Мы воспрянули духом, и души наши омыло очистительным дождём светлых капель надежды. Луэллина конечно не было с эльфами. Король остался на островах, но то, что он смог прислать подмогу, говорило о многом. Небо было надёжно закрыто, и крепость гордо возвышалась, рассеивая матовые отблески застывшего свинца. Очень хотелось использовать магию камней, мы её использовали, но она целиком поглощалась магией приближающихся демонов. Мы блокировали друг друга не в силах одержать верх, битва велась силами смертных и бессмертных вооружённых острым железом.

  Как? Как расшевелить демонов на решающий штурм крепости? Дикая мысль, но другие мысли роящиеся в голове не оставляли места сомнениям - штурм необходим.

  Я расхаживал по тёмным подземным коридорам и думал, думал. Запах мертвечины пропитал сырые стены и удушливым смрадом наполнял спёртый воздух подземелья. Демоны использовали новых тварей для подземной атаки, огромные слизни студенистыми комками вышли из мрачных глубин в потоках ядовитой слизи, разъедающей сырую землю, за ними шли орды демонов. В гробовой тишине они выползали на поверхность, и только случай спас нас. Теперь потёки застывшего свинца заполняли коридоры, скрывая под матовыми наплывами обуглившиеся труппы. Но запах остался, намертво въевшись в сырые стены.

  Тень отделилась от стены, и в свете факела обозначилось сморщенное лицо Велеса. По телу пробежала неприятная дрожь.

  - Что ты следишь за мной, - раздражённо произнёс я.

  В последнее время спокойствие старика меня злило. Велес брезгливо скривил лицо.

  - Потому что на людях к тебе и не подступишься, ты стал злее цепного пса.

  - Есть причины.

  - Именно о них я и хотел поговорить. В крепости кончается провиант.

  - Знаю! - выкрикнул я, - но что мне делать? Даже вампирам надо что-то есть, о прожорливых гномах и говорить нечего.

  - Нужен решительный бой.

  - Нужен, но как? Не самому же мне их возглавить, - буркнул я в сердцах.

  Воздух всколыхнулся от резкого взмаха руки, и пламя факела запрыгало как живое, роняя на стены мигающие тени.

  - Так почему ты не спросишь меня?

  - Потому что мы ничего не можем сделать, пока сюда не пожалуют главные демоны.

  - И только? Они уже здесь.

  - Как здесь? - у меня заломило в затылке.

  - Уже несколько часов. Камни полностью бесполезны.

  - Что же нам теперь делать?

  - Теперь в бой! Надо разослать элементали с дезинформацией, скажем с туманными намёками на некий грандиозный план, готовый осуществиться где-то в течение месяца, если Луэллин пришлёт ещё подкреплений, что нам нужно подготовиться, а демоны слишком тупы и медлительны и так далее. Думаю, это приведёт к немедленному нападению, элементалей наверняка перехватят.

  - Это мысль. Так и сделаем. Только самый последний идиот клюнет на эту дезу, должно сработать. Постой, - произнёс я, видя, что старик собирается уходить. Брови Велеса вздёрнулись.

  - Что ещё?

  Я немного помолчал, собираясь с мыслями.

  - Меня беспокоит Карелл, я ему не верю.

  - Хорошо, очень хорошо, кажется, ты поумнел. Сколько раз я тебе говорил, не может учить лжец правде, а грешник праведности, если в грешнике осталась капля совести она не позволит ему делать это, он будет избегать тем, связанных с его проступками, если нет в нём совести, то слова его станут ложью льющейся ради корысти. Понял теперь?

  - Не всё.

  - Карелл корыстен, и именно поэтому нас не предаст.

  - Но он может договориться.

  - Чтобы лжец поверил лжецу? Нет, этого не будет.

  Старик повернулся уходить.

  - Велес!

  - Чего тебе ещё.

  - А что если зло обосновалось не только на земле. Здесь ли его корни, выдернув которые очиститься вся вселенная? А если нет. Ведь Сатана в отличие от Бога не бесконечен в пространстве, а значит, ограничен во власти, и может таких как он полно в иных мирах. Может поэтому миры, избавившиеся от заразной болезни зла, не желают иметь с нами дела, из страха воспоминаний. Тогда смысла нет, всё снова сольётся в бесконечную борьбу сил, рождающих в битве бесчисленных злодеев и героев, бессмысленную череду страдающих поколений, обречённых с рождения людей. А если и нет, кто может гарантировать, что вновь не оживёт зло, оно может быть не первородно, и змей, таящийся в сердце каждого, вновь выползет на охоту, и всё повторится.

  - Думаю, ты сам знаешь ответ, сынок.

  Старик тихо вздохнул, и, вытерев рукой нос, произнёс.

  - Только всеобъемлющая вера, без страха и упрёка, может защитить нас от сомнений. Сомнения - червивый плод маловерия.

  - Да, наверное, ты прав. Только знаешь, наша вселенная настолько велика, что мы, наши века для неё - песчинки. Только поэтому мы ещё живы, но придёт час и роковое мгновение, сгусток энергии из глубин бездны, вобравший в себя миллионы лет, сольётся с роковым часом землян и бах, нас нет, ещё одну пылинку сдуло в вечно изменчивую Лету. Бах - и, в ослепительной вспышке роковой секунды, мы отправимся в бесконечный полёт в водовороте реликтового времени.

  - Хм. Велес повернулся и вышел.

  Старик, согнувшийся под тяжестью бесконечной мудрости затянувшейся жизни.

  Приманка была брошена, с нетерпением и тревогой мы ожидали результатов, влюблённый не так жаждет свидания с возлюбленной, как мы ожидали смертельной схватки.