес уселся на зелёную траву, и задумчиво устремил взгляд в море.
- Ну, что мы теперь будем делать, - спросил он.
Гаят, молча точивший меч о камень, только кивнул головой.
- Вам виднее, когда дело касается драки, я готов высказать своё мнение, - он потрогал пальцем лезвие своего клинка, - здесь же я не советчик. Однако, если вам это интересно, то почему бы не найти здешних рыбаков и не купить у них лодку.
- Или сделаем её сами, хотя, конечно попросить у рыбаков проще, - поддержал его я.
- Нет, мой мальчик, это как раз не получится, это море не простое, на нём чары Веельзевула.
- Оно что, слишком бурное?
- Ну не так чтобы очень, просто ещё никто не возвращался из его глубин. Боюсь я не такой праведник, чтобы здешние акулы выплюнули меня на берег. Возьми эту колоду и брось в воду.
Я вскочил на ноги, и, схватив валявшееся на песке сухое бревно, бросился к берегу. Размахнувшись посильнее, зашвырнул его как можно дальше. Полено, с громким плеском, упало в воду, подняв фонтан брызг, и распугав мелкую рыбёшку, шныряющую у берега. Постепенно волнение улеглось, и полено по инерции поплыло в море, я победно обернулся.
Велес с улыбкой смотрел на воду. Бросив взгляд на полено, я обомлел, сухое, как порох, дерево быстро опускалось на дно и скоро мягко опустилось на придонный песок, к вящему изумлению пузатой рыбьей мелочи.
- Может, возможно, обойти это море? - слабым голосом спросил я.
Старик своим корявым пальцем указал вдаль.
- Веельзевул живёт на острове вместе со своими любимцами, и я положительно не понимаю, как туда попасть. И тем более не знаю, как мы оттуда выберемся.
- Нам нужно спросить у кого-нибудь совета, - произнёс Карелл.
- Что ж, это мысль, и я даже знаю, у кого можно спросить. Пусть Ани отдохнёт, а завтра с рассветом тронемся в путь.
Маленькая девочка с восторгом приняла эту идею и бросилась собирать ракушки на берегу. Улыбка запуталась в густой бороде старика. Гаят развёл костер, и мы достали свои скудные припасы - хлеб, сыр, молоко и немного холодного мяса. Солнце уже касалось края моря, как вдруг тысячи золотых искр появились из-за горизонта, отливая красной медью в лучах заката, и, вытянувшись искрящимся пояском, полетели к берегу. Это было волшебно.
- Драконы! - прошептал Велес, и вдруг закричал, - быстро прячемся в камыши.
Гаят бросился к Ани. Велес продолжал стоять. Пристально вглядываясь в даль, он щурил глаза от солнечных лучей.
- Нам повезло, - наконец сказал он, - они летят в другую сторону.
- Надо быть осторожнее, - заметил Карелл.
- Да, этим ничего не стоит сожрать вместе с костями и всем снаряжением.
Прибежал встревоженный Гаят с девочкой на руках. Постепенно волнение улеглось, мы уселись вокруг костра и принялись за ужин, а потом устроились ночевать. Засыпая, я долго наблюдал за Гаятом, качающим на руках крошку Ани, и в тоже время внимательно слушающего ночные звуки.
Ночь сменилась густым тёмным сумраком, синеющим с наступлением утра. Первый солнечный луч робко коснулся воды и рассыпался на тысячи золотых капель потревоженных рыб. Свет, просыпаясь, вдохнул прохладные струи ветра и заиграл в серебряный горн, звеня в тишине трелью лесной птицы или гудением проснувшегося шмеля. Занялось утро. Я вскочил на ноги и развёл руки. Это ощущение какой-то первобытной свободы, это, не знаю... Утопая ногами в жёлтом песке, я бросился к морю, и, поднимая тучи брызг, упал в его прохладные объятия, ласково принявшие моё тело. Здорово, правда? И долго я кувыркался и плескался, как в далёком детстве, разгоняя солидных крабов и тревожа розовых и зелёных медуз. Потом стоял на берегу, глядя на золотую дорожку, убегавшую по волнам за горизонт.
Отдохнув, я вернулся к кострищу. Гаят уже куда-то ушёл, девочка спала, укутанная его тёплым плащом. Карелл сидел, опустив голову до колен, и в каменной неподвижности его было что-то жуткое. Уткнув ноги почти в самый пепел, спал Велес. Его необыкновенно неприятный дребезжащий храп звенел в тишине. Я дотронулся до его руки, и потряс её. Всхрапнув, старик по-детски дёрнул ногой и перевернулся на другой бок, только он зря сделал это, его голая пятка упёрлась в самые угли, и это произвело на него необыкновенное действие. Вскочив, он заверещал во всю глотку, при этом разбрасывая во все стороны горячие искры. Карелл, разбуженный дикой какофонией, резко выпрямился, так что кости хрустнули в суставах, и стал озираться, обалдело хлопая ресницами. Переполох получился необычайный. Понемногу Велес успокоился и сел на своё полено, а вскоре вернулся Гаят с охапкой хвороста. Весело заплясали языки пламени и постепенно все успокоились.
